Солнечная тайна Изабель - Анна Лерн

— Донна Изабель, если вы решите продать «Мистико соларе» мне, то я не стану торопить вас с переездом. Вы можете спокойно жить здесь, пока не найдете достойное жилье и да, я готов на свои деньги нанять вам компаньонку. Оплачу целый год.

О как! Этот разговор начинал вызывать во мне веселый интерес. Как же вам хочется этих земель… А значит, они представляют огромную ценность. Ну-ну, кто больше, господа?

Семейство Гуерро не на шутку всполошилось. Тетка Франческа сверкнула черными глазищами в прыткого Моретти и ее густые брови сошлись на переносице, а Джузеппе, внезапно севшим голосом, воскликнул:

— Не думаете ли вы сеньор Моретти, вести нечестную игру???

— Почему это нечестную? — он одернул свои короткие рукава и возмущенно погрозил ему длинным пальцем. — Не стоит так говорить, дорогой сосед! Я всего лишь хочу помочь донне Изабель! С каких пор, помощь одинокой женщине стала чем-то нечестным?!

— Не прикрывайтесь благородными намерениями! — голос Джузеппе перешел на фальцет. — Неужели вы думаете, что никто не понимает, что вы хотите завладеть «Мистико соларе»???

Я даже поставила локоть на край стола и подперла щеку кулачком, наблюдая за происходящим. Но вовремя опомнилась и снова села прямо — вряд ли так позволено сидеть благородной девице в приличном обществе. Хотя по поводу его приличности я бы поспорила.

Молчавший до этого Антонио Галли тоже подал голос. Он пригладил и без того прилизанные волосы и важно произнес:

— Я готов оплатить год обучения близнецов в папской семинарии. Ведь не в работники наниматься благородным юношам. Донна Изабель, уже сейчас пора думать о будущем ваших братьев.

Итак, он решил, что Марко и Матео ждет судьба священников. Ну, что ж, правильно — кем еще могут быть бедные дворяне?

Меня просто выворачивало от такой бесцеремонности и, сцепив под столом пальцы, я еле сдерживалась, чтобы не ляпнуть лишнего.

Пока Гуерро исходили злобой, Николло Моретти повернулся ко мне и спросил:

— Донна Изабель, пора принять решение. Кто удостоится чести стать хозяином «Мистико соларе»?

Я приняла решение мгновенно, и премило улыбаясь всем собравшимся, ответила:

— Я. Я удостоюсь чести быть хозяйкой «Мистико соларе».

— Что? — изумленные глаза моих гостей, уставились на меня с таким шоком, что я чуть не захохотала.

— Я останусь хозяйкой на своей вилле, — с готовностью и невыразимым удовольствием, повторила я. — Она больше не продается.

— Но это глупо! — воскликнул Николло Моретти, растерянно разведя руками. — Вилла придет в упадок! Виноградники погибнут! У вас не хватит опыта, чтобы привести здесь все в порядок! Ваш покойный отец, последние несколько лет только и знал, что спускал свое состояние в карты и вам, моя дорогая донна Изабель, не на что содержать все это!

— Он прав, — не смотря на показное спокойствие, Антонио Галли пошел красными пятнами. — Это глупое ребячество! Вы не понимаете, что делаете!

Франческа и Джузеппе смотрели на меня с плохо скрытым раздражением, а Диего увлеченно жевал, не поднимая лица от тарелки.

— Я прекрасно понимаю, что говорю и что делаю, — холодно ответила я, обведя всех своим коронным взглядом — от него в прошлой жизни нервничали мои конкуренты, а секретарши падали в обморок. — Благодарю вас за заботу о моей семье, но свое решение я менять не собираюсь.

За столом воцарилась тишина.

* * *

Лучиана тупо смотрела на меня и не находила слов, чтобы хоть как-то выразить свои чувства. Она побледнела и опустилась на стул, комкая в руках фартук. Наконец, первый шок прошел и она, заикаясь, сказала:

— Донна Изабель, что же вы наделали? Как мы будем жить теперь? Почему вы отказали им?

— Потому что, я вижу цену этим землям и уверена, что они могут дать больше, чем за них предлагают, — я не привыкла оправдываться за свои решения, но понимала, что такие резкие изменения в крошке Изабель, вряд ли окажутся без внимания. — Тем более, эта вилла, в которой жили мои родители.

— Если бы ваш покойный батюшка не стал просаживать все это в карты, то можно было бы поверить, что он дорожит «Мистико соларе»! — нервно воскликнула Лучиана и тут же всхлипнула. — Простите меня, донна Изабель, просто я так переживаю! Что же теперь будет…

— Не нужно так говорить о моем отце, — сказала я, но не потому что мне был небезразличен чужой человек, а для того, чтобы вытащить из нее хоть какую-то информацию и не навлечь на себя подозрения. — Он любил это место.

— Когда-то, да. — Лучиана вытерла слезы и посмотрела на меня покрасневшими глазами. — Пока была жива ваша матушка, все было по-другому… Но стоило ей умереть, как ваш отец сорвался во все тяжкие. Карты, вино и бесконечные долги.

— Я до сих пор не могу поверить, что матушку невозможно было спасти, — закинула я пробную удочку и Лучиана тут же попалась на крючок.

— Доктор приехал слишком поздно, ты помнишь, какая гроза бушевала в ту ночь? Все дороги развезло, и экипаж сеньора Галлиани увяз по самые рессоры. Когда он добрался на виллу, было уже поздно — ваша матушка скончалась от кровотечения, оставив Марко и Матео сиротами сразу после рождения…

История начинала проясняться — мать Изабель умерла при родах, а отец, не в силах справиться с горем, принялся топить его в вине и заглушать карточным азартом.

— Пусть простит меня пресвятая Дева, но если бы ваш отец не упал пьяный с лошади и не скончался на месте, сейчас бы вы жили в бедном квартале, в продуваемой всеми ветрами хижине, — проворчала Лучиана и покачала головой. — Возможно, так и будет. Вы ведь отказались выручить хоть какие-то средства за виллу и виноградники. Их могло хватить до замужества, а потом все расходы взял бы на себя ваш супруг. Вы очень милая и нашлось бы много сеньоров, желающих взять вас в жены. Какой-нибудь зрелый вдовец с деньгами вполне мог бы опекать и вас, и ваших братьев.

— Зрелый вдовец??? — я приподняла брови, слушая ее фантазии. — Вы считаете, что я достойна лишь зрелого вдовца?

Ну, уж нет… Я и в своей прошлой жизни была привередлива насчет мужчин, а сейчас и подавно не собираюсь вручать свое девичье тело какому-то престарелому богачу.

— Донна Изабель, вы уже взрослая девушка и пора бы выбросить из головы мысли о прекрасном принце! — Лучиана нервничала и хмурила брови. — Ваша подруга Айонела Вилкони вышла замуж за судью, который старше ее на тридцать лет! И что? Ходит на сносях, дом полная чаша, муж — уважаемый человек. Это ли не счастье?

— У меня немного другие понятия о счастье, — я упрямо уставилась на нее. — И в них нет места старым вдовцам и умудренным опытом судьям!

Слава Богу, что Лучиана всего лишь служит в этом доме и не является какой-нибудь старшей родственницей. Иначе мне было бы не избежать навязанного сватовства.

Женщина охнула и прижала к груди руки, выражая полнейшее изумление.