Германская подводная война 1914-1918 гг. - Морис Прендергаст

Из случаев потопления, перечисленных выше, стоит остановиться на двойном потоплении «Дивониэна» и «Роскомона», так как немногие другие атаки дают лучшее представление об условиях работы системы конвоев. 21-го, рано утром, из Лох Суилли вышло 19 пароходов в строю кильватера, готовясь перестроиться в 6 колонн – обычный строй больших конвоев. Их конвоировали 2 крейсера и 6 эскадренных миноносцев; командир конвоя шел на «Дивониэне». В 11 ч. 30 м. перестроение было закончено. Незадолго до полудня «Дивониэн» – головной своей колонны – был поражен торпедой; вторая торпеда чуть не попала в «Вазари» (Vasari) (10 117 т) Лемпорта Хольта, его задний мателот; третья торпеда поразила «Роскомон», второе судно в соседней колонне слева. Подводная лодка ускользнула от контратаки эскадренных миноносцев. Капитан «Дивониэна» Трент после этого подчеркнул опасность сбора 19 судов в колонну длиной в 12 миль в незащищенных водах; он указал, что за 6–7 часов, затраченных на выстраивание каравана, подводная лодка имела массу времени для приготовления к атаке[116], которая привела к потере двух больших и ценных торговых судов.

Херзинг, на U-21, рассказывает о подобной атаке[117], которую он в августе произвел на второй караван. К юго-западу от Ирландии он встретил караван из 15 судов, в 3 параллельных линиях, конвоируемый 6 эскадренными миноносцами на каждом фланге, одним в 800 м впереди и другим на таком же расстоянии сзади. Море было – как зеркало при ярком солнечном свете. Осматриваясь быстро в перископ, Херзинг прошел между двумя ведущими эскадренными миноносцами; бросил другой быстрый взгляд, выпустил 2 торпеды и затем погрузился на 40 м; через 10 секунд он услышал два взрыва. Затем началась его пытка глубинными бомбами. Каждые 10 секунд раздавались взрывы на 10, 25 и 40 м глубины. После ужасного сотрясения носовой части все электрическое освещение погасло. В течение 5 часов вокруг взрывались глубинные бомбы, а над головами жужжали винты проносившихся эскадренных миноносцев. Наученный этим страшным опытом, он в дальнейшей своей практике не поворачивал от противника и не старался уйти как можно дальше от него, а нырял после атаки прямо под караван.

Гибель парохода «Уор Пэтрол» 10 августа особенно интересна тем, что это было первое из новых «стандартных грузовых судов» («standard cargo-ships»), потопленное противником. Мы уже упоминали об огромных судостроительных работах, предпринятых в Англии, чтобы уравновесить катастрофическое уменьшение тоннажа, вызванное деятельностью подводных лодок. При взвинченных недостатком тоннажа ценах старые суда, давно отслужившие свой срок, даже старые парусники – все, что хоть как-нибудь могло держаться на воде, – покупалось и продавалось по баснословным ценам. Не в одной только Англии тысячи людей работали на массовой постройке новых торговых судов. В Америке возникла гигантская верфь Хог Айленд (Hog Island), во Франции, Италии и Японии существующие верфи были расширены; в Англии воскресли брошенные владельцами верфи, были созданы новые верфи, приняты стандартные типы судов и строительные планы составлялись в громадном масштабе. Отовсюду шел вопль: «Тоннажа! тоннажа!! тоннажа!!!» Идеалом, к которому стремились, был выпуск в среднем 2–3 новых «стандартных грузовых судов» в день, построенных методами массового производства. Пропаганда, реклама, соревнование между верфями – все было использовано для стимулирования производительности. Целью было строить больше судов, чем могли потопить подводные лодки. Этот идеал так и не был достигнут, хотя число потопленных судов падало с каждым месяцем. Великая судостроительная кампания не лишена была оригинальности. Кто не помнит бетонных судов и даже деревянных пароходов американской постройки? Выдержали только «стандартные грузовые суда», и многие из них до сих пор еще входят в число судов крупных пароходных компаний.

В настоящей главе упоминалось о поединке между Кемблом и Зальцведелем и отмечено мужество шкипера Нелсона Криспа. Между тем первыми, кто в свое время произвели опыт использования судов-ловушек против подводных лодок, были французы. Более чем за 10 лет до начала войны французские подводные лодки поддерживали на маневрах блокаду Тулона. Французские морские офицеры наняли несколько рыбачьих ботов для ловли сардинок, установили на них замаскированные пушки, сами переоделись рыбаками и вышли в море для приманки подводных лодок «противника». Во время войны французские суда-ловушки уже всерьез играли в эту жестокую игру, но недостаток места не позволяет отдать здесь полную дань их мужеству и неустанной бдительности. Точно так же недостатком места, а не пренебрежением, следует объяснить наше молчание по поводу многочисленных случаев, когда капитаны французских торговых судов с непоколебимым героизмом обороняли свои суда против неприятельских подводных лодок.

С 1 февраля по 31 августа было потоплено 736 британских судов, из них 572 было подорвано торпедами, причем 505, т. е. 69 %, потоплено без предупреждения.

Уже более 6 месяцев велась подводными лодками беспощадная война. Британия осталась непобежденной, а Америка вышла из состояния созерцательного нейтралитета и стала воюющей стороной, враждебной Германии. Таков, в общем, был результат шестимесячной кампании, и в своих утверждениях и предупреждениях Бетман-Гольвег оказался гораздо более дальновидным, чем Хольцендорф, Тирпиц и Шеер.

В сентябре Михельсен, сменивший Бауэра в качестве командующего подводными лодками Флота Открытого моря, распорядился, чтобы большие лодки Северного моря снова начали проходить Дуврским проливом. Какова была причина этой перемены? Ответить на это не так трудно. 1 августа наступило и прошло, а Англия все еще не просила мира. Шестимесячный срок, в который главный враг должен был быть поставлен на колени, истек. Горько сожалело теперь германское морское командование, что этот обещанный срок, намеченный с величайшей секретностью, стал достоянием широкой общественности. Слишком много людей знало о попытке форсировать решение до сбора урожая. Германская нация ожидала, что к осени подводные лодки восторжествуют. Она знала о том, что борьба все еще свирепствует. Германское морское командование могло скрыть от общественного взора тот грозный факт, что число судов, потопленных в августе, составило только одну треть страшного апрельского итога. Но перед ним стоял вопрос: как долго сможет длиться обман? Удастся ли поддержать его настолько долго, чтобы дотянуть до того времени, когда начнет осуществляться «Гинденбурговская программа строительства подводных лодок». Можно было утешаться тем, что подводные лодки очень сильно уменьшили мировой тоннаж. Германское морское командование знало, что Норвегия, одна из первых пяти стран в мире по размерам торгового флота, потеряла половину своего тоннажа. С другой стороны, оно не могло не признать, что введение системы конвоев и контрнаступление союзников против подводных лодок имели успех. Подводные флотилии несли тяжелые потери. Моральное состояние их команд начинало проявлять признаки упадка: отпуска просрочивались, симулировались болезни. Командному составу приходилось смотреть сквозь пальцы на ошибки, происходившие по неопытности, за старослужащими и опытными матросами приходилось ухаживать, так как их число с каждым месяцем редело и их служебное рвение надо было соответствующим образом поддерживать. Все короче и короче становились периоды починок и ремонта. Осенью в строю находилось 140 пригодных для службы подводных лодок, не считая учебных, – цифра, не превзойденная ни до, ни после этого времени. Несмотря на эту силу подводного флота, можно было сомневаться в том, что удастся повторить мощную кампанию, проведенную с февраля по апрель. Тем не менее необходимо было любой ценой добиться лучших результатов наличными силами. Большие лодки должны были тратить меньше времени на переходы к своим боевым позициям в западных водах и на возвращение оттуда. Поэтому Михельсен и отдал распоряжение большим лодкам пользоваться более коротким, но гораздо более опасным путем – через Дуврский пролив.