LoveLess. Повесть о ненастоящей женщине - Светлана Вебер

По мере рассказа мои глаза превращались в два блюдца. Я заочно была поражена:

— Тебе бы в КГБ работать! Не все же пропадать твоим разведывательным способностям в поисках уникальных вещиц на распродажах!

— Детка, ты меня еще плохо знаешь!

Он изобразил загадочный взгляд Джеймса Бонда и зашевелил бровями.

Именно такое знакомство сейчас являлось жизненной необходимостью для моей разочарованной и депрессивной психики. Костику удалось передать мне ощущение волнения, хотя доля скептицизма имела место быть…

Мистер Загадка не заставил себя долго ждать. По закону подлости, когда он зашел в ресторан, я как раз отлучилась в туалет, чтобы спокойно ответить на важный звонок. На обратном пути я столкнулась с очаровательным брюнетом (типичным грузином… сегодня точно мой день!), который мягко врезался мне в руку. По телу пробежал электрический разряд; я мгновенно забыла, куда иду, встретившись со светло-голубыми глазами, и прислонилась к стене. Он тоже почему-то остановился, и возникло неловкое замешательство, заряжающее воздух бешеным напряжением. Сногсшибательная улыбка в качестве извинения с его стороны стала контрольным ударом по моим напрягшимся нервам, и ответное выражение лица слишком откровенно отразило внутреннее состояние. Неловкости добавилось, когда, пройдя несколько шагов, мы одновременно обернулись. Незнакомец нисколько не смутился и пристальным взглядом передал какое-то одному ему понятное послание. Здесь самообладание меня подвело, и я технично испарилась, пытаясь совладать с беспричинной дрожью.

Как только я приземлилась за столик, Костик продолжил что-то лепетать. В его монолог я включилась на словах «гвоздь программы прибыл и отправился помыть руки». Пока я в панике сопоставляла факты, мой туалетный незнакомец верным шагом зашел в зал и начал движение в нашу сторону…

Про такие моменты говорят: «Слов нет, одни эмоции». Разумеется, я была довольна, что внешность с любопытством ожидаемого самородка оказалась выше всяких похвал. Нет, он был ни в коем случае не слащавым (такие годны только для совместных фотографий и случайного секса). Давид выглядел настоящим Мужчиной с правильными и чертовски сексуальными линиями лица, с уверенными движениями и с достающим с большого расстояния обаянием.

Во время знакомства Давид хитро прищурился и легко задел лежащую на столе руку. Вечер можно было считать начавшимся. Слова, смех, эмоции полились через край, как будто мы пятеро — старые, давно не встречавшиеся знакомые. Ферули и Сержио никому не давали скучать: их веселым наблюдениям за русскими не было конца. В первую очередь досталось нашим девушкам. Они удивлялись, как им не лень вставать утром на два часа раньше, чтобы попытаться воспроизвести на голове что-то отдаленно напоминающее шедевры Сергея Зверева. Смеялись, что, несмотря на дикие холода, московские девушки дефилируют по улицам, одевшись как конкурсантки «Мисс Бикини 2006». Через пять минут хохотала и я, когда они описывали типичного русского, ждущего автобус: все на остановке как один непременно стоят неподвижно, как столбы, развернувшись корпусом и вглядываясь в ту сторону, откуда этот автобус должен был приехать…

Постепенно Костик отходил на второй план и все больше отмалчивался, попивая какой-то мутный коктейль; Ферули и Сержио подустали общаться через переводчика и начали делиться впечатлениями уже между собой. Я и не заметила, как плавно общий диалог перешел в тет-а-тет между мной и Давидом. С ним можно было общаться легко и непринужденно.

Единственный раз на моей памяти с первого взгляда на человека я увидела в нем что-то свое. У меня вообще существует теория, что человек — это сгусток энергии, которая и отражает все его существо. И первое впечатление о незнакомце строится не на внешности, словах или каких-либо других критериях, а по подсознательному природному ощущению от этой самой другой энергии собственным телом. Дальше уже включаются разум, расчет и более поверхностные чувства. Давиду не надо было произносить слов или даже поворачиваться ко мне лицом, чтобы внутренний радар поймал его идеально совместимые с моими волны. Мы как будто подключились к телепатической связи: воздух между нами сотрясался, и при полном молчании мы общались необъяснимым образом самыми красноречивыми диалогами. Жаль, что мысли от этого не читались! Мне бы очень хотелось залезть в те моменты к нему в голову и узнать, как он на все это реагировал. Или, может, это я схожу с ума? В отличие от голландца Давида хотелось очень. На него было легко смотреть, легко до него дотрагиваться и трудно отпускать из зоны действия сети. Глупо было надеяться, что судьба в третий раз предоставит мне еще одну подобную возможность, и я отпустила защитные рефлексы.

После «Сыра» итальянцы поехали в гостиницу (они еще не привыкли к смене часовых поясов и предпочли откланяться). Давид не хотел заканчивать вечер так быстро и предложил съездить к нему в гости, посмотреть, чем закончится матч Россия — Канада. Я не интересовалась спортом, пока дело не доходило до имиджа нашей страны на международной арене и тем более пока кто-то не говорил мне, что у русских нет шансов. Реплика Давида быстро всколыхнула запрятанные патриотические чувства, и мы решили обязательно проследить за исходом встречи. Прикупив в соседнем магазине сальсу и баритасы для дамы и пиво для мужчины и Костика, мы поспешили к телевизору.

Жилище Давида оказалась небольшим, но очень стильным. Жил он в старой московской квартире, разместившейся в тыльной стороне гостиницы «Украина». Здесь осталось всего несколько подъездов, но и те раньше принадлежали особо высокопоставленным чиновникам. За эту площадь, должно быть, велись недетские войны, и мне хоть одним глазком хотелось увидеть, что там внутри. У подъезда нас приветствовал местный алкоголик, которого Давид время от времени подкармливал остатками из «Пушкина». У лифта в тайны российского шоу-бизнеса вникала задумчивая консьержка.

Дизайн квартиры поражал самое безумное воображение. Высоченные потолки (около трех с половиной метров!) создавали такие пространство и свет, что можно было устраивать воздушные представления под люстрой. Темно-бордовая кухня в стиле хай-тек с психоделично исписанными стенами, апельсиновая гостиная с сумасшедшей мебелью и удивительными дизайнерскими находками, спальня в сочетании разных оттенков спелой вишни, мрамора (от сливочного до персикового) и светло-желтого с круглой (моя слабость) кроватью! Человек с таким вкусом не имеет права меня разочаровывать.

Россия, на удивление, лидировала, хотя в глубине души я осознавала всю безнадежность ситуации. Проиграть никак было нельзя, ведь ко всему прочему в случае их победы Давид пообещал сводить нас на свой любимый фильм в засекреченное место. Любопытство распирало, а хоккеисты как назло еле ползали по льду, запинаясь о собственные клюшки.

Это был самый милый матч на моей памяти. Гормоны не давали мне покоя, и хотя никаких активных действий относительно Давида я предпринимать не собиралась, в подсознании уже окрестила его во всех отношениях идеальным кандидатом на роль Мужчины Моей Мечты. Рассудок медленно сдавал свои полномочия, и в его словах и жестах начинал видеться желаемый подтекст. Он убирал крошки с моих губ большим пальцем, едва касаясь подбородка правой рукой (не с тошнотворной томностью, а очень естественно и гармонично). По дороге в кухню в полумраке проводил рукой по моей коленке, волосам и проходил дальше с еле уловимым триумфом на лице. С одной стороны, все сигналы казались очевидными, с другой — мне так хотелось видеть во всем очевидность, что легко было сделать ошибочные выводы. Может, в Израиле так принято? В Испании, например, норма устанавливать дружеский контакт с помощью множества ничего не значащих прикосновений.