Зюзюка и другие - Екатерина Вильмонт

Он посмотрел на меня с веселым изумлением.

– А он что сделал?

– Я первая спросила.

– Ну, наверное, разозлился бы, но потом починил быкровать, если бы она поддавалась восстановлению, а нет, купил бы новую... ну инаверстал упущенное, только и всего.

– Понятно. Вас надо занести в Красную книгу.

– Ну уж прямо... Но вы прелесть, Даша.

– Откуда вы знаете, что я Даша?

– Здрасте, приехали. Мы же только что оформлялидокументы. А как меня зовут?

– Простите, я была так ошарашена всем...

– Меня зовут Герман.

– Жаль, что я не Лиза...

– У меня первая жена была Лиза. Воспоминание не изприятных.

Вряд ли он читал «Пиковую даму», не говоря уж об Эдгаре По.

– А сколько у вас было жен?

– Полторы.

– Это как?

– Одна законная, вторая гражданская, но брак не дляменя, я быстро понял.

– Вот и я тоже это поняла. У меня было два мужа. Большене хочу, – твердо заявила я.

– Даша, я что-то проголодался. Может, заедемкуда-нибудь пообедаем?

– Правда? С удовольствием. Я тоже голодная, все этистрессы... Только я сама за себя плачу!

– Фу ты ну ты! Феминистка, что ли?

– Нет, но...

– Неужто есть мужики, которые соглашаются на такое?

– Да сколько угодно.

– Ко мне это не относится, но если вы такаянезависимая, то предлагаю следующую сделку. Я плачу за обед, а вы кормите меняна днях домашним ужином, годится?

Он набивается в гости! Я аж задохнулась от восторга. Пустьон не читает классику, но кровать починил бы... Это дорогого стоит. И вообще,на фиг мне его культурный багаж?

В ресторанчике, куда он меня привез, было очень уютно и дажегорел настоящий камин. Он отлучился в туалет, а я вытащила из сумки Зюзюку идостала пудреницу, подкрасила губы, поправила волосы. За всеми этими событиямия совсем забыла, что я теперь рыжая стерва. Герман купился именно напротиворечие – с виду рыжая стерва, а по сути баба, которую любовникбросил, когда от его же усилий сломалась кровать... Черт, а я ведь раньшеникогда не думала, что это он, собственно, ее сломал! Это уже была идея рыжейстервы! Ура! Я сменила не только цвет волос, но, кажется, и строй мыслей...Неужто это реальность? Нет, волосы тут ни при чем, это Зюзюка. Милая моя стараяЗюзюка, спасибо тебе за все.

Вернулся Герман. Ах, как он был хорош! Красавцем неназовешь, но рост, фигура, руки, губы, которые так и хочется поцеловать...

– Выбрали что-нибудь?

– Нет пока... Я тут звонила...

– Даша, а вы кто по профессии?

– Ой, у меня много профессий, но сейчас ябезработная... А вы?

– Ну, когда-то я учился в медицинском, потом бросил,армия, война, потом кем я только не был, испытывал машины, поломался, теперь уменя свое охранное агентство...

– Ух ты! Романтично...

И как-то опасно, сказала я уже про себя. Что-то отблагородного бандита из сериала. Совсем недавно показывали. Но у негообольстительная улыбка. В конце концов, если он не скрывает этих фактов,значит, скорее всего, не бандит. Мог бы навести тень на плетень... Ой, когда жеон придет ко мне на ужин?

– И кого вы охраняете, Герман?

– Кого придется. То чью-нибудь дочку или сына, тофирму, по-разному бывает.

– И большое у вас агентство?

– Когда начинал, нас было пятеро, а теперь у меня штатсорок человек.

– Ого!

– А какая же все-таки у вас основная профессия?

– Ну, вообще-то я филолог, после университета времятрудное было, кидалась в разные стороны, бизнес, то-сё, последнее времяработала помощником нотариуса. Но единственное, что я действительно знаю, этоязыки... Английский, французский, итальянский. Меня почти уже взяли в однуфирму организовывать свадьбы, юбилеи и прочие торжества... Но потом почему-тоотказали. А я уже настроилась. Ничего, найду что-нибудь...

– На что же вы живете?

– Да пока есть кое-что... А там будет видно, непропаду.

– Да уж конечно, с такими глазами, – скакой-то тоской произнес он. – А папа-мама у тебя есть? Ой, ничего, что яна ты?

– Ничего. Так проще. Нет, папа умер давно, мама не такдавно, брат погиб в горах.

– И я тоже один. Детей нет. А у тебя?

– Ну, я-то точно могу сказать, что нет, а вот ты... ктознает, в любой момент может возникнуть дитя... Папа, я так долго тебя искал!

Он засмеялся.

– Черт, с чувством юмора у тебя все в порядке. Терпетьне могу баб без чувства юмора.

– А я мужиков!

– Тот, который кровать сломал, был без чувства юмора, япросто уверен!

– Да как сказать... Но в отношении себя – точно.Себя он любил так трепетно и нежно, что места для самоиронии уже не оставалось.А в остальном ничего...

– Не хочу о нем говорить.

– Ты первый начал.

Мы засмеялись, и уже через полчаса мне казалось, что мы сним старые друзья, хотя в какие-то минуты сердчишко мое уходило в пятки, в этомГермане все же было что-то опасное, или это сериалы виноваты?

Он подвез меня до дома.

– Даш, за тобой ужин, не забыла?

– Нет, я девушка честная, ты завтра свободен?

– Завтра? Нет, давай лучше послезавтра. Годится?

– Вполне.

– Часикам к восьми я подгребу.

Ну и денек сегодня! Обалдеть! Плохо только, что я осталасьбез машины, а впрочем, я все равно собиралась ее менять, правда, не решила еще,что куплю взамен, но одно мне ясно – поддерживать отечественногопроизводителя я больше не собираюсь! Конечно, джип и «мерседес» это не мойслучай, но на «фольксваген» – я сколочусь! Да здравствуют заоблачные цены наквартиры в центре! Я села на новый диван и тут же вскочила и помчалась кзеркалу. Как дела, рыжая стерва? Да, видимо, мой натуральный цвет волос – этоошибка природы. Будь я с детства рыжей, вся моя жизнь сложилась бы по-другому.Мне вдруг захотелось срочно кому-то показаться, кому-то из старых знакомых.Кристинка! Я позвонила ей, но оказалось, что она сейчас в Киеве у родителей ивернется только через неделю. Разумеется, я ничего ей не стала рассказывать.

– Ой, Дашка, я так жажду взглянуть на твою новуюберлогу, просто жуть! Но папе сделали операцию, ерундовую, а ему кажется, чтоэто что-то глобальное, так что придется еще тут поторчать. И вообще, ясоскучилась... Да, как там Виктория?