После последнего поезда - Николай Олегович Бершицкий

в ближайшее тех-помещение, проржавевшая дверь которого была сломана и не закрывалась. Оказавшись в относительной безопасности, все вырубили фонари и затаились. Хотя справиться с частым и шумным дыханием не вышло, как они ни старались.

– Да я в порядке, – голос звучал уже за самой стенкой коморки с электрощитами, пропахшего пылью и мочой, продолжая повторять набор заезженных фраз и уверяя кого-то в том, что с ним всё в порядке.

Спустя пару минут звуки отдалились в сторону Автозаводской, а ещё через пару пропали вовсе.

– Довольно, рыдающим тоном заявила Маша, Артём впервые слышал, чтобы она так разговаривала. – Уходим, сейчас!

– Ближе к цели будет, – неуверенно проговорил Валов. – Мы уже около получаса шли.

– Не пойду я туда! – зашипела Маша.

– А чего мы вообще перетрухали-то? – хохотнул Ванёк, немного развеяв обстановку. – Спорим, это просто бухой бомж заблудился. Всё темнота виновата да стены давят. Он и сам бы обделался, нас увидев. Вона, видали, – с этими словами он кивнул на стоящие в углу помещения пивные и водочные бутылки, которых раньше они не заметили.

– А вдруг это они, ну шалопаи эти? – предположил Артём. – Бутылки, похоже не так давно тут стоят, часть по крайней мере. Бомжи бы их сдавать потащили. Говорю же, идём правильно, – добавил он с нарастающей маниакальностью в голосе.

Верил ли он в собственные слова, пожалуй, парень и сам не ответил бы. Просто хотелось верить, что и правда вылазка не напрасна. Немножко отдышавшись и отхлебнув кофе, пока Иван опорожнялся в дальнем углу, помеченном предшественниками, они снова вернули расположение духа и вышли в тоннель. Тот ожидаемо пустовал, холод стал слабее и идти теперь ничего не мешало. Однако это осознание вызвало новую волну ужаса в груди Валова. Выходило, что необъяснимые явления были связаны с голосом в темноте. Протерев лицо ладонью, он попытался отогнать пугающие мысли, придумывая обычные в таких ситуация «логические объяснения». Его приятели, правда, похоже не отметили изменений или не хотели в этом сознаваться.

Когда впереди забрезжил блёклый свет, слабо очерчивающий арку тоннеля, вновь раздались голоса. Эти, хоть и походили на первый, звучали куда более естественно и не перемещались странным образом. Разговаривало несколько человек, не менее трёх. Вся компания напряглась, но уже иначе. Ванёк запустил руку в карман и просунул пальцы в кастет, похожий на половину бильярдного шара, а Артём нащупал травмат. Маша тоже пришла не беззащитной, при себе она имела перцовый баллончик. Издали разобрать, о чём разговор, было невозможно, однако в хриплой речи звучали нотки не то волнения, не то лёгкого раздражения. Сговорившись открыто выйти, не прячась и не ползая по рельсам, чтобы такой дерзостью осадить вероятных врагов, парни первыми шагнули в свет.

У скамейки чуть ближе к центру станции сгрудилось человек пять бомжей. Один сидел, закрыв лицо почерневшими ладонями, остальные что-то ему втолковывали. Возможно, подрались и теперь выясняют отношения: кто, кого и почему. Сперва они даже не поняли, что появились посторонние, посему студенты успели подойти достаточно близко, чтобы расслышать последнюю фразу одного из бродяг:

– Щас много дураков полезет, – словно утешая «побитого», сказал тот. – Ещё успеешь хоть одного подловить.

– Да не хочу! – воскликнул сидящий.

– Плюнь ты, Михалыч, – просипел кто-то из лохматой команды. – Тебе какое дело? Нам же лучше.

– Э, э! А это кто там?! – засуетился стоящий подле говорившего бомж, тыча чёрным от грязи пальцем на появившихся из тоннеля молодых людей.

Парни быстро вскочили на платформу, Артём, заметив, что бездомные настроены недружелюбно, по крайней мере, пара из них, в руках у которых появились какие-то заострённые предметы, похожие на заточки, выхватил травмат и начал резко водить стволом между мужиками. Ванёк, набычившись, двинулся на бродяг. Те стушевались и бросились бежать, у скамьи осталось лишь двое.

– Полегче, пацаны, вы чё шизите? – поднял руки один из них. – Мы с Семёном вообще ТУДА не ходили. У нас «заказов» нет…

Не дожидаясь ответной реакции и он, и Семён, стоящий с разинутым ртом, словно был малость отсталым, соскочили на рельсы и припустили в другую сторону, держась за головы, будто ожидали выстрелов.

– Эй, ты! – грубо обратился к сидящему на скамье бомжу Артём, подступая с угрожающим видом, Маша с Ваньком обступили его с других сторон. – Что вам известно о пропавших ребятах?

– Нет больше ваших ребят, – надсадно засипел бродяга, открыв лицо.

Валов сразу узнал того мужика, просившего денег. Узнал по глазам, точнее по одному глазу. Второй отсутствовал, да и вся левая половина лица мужчины была ободрана до кости, словно кто-то её обглодал или расцарапали. Артём шарахнулся назад, Маша вскрикнула и закрыла рот руками. Один Иван сохранил решимость.

– Вы что с ними сделали, ублюдки?! – он схватил бедолагу за шиворот и потянул на себя.

– Ничего я не делал, – застонал бомж. – Это всё они… Посмотри-ка, как они и меня украсили. Я видел тут этих мальцов. Те уроды, – он кивнул в сторону, где скрылись другие бомжи, – силой их хотели в Нору затащить, не вышло. Получили по мордам. Но нет чтоб уйти, эти дурачки сами захотели тут подождать «бесов», смешно им было. Я хотел отговорить, да сам в почки схлопотал.

– Какая нахер нора, ты чё городишь? – начал выходить из себя Ванёк.

Артёму даже пришлось его оттолкнуть от бродяги, чтобы не зашиб кастетом.

– Они оттуда выходят за свежими потрохами, там логово, – продолжил бормотать одноглазый. – Слишком много зла и обид в этих чёртовых тоннелях, им нравится. Люди совсем озверели, а тварям весело. Вы бы тоже убирались, пока кто не выполз. Увидите его и всё – кранты.

Выглядел бомж абсолютно обезумевшим, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Так подростки туда пошли, в Нору? – настойчиво спросил Артём. – Где это? Мы их найдём.

– Сбрендил что ли? – вытаращила глаза Маша. – Ни пойдём мы ни в какие норы. Нужно вызвать полицию, пусть этого перца сами допрашивают и обыщут тут всё. Ясное дело – тут банда орудует. Мужик совсем с катушек слетел, а после такого-то вообще… – она кивнула на бродягу с изуродованным лицом. – Я на каникулах ассистенткой у Светланы Ильиничны подрабатывала, её пару раз в дурку вызывали, там и не такого насмотришься.

– Ничего ваша полиция не найдёт, – буркнул одноглазый. – Они не пустят в Нору тех, кого не хотят. Да оно и к лучшему. Будь их воля, они б, небось, всю землю заполонили, но их чего-то ограничивает. А дураки, что сами лезут, им только в радость. И живыми оттуда выходят только такие, как я. Чтобы искать им жертв. Только я не буду. А теперь убирайтесь!

– Скажи,