Гарантирую жизнь - Василий Головачев

Алексей Хана в расстегнутой до пупа рубашке потягивал пиво. Роман по кличке Ром тоже держал в руке жестянку с пивом. Он жары не боялся и был одет в серый костюм с галстуком. Саша-компьютерщик по кличке Ухо сидел за столом и колдовал над хайдером[1]. Очкастый, тощий, вихрастый, он не производил впечатления супермена, однако был прекрасным специалистом своего дела, мог взломать защиту любого сервера и при нужде постоять за себя, владея универсальной боевой системой. В группу он перешел из Управления специальных операций ФСБ.

Терминатор, так же спокойно переносивший жару и духоту, несмотря на менталитет северного человека, осклабился, увидев Тарасова, и помахал ему рукой. Он следил за улицей. Почему-то эскимос относился к Глебу с большим расположением, чем к остальным коллегам.

Глеб поздоровался с ним за руку, подставил ладонь под удар Алексея, обнял Романа и потрепал по плечу Сашу.

– Не могу представить тебя без компа. Ты, наверное, и спишь с ним.

– Это его приставная рука, вернее, голова, – хохотнул загорелый улыбчивый Роман, постриженный почти под ноль. – Причем основная. – Он повернулся к Тарасову. – Тебе атаман давал читать листовку? Что ты об этом думаешь?

– По большому счету, составитель текста прав, – вмешался в разговор Хана. – Особенно в части предательства властителей и олигархов. Я бы их сам передавил как тараканов.

– Мне больше понравилось про быдло, – сказал Глеб, – поднявшееся на вершины власти. Из грязи в князи. Что в Думу, что в правительство.

– Надо подкинуть президенту идейку почистить верхние эшелоны, – кивнул Роман. – Делегируйте меня к нему.

– Тебе вредно пить алкоголь, – осуждающе покачал головой Терминатор. – После него тебя тянет на подвиги.

– Это же только пиво, – удивился Роман. – К тому же, как говорил Миша Жванецкий, алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах.

Тарасов засмеялся.

Вошел Черкес.

Из кухни в гостиную на стук двери выглянул Тихончук, за ним – небольшого роста чернявый мужчина средних лет, видимо, хозяин квартиры.

– Что там?

Черкес молча показал кольцо из большого и указательного пальцев, что означало: все тихо.

– Тогда начнем, господа. Хватит трепаться и пить всякую гадость.

– Одну минуту, – бросился к туалету Роман, – кажется, мое пиво дошло до конца.

Все засмеялись.

– Несерьезный человек, однако, – осуждающе покачал головой Терминатор.

– Знакомьтесь, – сказал Тихончук. – Амид, наш друг и проводник, работник местного отделения Федеральной службы безопасности. Сочувствует, так сказать, нашему делу. Он поможет нам сориентироваться на местности. Теперь хочу напомнить всем, что это не крестовый поход и не карательная экспедиция. Наша цель – захват экстремиста, а не мочиловка подонков.

– То есть ты хочешь сказать, что мы будем работать без оружия? – прищурился Черкес, владевший всеми видами холодного оружия лучше всех в группе.

– Оружие, товарищ старший лейтенант, получите на финальной стадии операции, – посмотрел на него майор. – А пока обойдемся без десантных финарей, пятнистых комбезов и сухпая. Теперь кончайте чесать языки и слушайте сюда. Диспозиция такова. Рассказывай, Амид.

– Извините за неудобства, – сказал с акцентом проводник. – Можете сесть на кровать.

– Постоят, – махнул рукой Тихончук.

– Думцы сейчас на каникулах, и Мастафов в Доме Советов не появляется, поэтому брать его придется в другом месте. В основном он посещает три объекта: ипподром, дачу с выходом на пляж и ресторан «Адыгей». Я бы посоветовал брать его на ипподроме.

– Почему не на даче? – хмыкнул Черкес.

– Султан считает ипподром своей вотчиной, у него там офис, и он не будет ждать нападения именно в хорошо охраняемой, по его мнению, конторе. Дача же считается стандартно уязвимым объектом и поэтому будет охраняться усиленно. Можем нашуметь.

– Логично. Шум нам ни к чему.

– Охраняют Султана спецназовцы из республиканской бригады охраны особо важных персон, ходят во всем черном, на рукавах эмблема: двухголовый волк. Но его, кроме «волков», сопровождают везде четверо личных телохранов, все – бывшие спортсмены, боксеры и каратеки. В том числе бывший чемпион ближнеазиатских боев без правил Али Билялов по кличке Дракон.

Бойцы группы переглянулись.

– Кажется, я что-то слышал о нем, – проговорил Черкес. – Года три назад с ним произошла какая-то некрасивая история…

– Во время соревнований он убил противника, – усмехнулся смуглолицый Амид. – Отсидел год в тюрьме и вышел, после чего оказался в команде Султана. Очень сильный, жестокий и опасный человек.

– Не таких ломали, – пренебрежительно махнул рукой Роман, но поймал выразительный взгляд майора и сконфуженно умолк.

– Досье на Мастафова имеется? – спросил Тихончук.

– Как и на любого политика такого масштаба. Любит выпить, любит девочек, особенно несозревших, пятнадцати-шестнадцатилетних, балуется наркотой, торгует лошадьми, подозревается в похищении людей с целью получения выкупа. Но местное УВД у него на коротком поводке, поэтому ни одно заведенное уголовное дело до суда не дошло.

Черкес покачал головой.

– Вы все знаете и ничего не делаете, чтобы вывести его на чистую воду?

– За ним стоят слишком мощные силы…

– Все равно!

– Остынь, Черкес, – бросил майор. – Потому мы и здесь, что с Мастафовым иными методами справиться невозможно. Бандиты везде полезли во власть, купив милицию и прокуратуру.

– Хорош наш «балкарский орел», нечего сказать, «защитник сирых и убогих, радетель за свободу отечества». Сепаратист поганый!

– Тем лучше для нас, в случае чего такого и шлепнуть не жалко, – проворчал Хана.

– Итак, господа профессионалы, – прервал подчиненных майор, – у нас три дня на изучение местности, поиск подходов к объекту и подготовку операции. В субботу он должен быть упакован и отправлен «диппочтой» в Москву. Продолжай, Амид, показывай ипподром.

Проводник достал карту города и расстелил на столе.

Группа «Хорс» приступила к изучению места проведения операции захвата.

Бывший государственный республиканский, а теперь частный ипподром располагался на краю Нальчика, где начиналось Баксанское шоссе, и занимал площадь в сто двадцать два гектара. С юга его ограничивала Черная речка, западная часть выходила на городскую свалку, а восточная и северная окраины ипподрома упирались в хилый лесочек. Подобраться к нему незаметно можно было с любой стороны, однако группа Тихончука имела другой план и намеревалась привести его в исполнение на глазах многих десятков человек, завсегдатаев ипподрома, пришедших в субботу полюбоваться на скачки и поучаствовать в тотализаторе.