Демон внутри - Виталий Зелинский

мой взгляд был более обученный. Он легко и быстро отвечал на любые вопросы. Чётко и убедительно объяснил моему соседу, почему тот должен полежать в стационаре еще пару дней. Лёха сделал вид, что смирился. Но вид у него был совершенно несчастный. Я тоже мечтал покинуть стены этого заведения, хотя в моём случае это было вообще невозможно.

А мой сосед все-таки добился своего. Сделал несколько звонков, подписал какие-то бумаги и на вторую ночь здесь уже не остался.

Глава 4

Наконец-то я был один. Лежал и думал о ночном госте, который зачастил в мои сны. Мне казалось, что я его уже где-то видел. Только не помнил где и когда. Может быть очень давно. Может в детстве.

Перед глазами поплыли детские страхи. Костлявая рука, хватающая за ногу из-под кровати. Невидимое существо, которое ходило по квартире, когда родители на работе. Невидимка следил за мной, сопел и иногда ронял что-нибудь. Я делал вид, что не замечаю. Если бы он понял, что я о нём знаю, он бы убил меня на месте. Ещё был страх темноты, точнее боязнь того, кто прячется во тьме. Не просто прячется — следит, подстерегает, подбирается, преследует и нападает. До последнего, конечно, не доходило. К тому моменту я уже включал свет или покидал тёмную комнату. Обитатель тёмных закоулков был также неуловим как мой невидимка.

Кажется, я был впечатлительным ребенком. Родители часто смеялись, вспоминая одну мою выходку. Как-то они ушли в ночь на работу. Я остался один. Телевизор в Советском Союзе по ночам не показывал. Было скучно. Я лежал с включенным светом и пялился на невидимку. Не помню точно, что мне тогда не понравилось. Это было давно, ещё до школы. Но я напялил на себя что попало и вылез через форточку. Ключа от двери у меня не было. Добрался до края посёлка, прошел по степи, через лесок, через отвалы, вдоль карьера. В отвалах ночью можно было реально убиться. Но я благополучно прошел пять километров сильно пересечённой местности, чтобы постучать в дверь кабинета, где работала моя мама. На вопрос, что случилось, я ответил, что мне было страшно одному.

Вроде бы невидимка отстал от меня ещё в первом классе. Костлявая рука пряталась под кроватями и диванами ещё пару лет, а вот человек в темноте задержался намного дольше. И у этого была причина.

Я вспомнил дом, где прошло моё детство. Чердак с голубями, подвал с крысами. Подвал мы иногда обследовали, используя как факелы куски пластмассы. Этот материал горел, выстреливая капли, которые падали со звуком маленьких реактивных снарядов. Для детей это было страшным, но притягательным местом. Бетонные ступени уходили вниз к чёрному проему, который вёл в подземелье. Там всегда было темно и сыро. Множество закоулков, плесень, непонятные трубы. Иногда мы любили пощекотать себе нервы, пробираясь в полной темноте. С друзьями это было не страшно. Все веселились, пока не начинали друг друга пугать. Потом с криками неслись наперегонки к выходу. Хуже всех было последнему, ведь за его спиной никого не было, кроме того, кто вечно прячется в тьме.

Однажды мы обнаружили логово бродячих собак. Это был проём в стене, куда уходили трубы, и пролезть в него было проблематично даже ребенку. В этой норе повизгивали маленькие щенята. Достать мы их не смогли. И я вернулся в тот подвал на следующий день один.

Пришёл с коробком спичек и ногой от какой-то куклы. Привязал пластмассовую ногу к ветке, поджег её и двинулся к логову. Дрожащий свет от кукольной ноги едва освещал островок земли вокруг меня и только подчёркивал глубокие тени и непроницаемую темноту углов. Свистящие капли бомбардировали пыль и мусор под ногами. Они создавали шум, который мешал мне разобрать шаги и шорохи обитателей тьмы. Одному здесь было совсем не так интересно, но желание получить щенка пересиливало ужасы, которые рисовало моё воображение. Было страшно поворачивать за угол. И очень неуютно проходить мимо тёмных комнат, которые будто отгораживались от мерцающего света. А ещё хуже было заходить в такие комнаты. Будто ныряешь в темноту и потом, нервно размахивая факелом, пытаешься посмотреть во все стороны одновременно.

Добравшись до логова, я лёг на трубы. Попытался дотянуться до щенят. Потом осветил потолок и стенки проёма в стене. Наверное, маленькие дети не часто страдают клаустрофобией. Я готов был ползти на животе. Малыши забились в дальний угол, но один оказался любопытный. Он пошёл на огонь моего факела. Я быстро схватил за лапу и вытащил скулящего щенка из норы.

Обратная дорога прошла легче. Я был уже не один. Со мной был тот, кто меньше и слабее и нуждается в моей защите. Как ни странно, это придавало уверенности.

Щенок вырос и прожил у меня много лет. Бросался на незнакомых собак, дружил с соседским котом и смешно прыгал по сугробам. Когда он случайно попал в воду, сразу показал себя хорошим пловцом. А мне, чтобы научиться плавать, понадобилось несколько посещений бассейна.

Я вынырнул из воспоминаний и взял телефон. На экране пять утра. Через час утренний укол. Почему я начал вспоминать детство, да ещё такое далекое, которое помнят только фрагментами. Наверное, подумал об одном, оно навело на второе и так далее. Чем ещё заниматься мозгу во время бессонницы. Нанизывать мысли одну за другой на ниточку. В палате жара, спина намокла. Сделал попытку лечь на бок. Боль. Остановился на том, что просто повернул голову. За окном в темноте горел фонарь. Вспомнил белую маску и тёмное существо.

Вот откуда эта ниточка. Плавание, собака, боязнь темноты.

Когда я хвастал своим щенком во дворе, одна из девочек попросила меня достать ей из подвала такого же. Не помню, что это была за девочка. Видимо, она мне нравилась. Потому что я легко согласился и быстро пошел вниз по ступеням. С собой ни спичек, ни фонарика, но как это может остановить такого храброго рыцаря.

Я нырнул в темноту и торопливо прошел сквозь неё до первого поворота. Старался шагать быстро, не давая себе опомниться. Обитатели тьмы, наверное, были в шоке от такой наглости. Я знал, что если замедлюсь и дам себе немного подумать, страх начнет расти и превратится в панику. Поэтому, просто не думая ни о чём, шел вдоль стены, слегка касаясь её рукой. Высоко поднимал ноги, чтобы не споткнуться. И не видел ничего. Темнота и страх окутали меня так сильно, что я перестал воспринимать окружающее как