Величие и проклятие Петербурга - Андрей Буровский

Конечно, заниматься культурным творчеством куда удобнее, когда полон кошелек, а город имеет какие-то свои права и привилегии. Если у города есть статус, права, возможности, деньги — культуротворческий слой своих граждан город может расширять. Во-первых, в богатый город стекаются люди, и не самые худшие; да нужных людей богатый столичный город еще и может сознательно привлекать.

Во-вторых, это ведь не всегда бывает, чтобы творцы культуры имели возможность не тачать сапоги или вывозить мусор, а получать плату за совсем иной труд. Холст, подрамники, мастерские и уж тем паче бронза — стоят денег. Как и типографии, и металлические литеры, и краска, и бумага, превращаемая в книги.

Если денег на все это нет — культуроносный слой поневоле будет вести самое скромное существование. Многие вообще не сделают в своей жизни ничего, иные состоятся вполсилы.

Но получается — в некоторых городах этот слой может появиться в любую минуту, а как появится — сразу активен, вне прямой зависимости от городских вольностей или скопленного достояния. В таком городе постоянно возникают разного рода культурные новации, и в самых разных сферах жизни — от научных открытий и до религиозных переворотов, от усовершенствований в музыкальных инструментах и до новых форм общественной организации. Жить в таких городах одновременно интересно и тревожно.

А в других городах генезис культуры происходит вяло, в основном за счет приезжих или за счет финансовых вливаний. В любое место ведь можно привезти людей откуда угодно, и пока им платят, воспитанные в других местах художники, ваятели, писатели и ученые не разбегутся, а будут творить там, куда их привезли.

С XV в. Берлин — столица: сначала Бранденбурга, потом — Пруссии. В город долгое время была немалая эмиграция. Например, в XVIII в. треть населения Берлина составляли беглые из Франции гугеноты… Но ведь это же факт, что роль Берлина как города культуры, невзирая на его «столичность», на многочисленные финансовые вливания и не худших по качеству эмигрантов, многократно меньше, чем того же Мюнхена, Кельна или даже маленького Дрездена.

Опасаясь обидеть жителей других промышленных гигантов и древних столичных городов, не стану уточнять, которые из них вызывают у меня в памяти древнюю поговорку про Федору, которая велика… Лучше обратимся к Петербургу.

Уже говорилось о потрясающей способности города «включать в себя», ассимилировать вливающихся в Санкт-Петербург людей: независимо от роду-племени эти люди поколения через два превращаются в коренных, и притом в преданных городу жителей.

Если брать деятелей культуры, этот процесс начался с уроженцев немецких земель и пылких петербургских патриотов Б. С. Якоби, В. Я. Струве (основавших «петербургские» династии интеллектуалов) и продолжился уже «чисто русскими» С. П. Крашенинниковым, И. И. Лепехиным, М. В. Ломоносовым. И чем дальше, тем больше среди культуроносящего слоя не только «чисто русских», но и «уже встречавшихся» фамилий.

Мало того что становятся петербуржцами «иногородние». Пресловутый спор двух столиц решается просто и ясно: можно назвать множество известнейших лиц, перебравшихся в Санкт-Петербург из Москвы (в качестве впечатляющих примеров — Н. И. Пирогов и С. П. Боткин). Но нет ни одного обратного случая. Исключение — Илья Сандунов. Но и он, переехав из Петербурга в Москву, бросил театр и занялся будущими Сандуновскими банями.

Самое странное в том, что процесс этот шел и при «советской власти», и что этот процесс продолжается сегодня. Конечно, многих в Москву «вывели» в начале 1930-х, когда переводили все институты Академии наук — новая столица должна была обзавестись подобающими головными институтами. Выращивал — Санкт-Петербург. Должна была пожать, по замыслу коммунистов — Москва. И диву даешься, каким пшиком все отозвалось. Конечно, «выведенные» в Москву петербуржцы (среди самых знаменитых — В. И. Вернадский, среди менее известных — хотя бы палеонтолог Орлов) сказали свое слово. Но в целом «выведенные» в Москву научные школы «благополучно» зачахли. Заметно было первое поколение — то, которое родилось, окончило гимназии, получало образование в Санкт-Петербурге. На этом — все.

Если людям давали право выбора — наиболее интересные творческие типы из Петербурга уезжать отказывались (до войны — Тимирязев; после войны — Б. Штоколов). Или, вопреки утраченной Петербургом «столичности», перебираются именно в Петербург из провинциальных городов.

Уже в 1990-е годы Санкт-Петербург или породил, или «раскрутил» нескольких сильных писателей.

Из Петербурга родом В. В. Путин и многие из его окружения, вообще много людей из властных структур. Реализуются они в Москве… но корни их — в совсем другой столице.

Не менее интересно и еще одно… Санкт-Петербург лидирует решительно во всех культурных инновациях, какие только появлялись за последние 200 лет российской истории. Проводить сколько-нибудь подробный анализ, даже просто перечислять я не буду: потребуется монография, да пообъемнее, листов на 30. Намечу максимально коротко.

Естествознание:

— привлечение европейских (в основном немецких) ученых в Россию, и учение у них (Б. С. Якоби, Э. Х. Ленц, В. Я. Струве… список можно пополнить десятками имен);

— освоение пришедшего из Европы аналитического естествознания (В. В. Петров, И. М. Сеченов, Д. И. Менделеев — этот список тоже можно расширять до бесконечности);

— становление традиции «синтезного» естествознания, более соответствующей российской культурной традиции (В. В. Докучаев и вся его школа, В. И. Вернадский, А. Е. Ферсман, К. А. Тимирязев);

— возникновение русской школы физиологии и неврологии (В. М. Бехтерев, И. П. Павлов, С. П. Боткин);

— становление русской школы психологии (знаменитые, постоянно и тупо высмеиваемые в советское время «педологи»).

Архитектура, изобразительное искусство (привожу без имен — слишком много пришлось бы назвать):

— рождение «русского классицизма», «русского романтизма» — весьма мало похожих на европейские образцы;

— рождение абстрактной живописи, русского авангарда;

— рождение модернизма и конструктивизма;

— становление русского паркового хозяйства.

Литературный процесс: русский классицизм; русский сентиментализм; русский романтизм; русский авангардизм.

Медицина: Н. И. Пирогов, Н. Н. Зинин, С. П. Боткин, В. М. Бехтерев.

Технические науки:

— изобретение радио А. С. Поповым;

— электромагнитный телеграф П. Л. Шиллинга;

— подводная лодка, миноносец и ледокол адм. С. О. Макарова;

— металлография Д. К. Чернова.

Экономика:

в 1906 г. в Петербурге родился, здесь и учился Василий Леонтьев; а что коммунисты додумались выгнать за рубеж и этого сына России (и Петербурга) — так Петербургу от того честь не меньшая.

Гуманитарные науки: при нормальной, то есть царской, власти — школы папирологов, палимпсестиков (ныне почти забыто, что это вообще такое); школы историков, археологов, филологов. Естественно, условия развития научных школ, тем более в гуманитарной сфере, при советской власти были совсем другие.