Дикарь королевских кровей. Книга 2. Леди-фаворитка - Анна Сергеевна Гаврилова

Я же давно привыкла, и единственное, чем заинтересовалась, – усиление охраны. Стражников, облачённых в форменные мантии стального цвета, стало больше, и у каждого появился дополнительный накопитель, значительно больше моего.

Вспомнив об испорченном артефакте, я горько хлюпнула носом и, махнув охране, поспешила к лестнице.

Куда и зачем шла? Разумеется, к наставнику. Хотела прощупать почву, получить больше информации, и – по возможности – отвести подозрение от дикарей.

Впрочем, было тут кое-что ещё – после рассуждений Джервальта о роли любовницы и после аналогичных заявлений Иофании очень хотелось взглянуть на того, что хочет не просто затащить в постель, а жениться. То есть дать мне возможность надеть белое платье, постоять возле Венчающего камня и почувствовать себя центром вселенной хотя бы на один день.

На одном из пролётов встретился Ульрих. Парень был хмур и сосредоточен, однако, увидав меня, улыбнулся. А мне подумалось – этот бы тоже не стал принижать до роли любовницы, назвал бы либо женой, либо никак. Зато Джервальт… Хотя, а чего я хочу от дикаря?

– Алессандра, ты по какому поводу? – поинтересовался Ульрих.

– Иду к наставнику, чтобы узнать про нападения.

Бывший товарищ по учёбе сразу посмурнел.

– Там всё сложно. Никаких следов взломщики не оставили, но сама угадай, кого подозревают.

На лестнице мы были одни, но Ульрих всё равно понизил голос до шёпота. Чтобы продолжить разговор, пришлось шагнуть навстречу, оказавшись до неприличного близко.

– Я понимаю, – сказала ещё тише, – но они не могли.

– Почему?

– Да потому что они не идиоты. Они только вернулись из изгнания и точно не хотят отправиться туда снова.

– Сандра, эта версия логична, но ты забываешь о том, что кронпринц и его свита горят желанием отомстить. Причём не только Совету, а всем нам.

Я судорожно вздохнула. Мстить всем магам? Ничего глупее и придумать нельзя, но любви к нашей братии упомянутые личности точно не питают.

– Сандра, это они. Вопрос лишь в адекватных доказательствах.

– Ты сам сказал, что доказательств нет, – напомнила я.

– Пока нет, – исправился Ульрих, – но их обязательно найдут.

Маг не сомневался, а я подумала и спорить не стала, ведь всё равно не услышит. Но и от маленькой подначки не удержалась:

– А они единственные, кому выгодно ослабление Совета? – спросила я.

А что? Ведь вопрос «Кому выгодно?» считается основным в сыскном деле. Так почему бы не вспомнить о наших дорогих соседях? Есть королевский артефакт, способный защитить в случае магического нападения на страну, но факт ослабления Совета был бы соседям приятен.

Ну и ещё один вопрос:

– Или кто-то банально воспользовался нелюбовью кронпринца к магам? Вдруг Джервальта подставляют, чтобы… ну, не знаю, освободил престол?

Ульрих замер и уставился хмуро. Пусть парень ничего не решал и был ещё более мелкой сошкой, чем я, вышло приятно. Пусть подумает и посомневается. А то нашёл, видите ли, крайних. Нет, они-то точно виноваты, но давайте предоставим им возможность одуматься и встать на правильный путь?

До кабинета Эризонта я добралась быстро и по старой привычке постучала особым стуком. Тут же замерла, покаянно опустив голову и готовясь в случае чего воскликнуть: «Они не могли!»

Только дверь почему-то не открылась… После второго стука – тоже. Пришлось набраться наглости и, нажав на ручку, заглянуть внутрь – в роскошном просторном кабинете оказалось пусто.

По той же старой привычке я вздохнула и проскользнула внутрь.

Массивный стол, украшенный причудливой резьбой; камин с полкой, на которой никогда ничего не стояло кроме графина с водой и пары бокалов; четыре кресла, дугой выстроившиеся у окна, – всё было таким же, как прежде. Другой стала я. Мне всегда было уютно и спокойно в этой комнате, теперь же казалось, что в углах прячутся странные тени, а из-за шкафа вот-вот вылезет кто-то страшный.

Умом я понимала, что всё это иллюзия, следствие моих собственных подозрений и чувства вины за эти подозрения, но избавиться от неприятных ощущений не могла. Я даже несколько поисковых заклинаний запустила, чтобы убедиться, что под пеплом в камине не сидит шпион и никто не подпиливает цепь люстры, прикрывшись иллюзией.

Конечно же, никого не нашла, зато обнаружила несколько десятков сигнальных нитей на двери, окнах, каминной решётке, ящиках стола и особенно на книжном стеллаже. Если вход в кабинет закрывала простая сеть, то уставленные томами полки были оплетены самой настоящей паутиной. Словно королевская сокровищница. Хотя я прекрасно была знакома с большинством этих книг и точно знала, что никакой особой ценности они не представляют.

А ещё интереснее оказался тот факт, что на меня нити не реагировали.

С одной стороны, это было логично – за годы обучения я бывала в кабинете наставника столько раз, что он бы давно сошёл с ума, если бы получал сигнал о каждом моём появлении. С другой – в последнее время доверие Эризонта ко мне основательно пошатнулось, да и ни к чему было сохранять свободный доступ для бывшей ученицы.

Забыл? Не успел? Не подумал?

Какая разница? Важнее было другое – способна ли я рискнуть и воспользоваться подвернувшимся шансом?

Ещё неделю назад я бы ответила твёрдо и решительно – нет. Ни за что! Чтобы леди, дочь герцога, магианна, да и просто воспитанная девушка позволила себе опуститься до обыска? До наглого и беспринципного ковыряния в чужих вещах? Да никогда!

Неделю назад… Может быть, даже вчера… Сегодня же я колебалась не больше минуты.

Выглянув в коридор и убедившись, что никого нет, я первым делом растянула собственные сигнальные нити – всего две, справа и слева в двадцати шагах от входа в кабинет каждая. С тем расчётом, чтобы успеть прикинуться хорошей девочкой, если кто-то войдёт. Потом вернулась, плеснула себе в бокал воды из графина, одним глотком выпила и направилась к столу.

В верхнем ящике ничего интересного не оказалось – счета, прошения, несколько амулетов-накопителей. Я очень старалась складывать всё обратно в точно таком же порядке, как было, хотя руки тряслись от волнения. Нижний ящик пустовал, а вот в среднем обнаружились географический атлас нашего королевства и карта столицы и окрестностей – примечательная лишь тем, что на ней были нарисованы круги, центром которых являлся не город, а горы.

Атлас заинтриговал меня намного больше – все его страницы была расчерчены на квадраты и в углу каждого из них стояли написанные от руки цифры: где-то единицы, где-то тысячи, а иногда и десятки тысяч. Никакой логики я обнаружить не сумела и уже хотела закрыть книгу, когда сетка и надписи вдруг засветились, а число в верхнем левом квадрате увеличилось на тридцать две единицы.