Ты - моя вселенная - Мария Сильвер

меня со вчерашнего дня вопрос. На что получаю утвердительный кивок. Во рту появляется привкус горечи.

— Бабушка, как же мне быть? Я ведь люблю его и не могу от него добровольно отказаться, — с вселенской грустью вылетают слова. Предчувствую, что услышу совет, который мне явно не понравится. Бабушке тоже не по душе то, что я говорю. Она закатывает глаза и тяжело вздыхает. В них такая печаль, что самой становится мучительно.

— Оставь его, милая. Послушай старую, не твой он мужчина. Научись отпускать людей. Эти чувства вам двоим счастья не принесут, — на этом бабушка решает закончить время откровений и разворачивается к окну.

— Не умею я отпускать людей, ба. По маме до сих пор сильно скучаю, мне так не хватает её теплых рук, нежных прикосновений и ласковых слов, — изливаю ей свою душу. Бабушка выслушает, я знаю. Всегда слушает. Но в данный момент молчит. И я продолжаю:

— Думала, что ты меня поймешь. Ты всю жизнь любила только деда. После его смерти так замуж и не вышла, — пытаюсь разглядеть в ней хоть маленькую каплю понимания. Но всё тщетно.

— Мы с твоим дедом любили друг друга, это правда. Он подарил мне столько любви, что хватило до конца жизни. И тебе желаю испытать такое же счастье — любить и быть любимой. Но Стас не тот человек, который тебе это даст.

— Ба, даже страшно представить, что больше его не увижу. А друзьями быть никогда не соглашусь. Видеть, как он женится, целует свою жену, обзаводится детьми, заводит собаку. И всё это не со мной, — после высказанных вслух страхов воображение оживляет их в моей голове.

Вижу реальную картину его счастливой семьи и себя, наблюдающей со стороны. И понимаю, что это никогда не будет моим. Тут же начинаю задыхаться, будто мне перекрыли весь кислород.

Бабушка резко разворачивается ко мне и начинает успокаивать, поглаживая по спине. Её обеспокоенный взгляд отрезвляет меня. Ей нельзя нервничать. Беру себя в руки и стараюсь медленными глотками пропускать воздух. Паника медленно отступает. Понимаю, что пора уходить. Мы сказали друг другу достаточно на сегодня.

— Я пойду. Тебе надо отдохнуть.

В комнату возвращается весёлая супружеская пара. Встаю и направляюсь в сторону двери. Не буду портить атмосферу своим унынием. Перед самым выходом слышу болезненную фразу, сказанную с некой долей обиды и разочарования:

— Ты и себя, и его погубишь, — чуть ли не задыхаясь, произносит бабушка.

Её слова проникают в самые глубины моего сознания и въедаются в память, пронзают мою и так израненную душу. И себя, и его погублю…и себя…и его.

— Да, ты права. Я лучше умру, чем отпущу его, — неожиданно для себя произношу слова, о которых позже очень горько пожалею.

Громкий хлопок двери ставит жирную точку в этом болезненном для нас разговоре.

Глава 4

До дома решаю прогуляться, подышать свежим воздухом после удушающей больницы. Погода холодная, отрезвляющая. Мороз проникает до самых глубин, пробирает до костей. Жалею, что не оделась теплее.

На улице многолюдно. Все куда-то спешат, будто не успевают жить. И всех их объединяет одно — отсутствие счастливых улыбок. И я прекрасно сливаюсь с толпой.

Иду не спеша. Мне есть о чем подумать. В последнее время это становится моим хобби — задаваться вопросами, на которых априори нет правильного ответа.

Мысли снова возвращаются к Стасу. Не могу вспомнить тот момент, когда этот человек стал для меня необходим как кислород. Он — вся моя жизнь, как бы банально это не звучало. Истина, которой я живу.

Шесть лет назад он появился в моем доме и незаметно стал центром вселенной, ярким пламенем, разогнавшим тьму в душе после смерти мамы. Любовь к нему больно обжигает. Как бы не сгореть в этом пламени.

Своими глупыми шутками, искренней улыбкой и заразительным смехом, Волков вытащил меня из черного засасывающего болота, подарив надежду на лучшее будущее.

Бабушка была не против нашего общения с ним. Теперь понятно почему. Она знала Стаса с детства. Сын уважаемого человека из интеллигентной семьи.

Впервые осознала, что люблю этого взрослого мужчину лет в пятнадцать. Напросилась с ним на вечеринку его друзей и увидела, как он целует незнакомую мне девушку. Ревность едкой кислотой обожгла сердце. Было омерзительно видеть чужие руки и губы на моём Стасе.

Ему на тот момент было двадцать девять. Кто-то бы ужаснулся из-за разницы в возрасте, но не я. Мне было абсолютно плевать. Улицезрев тот злосчастный эпизод, поняла, что в моей жизни появился ещё один родной человек, которого я никогда не отпущу и никому не отдам.

Вздрагиваю от громкой мелодии, издающейся из глубокого кармана куртки. С трудом достаю замерзшей рукой телефон. На лице начинает сиять улыбка, готовая растопить весь снег вокруг, когда вижу имя на дисплее. Нажимаю принять вызов.

— Соня, привет, ты где? Не дозвонился с утра. Хотел к бабушке тебя отвезти, — дружеским тоном начинает разговор Стас, будто вчерашний вечер был сном. И так всегда. Он снова и снова прощает мои выходки. А я каждый раз стараюсь придумать что-то новое, в надежде достучаться до него, растормошить бесчувственное сердце, заставить посмотреть на меня другими глазами.

— Я уже навестила её, сейчас домой иду, — даю короткий ответ. Стасу не нужно знать, о чем мы с ней говорили. Но мне необходимо выяснить подробности о его сестренке.

— Вечером к тебе заеду, завезу ужин. Уверен, ты ничего не готовила и не ела, — поступает предложение, от которого я не могу отказаться. И тут меня осеняет.

— Стас, а можно я лучше к тебе в гости приеду? — понимаю, что застаю Стаса врасплох, потому что он ничего не отвечает, — буду вести себя тише воды, ниже травы, обещаю, — решаю примерным поведением склонить его к положительному ответу. Заодно узнаю про Улю у Виктора Александровича.

— Хорошо, только тебе придется добираться самой. Можешь вызвать такси, я оплачу, — радует Стас, — у меня есть незаконченные дела. Постараюсь разрешить их быстрее. Когда приеду, отвезу тебя домой.

— Окей, увидимся дома, — соглашаюсь и кладу трубку.

Вызываю такси к остановке общественного транспорта. Замерзла настолько, что в скором времени перестану чувствовать конечности.

До дома Стаса добираюсь быстро. На пороге встречает Виктор Александрович, как всегда, одетый в футболку хаки и черные спортивные штаны. Знакомые карие глаза, такие же как у Стаса, доли секунды изучают меня и признают во мне своего человека.

— Соня, здравствуй, проходи на кухню. Большой начальник предупредил, что ты придешь и велел накормить тебя, — веселым тоном произносит хозяин квартиры.

Просторная