Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

— Мама, тетя Селия заплатит за форму. Я знаю, она поможет, — убежденно сказала Барти с тревогой в огромных глазах.

— Ну нет! Я больше ничего не могу брать у Литтонов. Не дело это. Хватит с них тебя.

— Но это может помочь мне, — спокойно объяснила Барти.

— Помочь? Ты о чем? Подай-ка мне вон то ведро, милочка.

— Остальные будут меня меньше ненавидеть.

— Они тебя не ненавидят, не выдумывай.

— Нет, ненавидят. Можно, я попрошу тетю Селию… Мам, что у тебя с рукой? Болит?

— Все в порядке, — поспешно ответила Сильвия. — Повредила немного, когда поднимала бадью с бельем на прошлой неделе.

— Врет! Это отец спихнул ее с лестницы. — То был Билли, он вошел с парадного крыльца.

— Спихнул с… Мам, это правда? Какой ужас! Нельзя позволять ему так поступать.

— Барти, — взглянул на нее с грустью в глазах Билли, — жизнь с этими людьми все мозги тебе перевернула. Как, по-твоему, мать может что-то не позволять отцу?

— Да я… — Глаза Барти наполнились слезами, отчасти из-за слов Билли, но в основном из страха и тревоги за состояние матери. — Я… я не знаю. Но я могу сказать тете Селии…

Билли шагнул вперед и крепко схватил сестру за руку. Он был уже взрослым парнем, ему скоро должно было исполниться шестнадцать. Барти сморщилась от боли.

— Слушай, ты! Только попробуй сказать своей драгоценной тете Селии о наших проблемах, и я сломаю тебе руку. Мы не желаем, чтобы эта леди лезла в нашу жизнь. Она и так уже натворила дел, забрав тебя из дома. Благодетельница тоже.

— Она не забирала меня из дома! — закричала Барти.

Но она знала, что Билли говорит правду. Тетя Селия забрала ее из родительского дома, и, как бы Барти ни желала этого, путь назад был ей заказан.

— Я понимаю, что это возраст, — сказала ММ. — Я просто хотела бы знать, есть ли средства, чтобы облегчить мое состояние.

— Хм… — Доктор Питтс осторожно взглянул на нее. — А нет приливов, потливости по ночам?

— Нет, — ответила ММ, — но…

— Кровянистых выделений?

— Нет, я же сказала вам, что… что у меня прекратились месячные.

— Так, понятно. Гм… мисс Литтон…

— Да, доктор Питтс? — ММ знала его почти всю свою жизнь, он лечил еще ее отца.

— Мисс Литтон, уж вы простите меня, но, думаю… предвижу, для вас это будет потрясением… — Вид у врача был очень серьезный, даже суровый.

«Это рак, — подумала ММ, — вот что это такое. У меня рак, я умру, как мама, прежде чем увижу Джаго». Она собрала все свое мужество и глубоко вдохнула.

— Да? — еле слышно спросила она. — Пожалуйста, скажите мне. Что бы это ни было. Я предпочитаю знать.

— Да, вам просто необходимо это знать, — сказал доктор Питтс. Он еле заметно улыбнулся, потом немного замялся, словно надеялся, что ему не придется продолжать. Затем набрал в легкие побольше воздуха и быстро проговорил: — Мисс Литтон, нет совершенно никаких сомнений, я бы сказал — ни малейших сомнений, в том, что вы беременны.

«Почему именно под Рождество жизнь становится такой драматичной?» — раздраженно думала Селия, укрепляя в сочельник свечи на ветках и исколов все пальцы еловыми иголками. И это Рождество не стало исключением. Оливер был дома, но вечером второго дня Рождества, как раз в День подарков, он должен уезжать, так что счастье оказалось весьма скоротечным, зато усилия выглядеть веселой и беззаботной — огромными.

Оливер и сам бодрился изо всех сил, но, разумеется, был отчаянно расстроен.

— Нам дали некоторое представление о том, чего следует ожидать, — сказал он Селии, — и увиденное нами не слишком приятно. Мягко говоря. Но, — жалко улыбнулся он ей, — придется использовать полученный опыт наилучшим образом. В конце концов, я дома…

— Да, — рассудительно заметила Селия, — в конце концов, ты дома. Нам очень повезло.

За три дня до этого ММ пришла в офис к Селии и сказала чрезвычайно неуверенным голосом, что мистер Форд все же не приедет домой на Рождество.

— ММ, дорогая, — огорчилась Селия, — очень жаль, а почему?

— Похоже, там недостаточно сил, чтобы оборонять французскую линию фронта. И пока не прибудут новые батальоны, было принято решение отправить домой только тех, кто женат, — проговорила ММ так, словно декламировала выученные наизусть строки.

— Да, понимаю, — сказала Селия. — Как же это печально для тебя! Но ты должна прийти к нам на Рождество, тебе нельзя оставаться одной.

ММ ответила, что, скорее всего, не придет, потому что хочет провести этот день в Хэмпстеде, и на несколько часов скрылась в своем офисе. Но за два дня до Рождества она спросила Селию, не будет ли для той большим неудобством, если она все же изменит решение.

— Мои мысли — не самое лучшее общество в такое время, — с неловкой улыбкой призналась ММ. — Наверное, мне лучше будет отвлечься от них на несколько часов.

Селия сказала, что тоже так думает: конечно, пусть ММ приезжает, Джек тоже приедет домой, а уж он-то кого хочешь развеселит. Но на самом деле Селию немного тревожило, что суровая печаль ММ отразится на общем настроении не лучшим образом.

И еще Селия испытывала постоянное напряжение, скрывая от Оливера свою беременность. Муж заметил, что она осунулась, плохо ест, спрашивал, как же он может спокойно уехать, если она выглядит такой нездоровой.

— Оливер, я прекрасно себя чувствую. Правда. У меня слегка расстроился желудок, вот и все. Тошнота и прочие малоприятные вещи. Так что если у меня плохой аппетит, то только от этого. Но сейчас мне гораздо лучше.

— Ты уверена?

— Вполне, вполне уверена. Я хорошо себя чувствую.

На самом деле она плохо спала, как всегда, когда бывала беременна, а потому очень уставала, но тошнота прекратилась, и Селия почувствовала себя достаточно сносно, чтобы притвориться. Слава богу, живот пока не был заметен. В своем решении ничего не говорить мужу Селия была непоколебима, и все же это оказалось непросто.

Ее тревожил Джайлз, который вернулся из школы в странном состоянии. Когда Селия приехала его забирать, он вышел совершенно спокойный, сел в машину, быстро обнял мать и примостился рядом. Всю дорогу домой он сидел, тесно прижавшись к ней и почти не разговаривая. По приезде мальчик сразу же бросился в детскую и приветствовал няню с гораздо большим энтузиазмом, чем Селию. Она объяснила это тем, что дома за ним не наблюдали одноклассники, которых он, видимо, очень стеснялся. Джайлз надолго скрылся в маленькой комнатке Барти и за ужином был очень тихим, но вполне веселым. Однако на следующее утро он пришел к Селии совсем в другом настроении.

— Мама, можно с тобой поговорить?

— Только не очень долго, дорогой. Я уже опаздываю.