Кавказская любовь - Шамсият Гаджиевна Абасова

наша группа была там и перед ними я согласилась. И Осман плохо учится. Я не думала, что он сможет сдать сессию на отлично.

– Сдал?

– Да.

– Ясно, – Умакусун задумалась: парень начал ей нравиться все больше и больше. – Почему ты ему сказала, что папа против?

– Не знаю даже! Мне просто стало его жалко. Когда я сказала «нет» он так расстроился… Ну я же не думала, что он пойдет к папе.

– Хорошо Шамсият! А что сказать отцу?

– Папе?

– Ну да. Папе. Твой отец отправил меня сюда узнать что эта за парень, какие у вас отношения и что ты вообще обо всем этом думаешь.

«Кошмар, представляю какого папа обо мне мнения. Так стыдно!»

– Так стыдно перед папой. Он наверно злится на меня.

– Нет конечно. За что ему на тебя злиться? Если все так как ты мне рассказала, – Умакусун строго посмотрела на дочь. – А может ты не все рассказала? И нам с папой есть за что на тебя сердиться?

Тут Шамсият вспомнила об Абдулджалиле. Тот вечер когда ходили с ним покупать папе костюм в «Спорт мастер». Вот за это папе уже будет стыдно. «Кошмар, что же я наделала?» Но сейчас речь шла вовсе не об Абдулджалиле и девушка решила благоразумно промолчать .

– Нет, мамочка, все именно так как я тебе рассказала.

– Ну значит все хорошо. А я и не сомневалась, – облегченно улыбнулась женщина. – И что будем делать? Что сказать Осману?

– Я не хочу выходить за него. Он мне не нравится.

– Ясно. Значит так папе и скажу.

– Да. А папа сам, что говорит? Он выдал бы меня замуж за Османа если бы я захотела? – Шамсият успокоилась и начала думать о том, что скажет папа, если к нему свататься придет Абдулджалил.

– Ну не знаю. Если парень достойный наверно выдал бы. Конечно папе, да и мне желательно что бы твоим мужем стал парень с нашего села, аварец. Понимаешь дочка, так легче жить. С таким парнем много общего, одинаковые обычаи, порядки, много общих знакомых. Наши предки были умными людьми и очень нехотя выдавали своих дочерей замуж за чужих. Мы с папой желаем вам только счастья.

– Знаю мама, знаю,.. – Шамсият словно маленькая девочка прильнула к матери. – Ну все же, скажи, вам принципиально что бы был наш?

– Нет. Главное что бы ты была счастлива.

Девушка обрадовалась. Она представила себе как Абдулджалил идет к отцу просить ее руки, и они поженятся. От этой мысли на сердце стало светло.

***

– Осман, зачем ты подходил к моему отцу? – Шамсият была очень зла на парня за этот поступок, и в университете как только увидела Османа подбежала к нему.

– Сказать о том, что хочу на тебе жениться! – улыбающиеся глаза парня в упор смотрели на нее. – Твой отец сказал, что если ты согласна, он не против.

Девушке стало стыдно за свой обман: «Заставила Османа зря ездить в Хунзах. Мама бросив все дела приехала сюда. Отец думает обо мне непонятно что. И все это только потому, что я не нашла в себе достаточно смелости сказать правду. – На ум пришла знакомая с детства поговорка: Лучше горькая правда, чем сладкая ложь».

– Прости Осман! Я сказала тебе не правду, – девушка виновато взглянула на парня. – Папа здесь ни при чем… Я не хочу выходить замуж за тебя.

Парню на мгновение показалось, что все вокруг почернело и ему в сердце вонзили клинок. Он даже пошатнулся, настолько реальной была мнимая физическая боль.

Осман молчал, а Шамсият постояла рядом с ним несколько секунд и еще раз сказав «прости» отошла.

Он зашел в аудиторию позже всех. Сел не на свое обычное место, а за последний ряд. Преподаватель говорил, что то, но Осман его не слышал. Он был поглощен своей трагедией: «Почему?.. За что?.. Она же любила меня!.. Что случилось? Или это я принял желаемое за действительное? Она ведь не говорила что меня любит. Но вела себя со мной именно так. Краснела, стеснялась. А в Дербенте была такой милой. Плакала, когда говорила что отец против». Осман взглянул на Шамсият. Оттуда где он сидит была видна только макушка ее головы. «Но, я ее люблю! Люблю!» Только сейчас, Осман почувствовал какой горькой может быть любовь и какую острую боль она может причинять. Он прижал рукой свою грудь в области сердца, именно там где болело, туда куда казалось вонзили клинок. И теперь, должно быть его душа обливается кровью.

Осман привык решать все дела сразу, по мере их возникновения, не откладывая в «дальний ящик». А сейчас, у него к Шамсият накопилось очень много вопросов на которые он должен получить ответы. Прямо здесь и сейчас. Как только закончилась пара он подошел к девушке.

– Надо поговорить.

Шамсият чуть не вздрогнула. Она не хотела говорить. И вообще, ей надоели все эти разговоры. Она устала. На мгновение девушка так и хотела сказать, но задумалась о том, что это неприлично и некрасиво.

– Хорошо. Давай! Поговорим! – бросила вызов девушка.

– Почему? Почему ты мне отказываешь?

Шамсият посмотрела по сторонам. Вокруг были их однокурсники. Ей было неудобно говорить здесь, но раз Осман так хочет значит и ей нечего стесняться.

– Не хочу потому, что.

– Почему не хочешь?

– Потому что, ты мне не нравишься, – цинично произнесла девушка. Она не хотела говорить этих слов, но ее вынудили. А жизнь недавно преподнесла ей ценный урок: «Говорить правду и только правду». И теперь, она так и будет делать всегда, какие бы сильные страдания это ни причиняло.

– Ты же любишь меня.

– Чего? – девушка усмехнулась. – С чего ты это взял?

– Ты была такой общительной и милой когда мы ехали в Дербент.

– А что, мне надо было быть грубой и дерзкой?

– А зачем тогда ты сказала что папа против, если это не так?

– Понимаешь Осман, – прикусывала нижнюю губу девушка, – мне просто было тебя жаль. Я не хотела разбивать тебе сердце.

– Но разбила.

– Это ты меня вынудил. Поехал к моему папе. Он теперь обо мне плохо думает. Мама сюда приехала…

– Подожди, а почему отец о тебе плохо думает?

– Он оказывается предположил что я с тобой встречаюсь, общаюсь раз ты ко мне посватался.

– Ну извини. Я ни о чем таком не говорил. И я никогда и ни за что такого не сказал бы. Тем более это не так.

– Я объяснила маме, что это не правда, и надеюсь все подозрения с меня будут сняты. Осман, это все так неприятно. Неприятно