Eques - Александр Грохт

Тут не сказано, что надо спасать, тут сказано решить проблему. А проблем у города две — лаборатория с монстрами и плесень, и Гектор. И если Гектора я убью в любом случае, но не скоро, то разнести очередной бункер — не великая сложность. Не думаю, что местные травяные монстры смогут что-то сделать с экзоброней и боевыми роботами. Загерметизируем снарягу, и пройдемся, выжжем все тут. Спустимся на нижний уровень, зальем все гербицидами, а потом закачаем туда бензинчику, и спалим нахрен.

Глава 3. ... там чудеса, там Леший бродит, и монстр на камнях сидит...

Так, а что даст мне верность Тарента? Ага. А по этому поводу тут наконец-то есть пояснение.

“Личная верность вам означает, что город навсегда запишет вас в герои, вне зависимости от ваших дальнейших поступков — ваша репутация никогда не опустится ниже нейтральной, вы можете размещать в городе воинский контингент, вы можете разместить точку возрождения, вы можете баллотироваться в мэры, вы можете покупать недвижимость.”

Ну из всего списка прямо-таки важной вещью является точка возрождения. Остальное конечно приятно, в особенности невозможность провала репутации — особенно в свете истории с эдвансерами, все еще беспокоящей временами мою совесть.

—Что ж, уважаемый Шамаил. Мы поможем вам, по крайней мере сначала с одной проблемой. У нашего отряда есть снаряжение, предназначенное для проникновения в зараженные места. Нам понадобится от вас кое какая помощь — детальная карта местности, насколько это вообще возможно, пара грузовиков для транспортировки гербицида к базе, и, если есть — хотя бы один — два огнемета. Ах да. Полагаю, что грузовик бензина тоже не является великой проблемой для вашего города?

И тут я понял, что Шамаилу идеально подошло бы отчество “Израилевич”. Этот еврей торговался со мной, он прибеднялся и унижался, он рассказывал о том, как тяжела жизнь и какие риски ждут его, если мы случайно прольем гербициды и бензин не туда или нас уничтожат на пути, ведь тогда может не хватить гербицида на обработку берегов, и зараза проникнет дальше. А уж в их стеснённых условиях огнеметы — велика ценность, и за их продажу его вздернут на крыльце мэрии. В итоге вся его риторика сводилась к “дайте грошей, иначе не отдам”. Но я тоже вошел в раж, поэтому мы с ним торговались с полчаса наверное, в итоге я отдал этому крохобору двадцать тысяч кредов за сраный бензовоз, еще пять за заполнение его смесью бензина с маслом, и по десятке за каждый грузовик с гербицидной смесью, с условием выплаты мне обратно пяти, если я верну оба грузовика в целости. А за древние РПО с меня содрали по сороковнику, как за современную модель. Есть у меня подозрение, что ни в какой фонд города эти денежки не пойдут, а осядут на кармане у предприимчивого мэра, этакой подушкой безопасности при эвакуации.Ладно, пусть сам со своей совестью разбирается.

Одной единственной вещи не учел господин Шамаил, когда рассказывал нам свою историю. Напротив него сидел живой детектор лжи, и наврал нам господин с три короба. Нет, в той части истории которая касалась Кэнона — он врал лишь чуть, а вот там, где пошел рассказ про лабораторию, и там, где пошел рассказ про беды города — вранья было не меньше половины. Что-то в этой истории очень нечисто, но вот что? Не знаю, тут может быть и просто выгораживание самого себя, причем не перед нами, а перед своей совестью. Ну доберемся до лаборатории — разберемся, что ж такого скрывает наш не очень уважаемый мэр-скряга.

Нашего выкупленного снаряжения пришлось ждать еще пару часов, правда не сказать, что мы провели их в праздности. Пришлось спешно провести ревизию и тщательно подогнать степень герметичности как боевого робота Ариона и Саты, так и всех доспехов. Лизун и Ромео были снабжены завалявшимися у меня с похода в лаборатории, где происходил опыт над Херсоном и ко, скафандрами биозащиты. Вот уж не думал, что когда-то по-настоящему понадобится для дела, и ухватил тогда “втруг пригкотится”, типа продам — штука дорогущая. И вот, пригодилось по прямому назначению. Комплекты были снабжены простейшими усилителями мускулатуры, и легко интегрировались с тяжелой броней штурмовиков, которую ребята носили как основное снаряжение.

Огнеметы были типовыми древними ручными пехотными огнеметами, ближайшим аналогом из реального мира являлись Шмели, созданные в двадцатом веке. Две штуки, к каждому по десятку выстрелов. Не густо, но нам хватит. Бензовоз еле доехал до ворот, где мы поджидали технику — двигатель чадил и дымил, а сама машина была переделанной пожарной, так что огнеопасная смесь сочилась и капала из множества различных отверстий. А два грузовика набитые канистрами с различными видами гербицидов — были древнющими ржавыми ведрами, судя по всему воскрешенными каким-то местным Кулибиным из останков нескольких грузовиков. Хорошо, что хоть одна продвинутая единица техники у нас была, но светить ее перед Шамаилом я не собирался. Ну вот не вызвал местный большой босс у меня ни малейшего доверия. И предоставленная техника — тому еще одно подтверждение. Я не верю, что у него нет обычных гражданских грузовиков, которые хотя бы смогут доехать до цели. Эти — сто пудов сломаются на полпути. Ладно, они нужны все равно на завершающем этапе, так что постоят в лесочке. А к цели мы рванем на моем суперджипе, который я могу просто призвать.

Пожелать нам удачи пришел только один человек. Тот самый Игорь. Он с сомнением осмотрел все то добро, которое предоставил его босс, и покачал головой.

—Годы идут, а Шам не меняется. Ребята, вы понимаете, что это вот барахло никуда не доедет. У вас впереди самые настоящие джунгли, там и спецтехника не пройдет. От асфальтовой дороги остались только островки, так что мой вам совет — просто бросьте это дело. Не доберетесь вы до Пущи, просто напрасно сгинете.

— Игорь, тебе вроде как положено быть на стороне своего шефа. А еще — шепелявить и не выговаривать буквы.

—Ну а тебе положено валить Гектора и договариваться с Ханом Херсоном. А не заикаюсь я лишь потому, хан Мерлин, что говорю с тобой не ртом. Разве Б’ер’ег не сказал тебе, что он учит твой дух общаться без слов, как мы?

—Ээээ…то есть сейчас ты говоришь со мной мысленно? И кто ты такой, Игорь?

Чееерт. Как же тяжело проталкиваются слова. Я что, говорю с ним внутри своей головы? Блин,