Моя прелестная роза - Мэри Джо Патни

— Как я понимаю, вы оба остановитесь на эту ночь у нас. Доктор Блэкмер, я отведу вас в вашу комнату, чтобы вы могли отдохнуть и привести себя в порядок перед ужином. — И она увела доктора, предоставив возможность мужу и его другу поговорить с глазу на глаз.

— Присаживайся. — Не спрашивая согласия гостя, Рейф налил чашку чаю, плеснул туда бренди и передал чашку Майклу. — Погода сегодня премерзейшая. Мне кажется, тебе стоит выпить моего лекарственного снадобья.

— Смесь довольно слабенькая, но как лекарство сгодится. — Майкл уселся в боковое кресло. Впервые с тех пор как он получил письмо Блэкмера о Стивене, на душе у него стало легче. От горячего чая с бренди по всему телу разлилось желанное тепло.

Рейф уселся на свое место.

— В последнее время нам везет на Кеньонов. Майкл сразу насторожился:

— Ты видел моего брата?

— Ашбертон был здесь пару недель назад. — Рейф усмехнулся. Выступал на сцене. Играл герцога Афинского и пьесе «Сон в летнюю ночь», и, кстати сказать, очень недурно.

Майкл перегнулся вперед.

— И как он выглядел?

— Весьма необычно. Он нацепил накладную бороду, чтобы никто его не узнал, но Марго все равно узнала его по голосу. Я говорил с ним после спектакля. Судя по всему, он был в веселом расположении духа.

— Он не показался тебе больным? Рейф нахмурился:

— А что, у тебя есть основания полагать, что он болен?

Майкл с некоторым усилием поставил чашку и встал.

— Мой брат очень болен. Доктор Блэкмер утверждает, что ему осталось жить совсем недолго. Как только Стивен узнал, как серьезно его состояние, он уехал один из аббатства, даже не сообщив, когда вернется. Блэкмер написал мне об этом, и с тех пор я объехал пол-Англии, пытаясь найти Стивена. — Он принялся беспокойно расхаживать по гостиной. — Это все равно что гоняться за блуждающим огоньком. Даже Люсьен с его обширными связями во всех кругах не смог мне помочь. Рейф посуровел:

— Прости. Но, может быть, доктор поставил ошибочный диагноз?

— Кто знает? Он не очень разговорчив, но то, что он непременно захотел сопровождать меня, не предвещает ничего хорошего. Ведет он себя очень беспокойно.

Я думаю, опасается, что мы не успеем найти Стивена, опоздаем.

Рейф, обычно очень сдержанный, тихо выругался. Майкл посмотрел на своего друга искоса.

— Ты сказал, что Стивен выглядел неплохо? Герцог заколебался:

— Я видел его в полумраке. Пожалуй, он был немного худ, осунулся. Я не обратил на это внимания, потому что он был в хорошем расположении духа.

— Как ты думаешь, он все еще путешествует с этой труппой?

— Возможно, хотя он и сказал, что подумывает о скором возвращении домой. — Рейф наморщил брови. — Он попросил меня послать надежного человека с каким-то поручением в Лондон. Я послал помощника стюарда Гарднера, который отсутствовал три-четыре дня.

— А ты не знаешь, что это было за поручение?

— Я ни о чем не спрашивал, считая, что это не мое дело, но, может быть, это поручение прольет свет на планы твоего брата. Я пошлю за Гарднером.

Позвонив в колокольчик, герцог позвал лакея и велел найти помощника стюарда.

Когда они вновь остались одни, герцог сказал:

— Не проще ли подождать, пока твой брат возвратится? Я много раз убеждался в его замечательном здравомыслии. Когда сочтет нужным, он приедет домой.

— Вернется ли он? Ведь он отсутствует уже больше месяца. Блэкмер утверждает, что болезнь не могла повредить его мозг, но кто может сказать наверняка. Он ведет себя так странно, что я боюсь худшего. — Майкл скривил губы. — Подумать только, он уехал один, без лакея. Выступал на сцене под вымышленным именем. Конечно, он всегда любил театр, и все же кто бы мог предположить подобное?

— Однако факт есть факт. — Допив чай, герцог отставил чашку в сторону. — Есть ли какие-нибудь особые причины, понуждающие тебя срочно отыскивать Ашбертона?

Майкл подошел к окну.

— Есть, но они не столь уж важны. — Невидящими глазами он смотрел на серый дождь за окном. — Я все еще не могу принять утверждение, что мой брат умирает. Я должен видеть его своими глазами, убедиться, что он в самом деле тяжело болен. Кто знает, может быть, доктор Блэкмер со своим пессимистическим диагнозом просто шарлатан. Если он и впрямь тяжело болен, я хочу, чтобы его осмотрел Ян Кинлок, Думаю, что нужна будет и помощь Кэтрин. Именно лечение Яна и уход Катрин спасли мою жизнь. Возможно, им удастся спасти и Стивена.

— А если окажется, то он неизлечимо болен?

— Тогда я хочу с ним попрощаться. — Майкл сглотнул. — Хочу сказать, как высоко его оценил за эти два последние года. Кеньоны — народ крепкий, я был уверен, что буду с ним общаться еще лет тридцать — сорок. — Он потер шею, которая побаливала после долгого путешествия. — Любопытно, какой разной может быть дружба.

Ты, Люс, Николае и я выросли все вместе. Мы знаем все самые темные тайны друг друга. Все вы пользуетесь моим полным доверием. Но Стивен — мой брат. Нас связывают не только узы крови, но и общие детские воспоминания, а также схожие темпераменты. Иногда это обременительно. Много лет мы жили во взаимном отчуждении. Но с его уходом в моей жизни останется пустота, которую никто не сможет заполнить. Я… я должен сказать ему это.

— Я всегда сожалел, что у меня нет брата или сестры, — сказал Рейф. — Слушая тебя, я не знаю, радоваться ли мне, что моя жизнь сложилась проще, или сожалеть по поводу того, чего я был лишен.

После недолгого колебания Майкл медленно произнес:

— Думаю, лучше уж любить и потерять, кого любишь, чем вообще никого не любить. Но терять того, кого любишь, это сущий ад.

А потерять брата, энергичного человека, который всего на два года старше, означало бы столкнуться лицом к лицу со смертью. На войне Майклу не раз приходилось видеть мгновенную гибель людей, но в смерти родного человека есть что-то коварное, лично тебя задевающее. Если Стивен может умереть от неизлечимой болезни, то и он, Майкл, не застрахован от подобной участи. То же самое угрожает и Кэтрин, и их юному сыну Николасу. Думать об этом было невыносимо.

Никто из них не проронил больше ни слова до прибытия помощника стюарда. Отвернувшись от окна, Майкл увидел небольшого, плотно сбитого рыжеволосого малого.

— Вы меня вызывали, ваша светлость? — спросил помощник стюарда.

Рейф кивнул.

— Гарднер, это лорд Майкл Кеньон, брат герцога Ашбертона. Он хочет знать, что поручил тебе сделать Ашбертон в Лондоне.

— Прежде всего я отвел его лошадь в город и оставил Ашбертонском доме, — ответил Гарднер. — Домоправительница дала мне узел с одеждой для своего хозяина, затем я получил для него деньги от его банкиров и специальную лицензию в юридической коллегии.