Спящий во тьме - Джеффри Барлоу

– Загружай! – закричал кассир, причем голос настолько зычный никак не вязался с конституцией столь хрупкой. Сей же миг в дверях в глубине комнаты возник носильщик – этакий здоровенный Геркулес с мускулами под стать арбузам. Он играючи подхватил тяжелую сумку и, развернувшись, скрылся за дверью, что, по всей видимости, вела на каретный двор. Эту небольшую подробность профессор предпочел уточнить, а также полюбопытствовал на предмет безопасности этого вида транспорта в целом. Клерк сообщил, что экипаж уже стоит во дворе, лошадей поят, кареты Тимсона вполне надежны и безопасны, а экипаж подадут минут через двадцать, не позже. Удостоверившись, что все в порядке, профессор распрощался со старым Томом, и конюх, притронувшись к котелку, выбежал из затхлой конторы в тот самый миг, как внутрь влетел доктор Дэмп.

Невзирая на безбожно ранний час и весьма ощутимый холод, доктор выглядел, как всегда, великолепно, в своем щегольском пальто, наброшенном поверх темного бархатного сюртука, и с небрежно надвинутой на один глаз шляпой.

– Привет, всем привет! – пропел он весело, изящно помахивая тросточкой. – Чудесное утро, не правда ли? А на улице-то свежо, еще как свежо! Чертовски полезно для сердца и кровообращения. Вы знаете, что тут через дорогу пряничная лавка? Я вот не знал. Жаль, что они еще закрыты. От чашечки кофе я бы не отказался.

– Да, утро выдалось прохладное, – согласился профессор, согревая руки над огнем. – А уж рань-то какая!

– Я давным-давно на ногах, – возвестил доктор, водружая на стойку саквояж. – Дэмп, – сообщил он клерку.

– И впрямь промозглый денек выдался, – позевывая, отозвался юнец. – Ну, тут уж ничего не поделаешь.

– Дэмп, – повторил вновь вошедший настойчивее. – Даниэль Дэмп, по профессии врач. У меня билеты заказаны.

– Вы едете утренним экипажем?

– Именно. Забронировал место в прошлую пятницу… вот, смотрите, – проговорил доктор, указывая пальцем на нужную строчку в списке заказов.

– Вы правы. Вот теперь вижу, – промолвил кассир, скользнув взглядом по колонке имен. – Близкий друг мистера Гарри Банистера; тут даже это указано. Хм-м-мм. Звучит впечатляюще.

Доктор одарил профессора Тиггза неописуемо многозначительным взглядом.

– Загружай! – заорал клерк, а затем, обернувшись к доктору, с самым что ни на есть невинным видом осведомился: – А кто такой Гарри Банистер?

– Отродясь о таком не слыхивал, – пророкотал голос от задней двери. Возвратившийся Геркулес подхватил докторский саквояж и понес его во двор, дабы тот составил компанию профессорской дорожной сумке.

– Так вот, – проговорил доктор Дэмп тем самым снисходительным тоном, который сберегал для разъяснения пациенту какой-нибудь сложной медицинской подробности. – Мистер Гарри Банистер, да будет вам известно, один из самых выдающихся и блестящих представителей мелкопоместного дворянства. Он – выпускник такого прославленного учебного заведения, как Солтхедский университет, и в придачу к этому – весьма состоятельный джентльмен, владелец огромной усадьбы на вересковых нагорьях под названием «Итон-Вейферз». Вне всякого сомнения, вы о нем слышали. Мой друг и коллега, профессор Тиггз – вот он, собственной персоной, знаменитый профессор метафизики и член совета Суинфорд-колледжа города Солтхеда, – и я заказали места в экипаже в надежде с ним повидаться.

– Но имени мистера Банистера я здесь не вижу, – нахмурился кассир. – Если вы рассчитываете увидеться с ним в карете, так он должен быть в списке!

– Я вовсе не говорил, что мистер Гарри Банистер едет тем же экипажем, – пояснил доктор. – Я имел в виду, что мы взяли карету и едем к нему в гости.

– Да ладно вам! – фыркнул клерк, махнув рукой. – Карету никто в гости не приглашает!

– Послушайте, – промолвил доктор, немало раздраженный тем, что приходится иметь дело с такой непробиваемой тупостью в такой ранний час. – Вам, случайно, не известно, здесь ли тот, второй служащий? Тот, что будет постарше и существенно опытнее; тот, что бронировал места утром в прошлую пятницу?

– А, этот, – протянул юнец, скорбно покачав головой и сочувственно поцокав языком. – Грустно. Грустно. Очень грустно.

– Что вы имеете в виду?

– Он смят и раздавлен.

– Что?! Неужто попал под экипаж? Когда? Как это случилось?

– Хуже, – снова поцокал языком клерк. – Он смят и раздавлен горем… оттого, что не является близким другом мистера Гарри Банистера.

– Все понятно, – проговорил доктор очень медленно, подчеркивая каждое слово. Он уже вполне уверился, что мозговые полушария молодого болвана по большей части состоят из скисших сливок, если не уксуса. – Все понятно. Не поделитесь ли вы со мной вашим именем, любезный, – если, конечно, это не слишком вас затруднит?

– Бриттлбанк, сэр. Только непременно его верните, как закончите. Уж таков закон.

– А не будет ли нескромностью поинтересоваться, мистер Бриттлбанк, – проговорил доктор, краснея, – не присутствует ли, часом, нынче утром в конторе мистер Эйбел Тимсон?

– Мистер Эйбел Тимсон? А это еще кто такой? – озадаченно хлопая глазами, осведомился юнец.

Тут профессору, который прислушивался к этой беседе тет-а-тет с завороженным изумлением, заговорщицки подмигнули, и оба – и клерк, и профессор – дружно расхохотались. Доктор, только теперь осознав, что позволил водить себя за нос завзятому шутнику – при всей его молодости, здесь опыта кассиру было не занимать, – запрокинул голову и залился веселым смехом.

Вот так и вышло, что звуки бурного веселья достигли слуха мистера Остина Киббла, едва сей в высшей степени серьезный молодой человек переступил порог конторы. Передоверив свой багаж господам Бриттлбанку и Геркулесу, он постоял у огня, не вступая в беседу ни с профессором Тиггзом, ни с доктором, если не считать учтивого приветствия и одного-двух скупых замечаний касательно удручающего вида конторы. Профессор, заметив неладное, коротко расспросил его, в чем дело. Ответ мистера Киббла свелся к невнятному бормотанию; дескать: «Прошу прощения, сэр… всю ночь глаз не сомкнул… диспепсия… разволновался в предвкушении путешествия… соседские коты…»

Между тем, сверившись с часами, доктор Дэмп гадал про себя, не столкнулись ли остальные участники поездки с непредвиденной задержкой. Было без десяти шесть, а он отлично знал, что контора Тимсона славится своей пунктуальностью. Отъезд в шесть часов ровно означало отъезд в шесть часов ровно – и ни минутой позже. Доктор принялся расхаживать по комнате туда-сюда, то и дело приглядываясь к подробностям развешанных по стенам расписаний. Профессору тоже не сиделось на месте; заложив руки за спину, опустив голову, он бродил взад и вперед, наблюдая за тем, как ботинки его отмеряют шаг за шагом по усыпанному опилками полу. В контору заглянул газетчик, бодро восклицая: «Газетт», жентмены! «Газетт», жентмены!» – и был вознагражден монеткой из кармана профессора в обмен на экземпляр утреннего выпуска.

Но вот доктор, стоящий у окна, внезапно просиял и бросился открывать дверь, впуская внутрь миниатюрную мисс Мону Джекc. Здороваясь, он приподнял шляпу, заодно поприветствовав и ее спутницу, каковую тут же и представили как мисс Нину Джекc – более высокую и бледную копию своей младшей сестры. Сопровождала их горничная в узорчатой шали и самом что ни на есть строгом капоре, весьма склонная к фырканью, хмыканью и суетливому поглядыванию по сторонам.