Учеба по обмену - Светлана Залата

старыми университетами Алисии. Традиции, которые поддерживались год от года в большей или меньшей степени перед лицом «всех неурядиц»… Надо сказать, эта информация никак не помогала понять важность мероприятия. Альба вроде бы за пять с лишним лет в новом мире уже привыкла к окружающей реальности… Но все равно видела в нынешнем собрании лишь формальность.

Контакт Теор по-прежнему не разорвал, хотя и не мешал этого сделать ей.

«Что от нас нужно?» — не выдержала и напрямую спросила Альба.

«Получить опыт обучения в Горной Академии. Сравнить их стиль обучения с нашим, обогатить свои магистерские программы опытом наших соседей».

«Они все про это говорят», — Альба все-таки слышала большую часть речи каждого из чиновников, просто не слишком на ней сосредотачивалась. Подумала и добавила прямо: — «и я не понимаю, при чем здесь политика».

Не понимала она и еще кое-что, больше касавшееся изменения подхода магистра к обучению…

Видимо, несмотря на то, что Альба старалась при контакте фильтровать передаваемые образы и удерживать щиты на собственном разуме достаточно надежно, какие-то мысли за них все равно просочились. Впрочем, такое было вполне нормально — при взаимодействии, а ментальная магия всегда была взаимодействием, полностью отсечь обмен информацией не представлялось возможным. Альба и некоторые «лишние» мысли Теора иногда воспринимала, хотя не была уверена — действительно ли он упускал над ними контроль… И сейчас наставник явно понял и то, что она хотела передать, и то, что собиралась оставить при себе.

«Альба, мне совершенно не нравится тот факт, что ты и твои друзья вместе с первым курсом едете в королевство, созданное как буфер между нами и Кантоном, и в место, которое, вообще-то, во время войны служило ареной масштабного сражения и по сей день несет в себе отпечаток аномалии. Да, все происходило глубоко в горах, да, доступ туда закрыт — но я знаю, как легко вы впутываетесь в передряги».

«После истории с наследием О’Хара мы сидим тише воды» — вышло немного обиженно.

«Да? Напомнить про призрака в больнице или про поиски ледяного великана в гостях у Свенсен?»

«Это было давно!»

«Хорошо. Кто этим летом убедил жителей Старой Вязевки, что их погост — опасный и буйный, хотя там никто вставать и не собирался? И не надо мне о семейных традициях де Стенов. Между прочим, на вас чуть дело за вымогательство не завели!»

«Это была случайность! Мы с отцом Свена просто не поняли друг друга» — Альба была рада, что никто не слышит их обмена мыслями… И что при таком разговоре лицо контролировать проще. — «Мы не дураки влезать во что-то на чужой земле, да еще и когда с нами младшие».

«Ответственность за молодых адептов — похвально и важно. Особенно если учесть тот факт, что с вами едет, прости за прямоту, хорошая, честная и храбрая девушка, хорошая мечница, хороший аналитик — но слабый маг».

«Сигурн…»

«Не перебивай. Я не отрицаю ее достоинств и уверен что в нынешних обстоятельствах Свенсон — хорошая кандидатура. Но все же она неопытна, а вместо второго нормального сопровождающего вам дали ле Гая при том, что среди сталийцев есть сильные менталисты, и среди преподавателей, и среди студентов. У них свое отношение к Запрету»

«У них готовят полноценных специалистов?»

Для Альбы это была самая приятная новость за все последнее время. Да, разумеется, наставник много знал и умел, два года подготовки по дополнительному образованию даром не прошли, да и с архимагом Вероникой Данн, ее заместителем и еще несколькими менталистами Альба контактировала…

Но все же ей уже давно было интересно, как выглядела подготовка адептов-менталистов именно на профильном факультете. Теор иногда показывал или рассказывал о своем опыте, и все это было очень любопытно. Альба слышала, что после трех выпусков участников «дополнительной программы ментального обучения» начали ходить слухи о создании полноценного экспериментального факультета в «Зеленом»… Но все это было дело будущего, и возможно — отдаленного.

«Скажем так — официально это называется иначе, именуется „Программой обучения целителей-реабилитологов“, но по сути — менталистика. В Горном ее нет, у них только общие факультеты со своим внутренним делением, но в стране — есть, и многие „реабилитологи“ идут в преподаватели, дипломы позволяют после небольшой переквалификации, а по некоторым слухам — кое-кто и в боевку уходит. И в итоге в ГАРХ на специализации менталистику изучают куда глубже, чем у нас. А еще там есть выходцы из Кантона, которые далеко не все способны мыслить дальше всех этих реваншистских планов Магистрата, и если с сталийцами они еще мирятся, то вот как на вас среагируют — большой вопрос».

Альба переваривала услышанное, смотря на ле Гая в новенькой мантии, расшитой золотыми нитями. Демонстрируя идеально уложенную шевелюру и безупречные манеры, он распинался о том, с какими чудесными людьми отправляется на родину своей матери, как прекрасно, когда объединяются алисианци и сталийцы, как замечательно, что когда-то в такой же поездке много лет назад его отец встретил его мать…

— И вот он я, перед вами! — полушутливо улыбнулся он. — Знающий и тот и то язык, и тот и тот подход к обучению и все тайны магии, — последнее явно было шуткой. Впрочем, сам магистр разом посерьезнел: — и это лишь демонстрация возможностей плодотворного союза. К нам в Алисию, в Изобр съезжается множество талантливых магов, но ведь много и других талантливых магов остаются у себя на родине и делают там немало открытий. И если соединить их знания с нашими — то мы сумеем узнать еще больше! Вот мой отец, досточтимый…

«А он точно менталист?» — осторожно поинтересовалась Альба у Теора.

Все же предполагалось, что магистр-менталист умеет владеть собой и вести себя адекватно ситуации, а не будет вот так вот рисоваться на публику. А ле Гай ведь звание магистра имел, и коль сидел на защите — то явно должен был магистратуру по менталистике закончить… Или все же нет?

«В Академии Целителей и на платном отделении», — в мыслях наставника сквозило недовольство. — «Но все же не забывай — это образ, причем образ политический. Он — приложение к отцу, и все это понимают. Как наши, так и сталийцы. По его квалификации как мага ничего не могу сказать».

Последнее, впрочем, было не совсем правдой. Альба чувствовала, что за «ничего не могу сказать», было «ничего не могу сказать хорошего».

Теор, не то ощутив ее эмоции, не то просто решив пояснить, передал:

«Я не могу считать