Ящик с костями - С.В. Кейн

Конни остановилась. Она могла бы поклясться, что услышала какой-то звук. Деревянный пол в его кабинете издавал характерный скрип, который ни с чем не спутаешь. Вот только сегодня Бонаро не должен сидеть в кабинете. Тогда кто там был?

Она остановилась у двери и, немного помедлив, постучала.

– Ричард, ты здесь? – Снова скрип. Кто-то ходил внутри. Это же Бонаро, верно? Ни у кого больше не было кода отключения сигнализации, кроме попечителей музейного фонда, но никто из них не пришел бы сюда. Они все жили в Уимблдоне и редко заглядывали в хранилище, к большому облегчению Бонаро и Конни.

Звуки стихли, и неожиданно для себя девушка осознала, что затаила дыхание. Это было нелепо: никто не смог бы попасть в здание, не отключив сигнализацию, да и потом – кому придет в голову забираться в такое место, как ХАЧБ? Конни уже собиралась взяться за дверную ручку, когда снова услышала скрип, более громкий. Кто бы там ни находился, сейчас он стоял прямо за дверью.

Конни снова постучала, уже сильнее, и повернула ручку двери. Заперто… Девушка быстро отпустила ручку и шагнула назад, не понимая, что происходит. Зачем Бонаро запираться в собственном кабинете? Тут она услышала, как в замке повернулся ключ, и увидела, что ручка двигается. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и Конни отступила еще на шаг. Не пора ли уносить отсюда ноги? Прежде чем она успела решить, что делать, дверь распахнулась, и в проеме появилось испуганное лицо Бонаро.

– Конни? Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Принесла чертежи, которые вчера забрала из Оксфорда. Боже мой, ты меня напугал. Разве ты не слышал, как я стучала?

Бонаро покачал головой.

– Прости, нет…

– Я не знала, что ты будешь сегодня в офисе. Я подумала, что здесь грабитель.

Бонаро казался слегка сбитым с толку.

– Я разговаривал по телефону и не слышал тебя.

– Почему дверь была заперта? – поинтересовалась она.

– А, это… Я сделал дубликат ключа и проверял, подходит ли он.

– Ясно, – сказала Конни, гадая, зачем ему понадобился дубликат. – Поняла.

– Прошлым вечером я забыл здесь свой чертов бумажник, – сказал Бонаро, хлопая по карману пиджака. – Оказалось, что очень кстати: как только я вошел, зазвонил телефон. Я только что разговаривал с исполнителем завещания Хелен Лайнхен касательно ее имущества.

Конни нахмурилась: имя показалось ей смутно знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала.

– Напомни?

– Ее семья владела домом Марш… ну помнишь, у реки в Баттерси? Она умерла в конце прошлого года.

Конни точно знала, где находится дом Марш: рядом с «Блэквотер». Там она должна была встретиться с Эдом, если бы не застряла в том проклятом поезде.

– Чего они хотели? – она пыталась говорить ровным голосом.

– Миссис Лайнхен оставила нам чертежи дома и сада.

– Правда? Это отличная новость. А их количество известно? – в голове лихорадочно крутились мысли. – И не оставила ли она нам еще чего-нибудь?

Бонаро покачал головой.

– Известно лишь, что все уместилось в одной папке, за исключением пары учетных журналов. А насчет точного содержимого этой папки, – он пожал плечами, – можно только догадываться. Сомневаюсь, что исполнители завещания заглядывали в нее.

– Значит, среди прочего там могут быть чертежи «Блэквотер»…

Бонаро улыбнулся:

– Не будем забегать вперед, но думаю, что это возможно. В любом случае чертежи станут существенным пополнением коллекции архитектурных планов других больниц Джеймса Невилла, которые у нас уже есть. Я договорился, что ты заберешь их в следующий понедельник днем. Один из членов семьи разбирает там вещи. Вот имя и номер телефона. – Он передал ей вырванный из блокнота листок, а потом взглянул на часы. – Черт, мне пора: опаздываю к дантисту.

– Удивлена, что стоматология открыта, – заметила Конни, вспоминая все те закрытые заведения, мимо которых проехала по пути сюда.

Бонаро скривился:

– Закон подлости, не так ли?

– Ага. Что ж, удачи.

– О, и завтра мне нужно кое-что с тобой обсудить. Пообщаемся за кофе, как только придешь, хорошо? – спросил он, закрывая дверь кабинета. – Если я все еще смогу говорить.

Конни улыбнулась.

– Хорошо. Может, намекнешь, о чем разговор?

– Тебе придется подождать. Но волноваться не о чем, – сказал он, поспешно проходя мимо нее и оставляя за собой ароматный шлейф лосьона после бритья «Флорис». – Пока.

– Пока, – Конни услышала, как металлические набойки на его ботинках застучали по каменным ступенькам, а затем в коридоре раздалось эхо от захлопнувшейся парадной двери. Убедившись, что Бонаро ушел, девушка открыла дверь в его кабинет и заглянула внутрь. На столе стояла коробка с чертежами Джеймса Невилла. Конни подошла и подняла крышку: в коробке лежали сделанные Невиллом чертежи психиатрических больниц девятнадцатого века – те, что она так тщательно каталогизировала год назад. В ХАЧБ находились чертежи всех психиатрических лечебниц, за исключением «Блэквотер»: они так и не были найдены. Интересно, кому Бонаро показывал чертежи… Она вернула крышку на место. Выйдя из комнаты, Конни подумала об Эде. Ему уже давно пора было позвонить ей, ведь он знал, как сильно она будет волноваться… В животе заныло. «Пожалуйста, только бы это не произошло снова», – подумала она по дороге на кухню.

Глава 6

Спускаясь по скрипучим деревянным ступенькам, Кирби испытывал дикое отвращение. Скопившиеся за десятилетия грязь, штукатурка и голубиный помет скрипели под ногами при каждом шаге. Медицинский эксперт определил, что смерть наступила между десятью часами вечера и полуночью, возможная причина – сочетание удара по голове и переохлаждения. Челюсть жертвы была сломана в результате другого удара: увечья были нанесены по очереди. Прочие подробности медэксперт мог сообщить только после тщательного изучения тела в морге.

Что за человек мог так жестоко расправиться с настолько уязвимой жертвой? На полицию будет осуществляться давление, чтобы они раскрыли дело как можно быстрее, и Кирби искренне надеялся, что это им удастся. Место преступления тоже не облегчало задачу – СМИ любили писать о «Блэквотер», несмотря на заявления о том, что психбольница им ненавистна.

Его мысли снова вернулись к месту преступления: почему именно «Блэквотер»? Лечебница закрылась в 1993 году, но до сих пор занимала заметное место в жизни целого района. Каждый мог поведать что-нибудь о ней: от рассказов о привидениях до историй о знакомстве с теми, кто там работал. Ко всему прочему, после закрытия больницы здесь произошло несколько преступлений – в том числе поджоги и торговля наркотиками, а еще одна бедная душа выбрала больницу местом для самоубийства. Вокруг «Блэквотер» ходили городские легенды, и пресса охотно подхватывала эти россказни. Кирби был уверен: то, что жертву оставили здесь, не просто