Доверься мне - Мона Кастен

После такого я уже просто не могла остановиться. Я стала зависимой, проводила вечера за папиным компьютером и писала до поздней ночи. Папа поддерживал мое увлечение, приносил мне поесть и попить, когда я в очередной раз несколько часов подряд не отрывалась от монитора. Я никогда ему не рассказывала, в каком жанре писала… что, скорее всего, даже хорошо. Ведь какой отец хотел бы услышать от своей дочери, что она сочиняла истории под названием «Горяч для тебя», по большей части состоящие из секса?

Несмотря на то что онлайн я приобрела популярность под псевдонимом Д. Лили – мое второе имя, – в реальной жизни мою тайну все равно никто не знал. Даже Элли. И на какое-то время пусть все так и остается. Мне нравились мои друзья. Я хорошо устроилась в Вудсхилле и везде освоилась… это ни в коем случае не должно измениться. Что, если после такого они взглянут на меня другими глазами? Начнут издеваться, как Нейт? Что, если разойдутся слухи и с того момента все будут подкалывать меня тупыми фразочками? Я не хотела превращаться в девчонку, которая пишет секс-книжки, не хотела, чтобы меня приняли за извращенку. Меня пугали последствия.

Как только все об этом узнают, я больше не смогу наслаждаться своими историями… я уверена. Пока еще в них была магия. Я могла целиком и полностью сконцентрироваться на своих персонажах.

Так, как сейчас. Мои пальцы прямо-таки порхали по клавиатуре.

Пока рядом со мной на диван не плюхнулся Спенсер.

Я взвизгнула и так вздрогнула, что с головы сползли наушники.

– Совсем чокнулся? – напустилась на него я.

– Прости, я думал, ты меня слышишь, – сказал Спенсер и потер лицо руками.

Боже мой.

Кофта прилипала к его груди, обрисовывая мускулы, которых при таком телосложении у него, вообще-то, быть не должно. Я судорожно подняла взгляд, и это тоже оказалось ошибкой. Одним плавным движением он откинул мокрые волосы со лба. Щеки раскраснелись, лицо покрылось тонкой пленкой пота, а грудь поднималась и опадала быстрее, чем обычно. Мне хотелось бы считать вид и запах залитого по́том Спенсера отвратительным, но какие-то синапсы в моем мозге просто не срабатывали. Особенно с учетом того, что последние несколько часов я провела, описывая обнаженные тела.

– Ты… хорошо пробежался? – спросила я, моментально пожелав отвесить себе самой подзатыльник. Как тупо.

– Потрясающе. Адски холодно, но очень хорошо. – Он с широкой улыбкой нагнулся вперед, чтобы дотянуться до воды, которую оставлял мне. Потом открутил крышку и поднес бутылку к губам. – Ты совсем ничего не пила?

Я покачала головой и потерла глаза. В поле зрения замерцали черные точки. Я слишком долго просидела, уставившись в экран. Теперь мой взгляд переместился к окну. У дома Спенсера есть даже маленький садик, если я правильно поняла. К тому времени солнце уже клонилось к закату и погружало все вокруг в приятный теплый свет.

Я опять повернулась к нему:

– Как-то забыла о времени.

– Я иду в душ. Присоединяйся, и я продемонстрирую тебе, насколько ванная комната лучше кухни.

Я стукнула его по плечу:

– Нет, спасибо.

Спенсер встал. Его губы были еще немного влажными от воды, а улыбка казалась такой бесстыжей, что ее стоило запретить.

– Когда-нибудь ты добровольно пойдешь со мной в эту ванную, крошка. Ты это знаешь, я это знаю, и всему миру с незапамятных времен это известно. – Он вытянул руки над головой, и мой взгляд автоматически упал на его напрягшиеся мышцы.

В горле пересохло.

Мне пришлось приложить все возможные усилия, чтобы снова посмотреть на монитор:

– Как скажешь.

Это наша со Спенсером фишка. В любой дружбе должно быть что-то, какой-то метод, благодаря которому все снова стабилизируется. Его фразочки как раз из такого разряда. И мои отказы тоже неотъемлемая часть этого. Потому я обрадовалась, что недавний Спенсер исчез, а мой друг вернулся.

– Доун Эдвардс, однажды я покажу тебе свою ванную. – Он так подчеркнул свои слова, что не оставалось сомнений, чему именно служило синонимом слово «ванная». Его ухмылка стала шире. – Или можешь подождать здесь, и мы еще вместе поедим. Тогда я покажу тебе, как умело я обращаюсь с духовкой и наполняю ее пиццей.

Я сразу задумалась, не являлось ли и это кодом для чего-нибудь неприличного, однако к тому моменту успела очень хорошо узнать Спенсера. Когда дело касалось пиццы, он редко шутил.

Прищурившись, я смерила взглядом его липнущую к телу одежду.

– Сначала прими душ. Не хочу потную пиццу.

Он наклонился надо мной и потряс головой, как мокрый пес.

Я пискнула и заслонила голову руками:

– Ты невыносим, Спенсер!

Он громко рассмеялся и отошел от меня:

– Оставлю дверь открытой, на случай если ты все-таки почувствуешь потребность принять мое приглашение.

Когда он скрылся на верхнем этаже, я посмотрела ему вслед. Хотя флиртующий Спенсер часто выбивал меня из колеи и представлял собой опасность, так как был слишком горяч для нормального человека… но таким он мне нравился больше, чем закрытый Спенсер, который фальшиво улыбался, избегал вопросов и просто исчезал.

После инцидента с пенисом прошло два дня, а я так ничего и не слышала от Элли – за исключением сообщения с обезьянкой, прикрывающей глаза обеими лапками, и двух подмигивающих смайликов. Мне не хватило смелости ответить.

Пара лекций отменилась, а поскольку она много занималась репетиторством и была очень загружена, на самом деле пролетела уже целая неделя, с тех пор как мы виделись в последний раз. Я понимала, что вечно тянуть время не получится, но от одной лишь мысли, как буду, глядя ей в глаза, извиняться за то, что пялилась на пенис ее парня, я краснела как помидор.

Когда раздался первый робкий стук в дверь, моя соседка Сойер туго зашнуровала свои ботинки Dr. Martens и закинула на спину рюкзак. В сочетании с длинными светлыми волосами и множеством мелких татуировок на руках она выглядела опасно – и довольно сексуально.

– Ну, я пошла, – пробормотала она на прощание.

– Во сколько ты вернешься? – спросила я.

Сойер чаще всего уходила, когда ко мне заглядывала Элли. Отношения у этих двоих начались не лучшим образом отчасти из-за того, что у Сойер было что-то с Кейденом, когда к нему въехала Элли. Не очень хорошая основа для дружбы. Причем об особой привязанности между мной и Сойер тоже говорить не приходилось. Она слишком тяжелая и замкнутая. Если бы нас не заселили в одну комнату в общежитии, то она бы наверняка ни разу со мной не заговорила.

– Приду вечером, так что не притаскивай сюда парней, Доун. – Она продела руки в рукава кожаной куртки. Затем вытащила волосы из-под воротника.