Свиданий не будет - Фридрих Незнанский

– Пожалуй.

– Ну и Андреев, вникнув в его дело, оказался опасным свидетелем. Настолько опасным, что они, понимаете, пока неясные «они», стали пасти и его дочь. Так что, когда Лида пришла к нам в консультацию, у нее кто-то висел на хвосте…

– Так, так, хотя, Юрочка, что за выражение «у нее на хвосте»! Ваша Лида, надеюсь, не ведьма, коей хвост присвоен от природы…

– Александр Борисович, вы думаете, что все это мои домыслы? Но как объяснить пакетик?!

– Нет, нет, Юрочка, все очень серьезно! Я просто хочу, пошучивая, окончательно освободить наше воображение от пут. Помните, кто-то из великих физиков говорил: эта гипотеза недостаточно безумна, чтобы быть истинной? А мы чем хуже этих ядерщиков и лазерщиков?!

– Тогда я доскажу. Дело в том, что Лида была последней в очереди, клиентов на приеме больше не было, и я, чтобы хоть как-то ее успокоить и поддержать в одиночестве… – Взгляд Гордеева натолкнулся на понимающую улыбку Турецкого, но он не сбился в интонации и продолжил: -…я пригласил ее посидеть где-нибудь поблизости, выпить кофе, хотя я кофе, вы знаете, не очень люблю… Ну вот, посидели в летнем кафе близ Таганской площади. Она действительно пила кофе, я выпил бутылку пива… Говорили о том о сем, я старался отвлечь ее от истории с отцом, спрашивал о ее учебе, об истории, как ее сейчас изучают в университетах, тем более в таких коммерческих, как тот, где она учится… Кафе небольшое, несколько столиков… Кто-то приходил, кто-то уходил, парни какие-то сидели за соседним столиком, я был к ним спиной… Впрочем, пасти можно и из машины…

– Значит, предполагаете, что «они» стали пасти и вас тоже?

– А что «им» остается делать? Узнать мой адрес – дело техники. Пробраться в квартиру для профессионалов, несмотря на мою двойную дверь с, как меня уверяли, надежнейшими итальянскими замками (во второе определение верю), – раз, ну, два раза плюнуть. Положили пакетик – это вроде как «черная метка» из «Острова сокровищ» – предупредили, мол, не суйся в это дело, парень.

– Что-то замысловато.

– Да потому и замысловато, что дело это ба-а-альшими деньгами пахнет. Наркотики защитникам борцов за реабилитацию жертв сталинских репрессий сегодня уже подкладывать не будут. Они мне загодя сигнал дали: одного за наркоту посадили и тебя, будет нужда, посадим. Правда, немного не учли того, что в конфетницу, которая на виду стоит, я редко заглядываю. Для гостей держу. И сегодня, в общем, случайно его нашел – вдруг чайку с ириской захотелось, как в детстве.

– А гостей, значит, случайных за это время не было? И кстати, вы уверены, что этот пакетик – единственный в вашей квартире?

– Гостей случайных не было, а полностью в том, что пакетик был один, конечно, не совсем уверен.

– То-то и оно! Как вы знаете, по закону этот пакетик должен быть передан в местные правоохранительные органы. Кроме того, без возбуждения следственного дела никакие экспертизы не проводятся! А дело это подследственно местной прокуратуре и милиции. Так что извините, Юрочка, но как «важняк» я должен буду переадресовать его вниз, так как это не дело…

– Шутите? – печально спросил Гордеев.

– Отнюдь. Просто стремлюсь остаться в правовом поле, – подмигнул Турецкий. – А пакетик этот будет не худо передать мне с небольшим сопроводительным письмом. Берите бумагу и пишите – я продиктую.

– Думаете, надо? – переспросил Гордеев, принеся из комнаты несколько листков бумаги. А ручка лежала здесь же – на столе.

– А что делать? Надо подстраховаться. Когда бывший и. о. генерального прокурора оказывается за решеткой, молодого адвоката отправить в камеру по соседству не составит никакого труда. А разбираться в том, на каком основании вы получили возможность ознакомиться с библиотечными фондами следственного изолятора, мне будет сложнее, если вы покинете эту уютную холостяцкую квартирку. Так что пишите, Юра, пишите.

– Пишу.

– На мое имя: «Старшему следователю по особо важным делам Генпрокуратуры РФ Турецкому А. Б. от члена Московской городской коллегии адвокатов Гордеева Ю. П. Заявление». Написали? Теперь коротко, без подробностей: «Сообщаю, что сегодня утром в вазе для конфет я обнаружил пакетик, происхождение которого и обстоятельства его попадания в мою квартиру мне неизвестны. Так как у меня есть основания подозревать, что в этом пакетике находится наркотик, прошу Вас („Вас“ – с большой буквы, помните это правило бюрократической орфографии, Юрочка?) возбудить уголовное дело по данному факту и провести соответствующие экспертизы и другие необходимые следственные действия. Обнаруженный пакетик прилагается». – Так, хорошо. Прибавьте еще: «Не исключаю, что в моей квартире могут находиться и другие не принадлежащие мне предметы, подложенные с целью моей компрометации, в том числе и наркотики. В случае их обнаружения прошу считать это заявление одновременно и просьбой о моей правовой защите от провокаций неизвестных преступников». Вот теперь все. Подпись. Число.

Турецкий взял заявление, завернул злосчастный пакетик в другой лист:

– Перестрахуемся. Возбудим дело и передадим его в МУР, Грязнову. Пусть проведут экспертизу по наркотику, а там посмотрим. А вы, дорогой мой, информируйте меня, без уныния и лени, обо всех новостях. А пока подумайте все же над тем, как это, – Турецкий похлопал себя по карману куртки, где лежали гордеевские «презенты», – оказалось в вашей квартире. Если, конечно, в замок не влезали чем-то нехорошим.

– Конечно, подумаю. Уже думаю.

– Ну, побежал. К сожалению, неотложные дела, не могу непосредственно помочь вам в вашем дедуктивном дискурсе. – Турецкий направился в прихожую, но вдруг обернулся: – А в Булавинск все же поедете?

– Хороший вопрос. Хотя, мне кажется, вы знаете ответ. Я ведь любитель острых ощущений. Появись в Булавинске, жизнь у меня будет там не скучная. То есть если я отказываюсь от защиты Андреева, значит, предупреждение принято и пакетика с меня было довольно. А если нет – зачем марафет зазря разбрасывать? Найдут для приезжего что-нибудь поинтереснее.

– Знаешь, Юра, – Турецкий перешел на «ты», что свидетельствовало о его переходе к особой доверительности. – Я ведь тоже любитель острых ощущений. И мне тоже хочется поехать в Булавинск.

– Поедете еще, – вздохнул Гордеев. – Если я не справлюсь. Но людям, которые воровски влезли в мою квартиру, со мной придется несладко. Хотя бы они сожрали всю вот эту конфетницу.

Чем больше уделять внимания совпадениям, тем чаще они происходят.

В. Набоков. Занятой человек

После того как ушел Турецкий, Гордеев налил себе еще чаю и стал рисовать на чистом листе бумаги незамысловатую схему.

Ключи. Их у него было три комплекта. Один – всегда с собой, второй – у старшей сестры, третий…

Но надо выяснить со вторым. Он взялся за телефон, набрал рабочий номер отдела НИИ, где работала – или, как она любила говорить, прозябала – сестра.