Слово павшего - Дарья Гущина

Меня в университете миры спасать не учили.

Царь… Очень приятно, царь…

Из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию»

Я прокляла все на свете! Это с холма казалось, что до деревни – рукой подать! На деле же я тащилась до нее часа два, если не больше. И заметьте – с ожогом на спине и при страшной жаре! А если добавить к вышеупомянутым радостям еще и прожорливых оводов, полное отсутствие спичек, дикое желание курить и смертельный голод – жизнь уже не будет казаться прекрасной и удивительной.

Не помню, как у меня хватило сил доползти до первого мостика. Опершись о резные перила, я свесилась к воде и, тяжело дыша, принялась гадать – искупаться мне или утопиться?.. Обе перспективы чрезвычайно заманчивы, и я уже почти склонилась к тому, чтобы сначала искупаться, а там – подумать, когда позади меня раздался изумленный возглас. Вопил определенно мужик, а почему – неизвестно. Он ведь моего лица еще не видел… Я мрачно покосилась на свое отражение. Волосы дыбом, физиономия вся в пыли и грязных разводах, нос обгорел и уже начинал шелушиться… А, черт с ним!

Я медленно обернулась, продолжая цепляться за перила, и тоже изумленно ойкнула. Видели когда-нибудь картину «Три богатыря»? Так вот – одного из этих бравых парней я сейчас и узрела. Только тонны железа и боевого коня до кучи не хватало. А так – две меня в ширину, почти столько же – в длину, борода лопатой, черные как смоль буйные кудри до плеч и добрые карие глаза. И прикид, кстати, подходящий – белая рубаха с характерной вышивкой по вороту, черный кафтан, широкие черные же штаны и пыльные сапоги сорок последнего размера. И я… я его знала… Я знала, как его зовут.

– Порфирий? – неуверенно пробормотала я, задрав голову.

Тот удивленно выпучил глаза.

– Староста деревни? – воодушевилась я.

– Он самый, – гулким басом промямлил бородач.

Так. Еще одна галочка в списке вопросов, которые при случае надо задать Яти или Магистру…

– Очень приятно – спасительница, – с ходу ляпнула я.

Зря, наверное. А как мне еще представляться прикажете? Мне помощь нужна? Нужна. А будет ли честной народ помогать грязной беспризорной девице непонятного роду и племени, да еще и одетой не как все? Вот и я подумала, что неизвестно. И сразу взяла быка за рога. И, как оказалось, – не зря. Бородач, стоило мне себя обозвать, просиял, как начищенный пятак и сгреб меня в охапку, без видимого труда подняв над землей.

Я невольно скривилась и охнула, а Порфирий радостно пробасил:

– Слава тебе господи, добралась!.. Нашли тебя Хранители!..

Стиснув зубы, я попробовала вывернуться из дружеских объятий, потерпела сокрушительное поражение и прошипела:

– Нашли-нашли… Да отпусти же ты меня наконец!!!

– Извини. – Староста осторожно поставил меня на ноги. – Это я на радостях… Давно тебя ждем всей деревней…

Ой, мама, чувствую, сейчас мне на голову свалится то, что называется глобальной популярностью… Видимо, сюда всех спасителей и доставляют, дабы почтенный Порфирий привел их в товарный вид перед встречей с таинственным Магистром. Короче, бородачу не привыкать, а мне – придется…

Староста меж тем с любопытством оглядывал меня со всех сторон и трещал без умолку:

– Мы уж и отчаялись, думали, Хранители о нас забыли, ан нет! Прислали ведь нам спасительницу!.. Ты не стесняйся, проси, чего душе угодно!

– Есть и спать, – не придумала ничего оригинального я.

– Будет исполнено, спасительница!

Нет, зря все-таки не обозвалась чем-нибудь другим… Ведь не отстанет теперь, так и будет величать, кем я по сути не являюсь. Не объяснять же, что меня просто перепутали и настоящей спасительницей должна была стать вовсе не я?..

– Меня Касси зовут вообще-то, – просветила я мужика, но тот лишь упрямо покачал головой:

– Твое прозвище не имеет значения. Ты – спасительница.

– Но с именем – проще, – нервно возразила я.

– Ну если ты настаиваешь…

– Да!

– Как скажешь.

И он потащил меня в деревню. А насчет домиков-то я тоже не ошиблась. Теремок на теремке, и все – как в сказке. Расписные ставни, вышитые занавески, резные крылечки с половичками… Маму бы мою сюда – вот кто бы с местными жителями быстро общий язык нашел на почве вышивки и земледелия.

Кстати, о птичках. Жители здесь были… Н-да. Не один Порфирий тут такой переросток. Даже девушки казались сущими великаншами. Самая маленькая – выше меня на голову, как я успела заметить (а заметить я успела, поскольку староста орал на всю деревню, что миру явила себя спасительница, и поглазеть на меня сбежался весь колхоз). Короче, я со своими метр семьдесят среди этой оравы смотрелась, как Гулливер в стране великанов. А я-то еще считала себя высокой… Наивная!

Порфирий же, пока я удивленно созерцала местных аборигенов, вытолкнул меня вперед и чрезвычайно счастливым голосом представил «спасительницу» народу. И на меня градом посыпались многочисленные вопросы на злободневную тему: как, когда и где я собираюсь стереть с лица земли наглых захватчиков… Пришлось терпеть, правда, недолго. Терпение вообще никогда не было моей характерной чертой, потому я попыталась распрощаться с людьми как можно скорее. Староста возмутился, а я резонно заметила, что даже великие спасительницы – живые существа, и им хоть иногда необходим отдых, во-первых, а во-вторых, мне все равно придется проторчать в деревне некоторое время, так что я успею еще не только со всеми пообщаться, но и всем надоесть.

– И посему, граждане, – подытожила я, – все свои вопросы оставьте на потом! И не переживайте вы так насчет зомби – откуда они пришли, туда вскоре и уйдут.

– Вы обещаете? – тоненьким голосом вопросила скрюченная старушка в опрятном белом платочке, стоявшая ближе всех ко мне и опиравшаяся на клюку.

– Конечно, – ляпнула я.

Народ коллективно просиял, а я так и застыла с раскрытым ртом. Вот балда! Что же я натворила-то? Как просто подарить отчаявшемуся надежду – но так ли легко оправдать его ожидания?.. Я растерянно посмотрела на счастливые, воодушевленные лица и ощутила себя связанной клятвой по рукам и ногам. Вот теперь выхода точно нет. Меня могли сколько угодно считать легкомысленной и рассеянной, но я никогда не бросала слов на ветер, и если уж имела глупость что-то кому-то пообещать, – в лепешку расшибусь, но сделаю.

Раздраженно поджав губы и мрачно насупившись, я молча потопала к терему старосты. Люди почтительно расступались, шепча мне вслед: «Слава спасительнице!», только мне от этого легче не становилось. Вот вляпалась по самые уши!.. Впрочем, как обычно, и ничего удивительного здесь не произошло, а значит, опять придется расслабиться и получить от произошедшего свое удовольствие… Хотя бы чисто визуальное.