Эльфийский подменыш - Алан Чароит

Элмерик сперва думал вмешаться в их перепалку, но, припомнив угрозу глиняного горшка, счёл за лучшее промолчать и пока послушать.

– Нужно добыть волшебное-то оружие. – Розмари воинственно сверкнула глазами. – Помните, небось, в сказке-то говорилось, что ни обычные мечи, ни стрелы не могли причинить-то вред Мартину Мэю. Значит, тут-то и пригодится необычное-то.

– И где, позволь спросить, мы его возьмём?

Брендалин усмехнулась, но Розмари было уже не остановить:

– Знамо-то где: в хранилище!

– И ты, конечно, знаешь, как туда попасть?

Элмерик подумал, что прежние цветочные сравнения – колючая роза и нежная фиалка – устарели и никуда не годятся. Огонь и лёд – две буйные стихи. Вот на что теперь были похожи девушки.

– Я знаю, – подал голос Джеримэйн из своего угла. – У меня и ключ есть.

– Откуда? – вытаращился на него Элмерик. – Стащил, что ли?

– Не твоего ума дело. – Джерри расправил плечи и хрустнул костяшками пальцев. – Никогда не знаешь, что и где может пригодиться. А ты, может, ищешь повод отказаться от вылазки?

– Эй, я ни от чего пока не отказывался! – Признаться, барду совсем не хотелось вламываться в хранилище оружия, но снова выслушивать обвинения в трусости не хотелось ещё больше. – Я лишь думал предложить свой вариант. Знаете, как ещё можно проверить Мартина? Что, если попробовать истинный взгляд соединить с музыкой? Флейта всегда помогала мне сосредоточиться – значит, и узреть незримое поможет. А если ещё подобрать подходящую случаю мелодию… Можно, наверное, увидеть и личину, и проклятия, и волшебные предметы, если они есть, – любые эльфийские чары.

– Ты и такое можешь? – ахнула Брендалин, ловя его ладонь.

Девушка смотрела с таким неподдельным восхищением, что Элмерик приосанился, но всё же признался начистоту:

– Нет, вообще-то, я пока не пробовал. Но хочу попытаться.

– А что, неплохая мысль! – В голосе Джеримэйна барду почудилась вполне искренняя похвала, но не успел он удивиться, как недруг продолжил фразу с уже меньшим воодушевлением. – Вот только… хочешь совет?

– Твой, что ли? – фыркнул бард. – И с каких это пор ты стал разбираться в чаропении?

Джеримэйн мотнул лохматой головой:

– Нет, не мой. Думаю, тебе стоит почитать… одну книгу.

Тут до барда, уже готового дать отпор в ответ на очередную насмешку, дошло, что Джерри вовсе не зубоскалит, а предлагает обратиться за помощью к Эллифлор, пытаясь при этом не нарушить слово, данное леди-призраку.

– Пожалуй, ты прав. – Элмерик кивнул. – Я непременно почитаю.

– Медведь в лесу сдох-то… – пробормотала Розмари, разводя руками. – Что за день-то вообще такой, а? Мартин оказывается изменщиком, Джерри и Рик друг с другом соглашаются… Вас всех эльфы подменили-то, что ль?

– Сама ты эльф! – Джеримэйн беззлобно дёрнул её за косу. – Бесовка болотная!

– А ну извинись перед девушкой! – Элмерик топнул ногой. – Что же ты за человек такой, а? Прямо как ёж! Что ни скажи – сразу колючки наружу!

– А ты – банный лист. Отстань уже, а?

Розмари через силу улыбнулась, поправляя волосы:

– 

Да, теперь вижу, что не подменили-то…

– Я ни за что не выйду! – Голос леди Эллифлор звучал гулко, как со дна бочки. – Не в таком виде! Это совершенно неприлично.

Элмерик уже битый час пытался убедить призрака показаться, но тщетно. Леди никак не могла пережить, что бард увидел её истинный облик. Элмерик уже готов был поклясться самыми страшными клятвами, что никогда больше не посмотрит истинным взором в её сторону, но все уговоры разбивались об упрямство Эллифлор.

– Может, сейчас и другие времена, юноша. – Сухой голос призрака был похож на шелест книжных страниц. – Но я к другому привыкла. Леди должна появляться на людях в самом безупречном виде. Даже пылинка на перчатке может стать поводом для пересудов, а маленькое пятнышко – причиной несмываемого позора.

– Но я никому не сказал, что видел. – Элмерик кусал губы от досады. – И не скажу. Это будет наш секрет. Мы замыслили одно очень опасное дело, и мне бы сейчас пригодился бы ваш совет. Явитесь хотя бы на минутку, очень вас прошу!

– Это никак невозможно. – Воздух в библиотеке вдруг стал затхлым, как в подземелье. – Нет, нет, и ещё раз нет!

– Может, мне позвать Джеримэйна? – Бард шагнул поближе к раскрытому окну, но дышать легче не стало. – Он вас не видел и сможет задать вопрос от моего имени.

– Я его не люблю, – капризно заявила Эллифлор. – Способный юноша, но слишком самонадеянный. И вообще, у меня нет настроения разговаривать с вами обоими. Я огорчена. Смущена. Моя честь задета. Оставьте меня в покое!

Элмерик вздохнул, невольно размышляя: а была ли леди-призрак такой же несговорчивой и при жизни, или же смерть меняет людей до неузнаваемости? Жаль, спросить было не у кого. Не идти же с этим к мастеру Флориану! А мастер Дэррек – единственный, кто охотно отвечал на все вопросы учеников, – опять, как назло, куда-то уехал с мельницы.

– Леди Эллифлор, я, кажется, нашёл эльфийского подменыша… – начал бард и замолчал, прислушиваясь.

Призрак не отзывалась. Впору было подумать, что её вообще здесь нет, но, возможно, тишина была проявлением возникшего любопытства, и Элмерик, переведя дух, продолжил:

– На самом деле это даже не подменыш по сути. Есть один человек… мы думаем, что он работает на эльфов. Но если он сам не эльф, то истинным зрением это не разглядеть, так ведь?

Эллифлор по-прежнему молчала. Лишь внезапный порыв ветра, которому просто неоткуда было взяться в библиотеке, перевернул пожелтевшие страницы книги. Воздух вдруг стал колючим и звонким, как зимой.

– Вот и я так думаю, – приободрился Элмерик, надеясь, что правильно понял призрачную наставницу. – Но есть одна мысль, как можно вывести негодяя на чистую воду… Если, скажем, соединить истинное зрение и мелодические чары. Это ведь возможно? Они совместимы друг с другом?

Он постоял немного, послушал тишину. Ответа не было, и Элмерик со вздохом направился было к выходу, как вдруг призрачная рука ухватила его за запястье и резко развернула к себе.

Бард вскрикнул, ожидая увидеть Эллифлор вплотную лицом к лицу, но обнаружил перед собой лишь пустоту и ни следа стеснительного призрака. Оглядевшись, Элмерик понял, в чём дело: леди всё-таки покинула книгу, но теперь пряталась за столом.

– Так ты чаропевец? – Не давая барду вставить ни слова, она принялась распекать его, крича всё громче и громче. – И почему раньше молчал? Надо было сразу сказать об этом. Подумать только! Утаить такое! И от кого – от меня!!! Что за молодёжь – никакого уважения! И понимания тоже… И как только вас здесь до сих пор держат? Каллахан что, совсем в отчаянии?