Ловушка для Инквизитора - Константин Фрес

- Слуги ковена Синего Дуба! Submittere! К ноге, поганые шавки!

В ее голосе было столько злости, что слова, которые она выкрикивала,  прокатились по темному небу громом, и повторились магическими огненными вспышками, молниями, выписавшими в чернильной темноте буквы заветного слова.

Софи далеко впереди выкрикнула, радостная, что магия ее услышала. И еще дальше, где-то совсем далеко, смолкли звонкие удары оружия. Демоны, рыча и скуля, отступили; это было совершенно ясно. Но свою добычу они забрали с собой. Это было совершенно ясно. Китти и Густав совершенно отчетливо услышали, как защелкнулся далекий капкан.

- Папа! - закричала Китти, теряя самообладание. - Да как же они смогли!? Они заманили его, заманили!

- Тогда скорее идем, - скомандовал Густав. - Я понял. Ты смогла открыть портал - можешь и ловушку вспороть. Так?

Китти, смахивая с ресниц слезы, только кивнула головой.

- Да, - всхлипнула она. - Нет такой вещи, которую я не смогла бы распороть…

***

Лиц демонов Тристан не видел; они были скрыты мраком. Но в неясно призрачном свете Хрустального моста он отчетливо разглядел силуэты обоих нападающих - сначала того, что назывался Стиром, а немного погодя к нему присоединился и Эбигейл.

Волосы всех троих трепал ветер, вырвавшийся из преисподней.

«Кто-то сегодня отправится туда навсегда?» - подумал Тристан, привычно сжимая рукоять меча. Но ничего такого вслух он не сказал. Губы его дрогнули в усмешке, он отступил, выбирая себе удобную позицию.

- Ба-а, - насмешливо потянул он. - Бестолковые братья-близнецы, Стир и… Эбигейл! Нет, не делай такого лица, я не напомню тебе твое истинное имя, даже по ошибке. Это равно прощению, а прощение еще надо заслужить. Даже не удивлен, что именно вас тут встретил; ни на что доброе вы не годитесь. Один бы оставлен охранять чужое добро и бросил свой пост… из ревности? Можешь не отвечать. Я чую, как злобненько трясутся твои поджилки, мелкий, завистливый и трусливый пакостник Эбигейл. Женское имя пометило тебя как клеймо. Это надо ж было - загреметь в ад за убийство ведьмы! Ты трусливо подкрался к ней сзади?

- Я подошел к ней спереди, - рыкнул демон, разозленный издевательствами Тристана, - и вырвал в бою у нее глаза!

- Как это смело, - хмыкнул Тристан. - А ты, Стир? Небеса пресвятые, я был тут, когда хозяйка позвала тебя. Ты подчиняешься… кукле?! Надо же так низко пасть! Я всем расскажу, видит бог. И все посмеются над тобой. Стоило ли совершать великие и ужасные вещи, чтоб стать бессмертным злом… и служить вещи?

- Нет, не расскажешь, - злобно ответил Стир, наступая на Тристана. - Сегодня ты останешься лежать здесь. А куклу - я надеюсь, - разобьет твой щенок, которого ты так кстати к ней впустил. По крайней мере, я все сделал для этого. И никто не узнает о моем позоре.

- Еще и предатель, - усмехнулся Тристан. - Какая б она ни была, она твоя госпожа. А ты предаешь ее.

- Она бездушная злобная и подлая сука, - прорычал Стир. - Ты бы тоже не стал служить такой!

- Я бы не стал обещать служить такой, - ответил Тристан. - Это две разных вещи - обещать и не сдержать слова, и не обещать вовсе.

- Благородный, да? - осклабился Эбигейл. - Гордый? Упрямый, несгибаемый? Думаешь, ты один такой, который не сгибал колен ни перед кем? Ничего. Я научу тебя становиться на колени! Ну, давай, упади, лобызай нам башмаки, и может, мы простим тебя и сжалимся!

- С чего вдруг? - насторожился Тристан.

- С того, - едко и горько ответил Эбигейл, - что Софи тоже тут. Знаешь, у меня с этой строптивой ведьмой давние счеты. Я давно на нее имею виды; даже можно сказать, что влюблен. Хотел немножко обмануть ее. Хотел сделать своей. А она отказалась, - Эбигейл печально покачал головой, но ясно было, что он притворяется и паясничает. - Что ж, теперь она примерно наказана. Проклята; и вообще вряд ли выберется отсюда. Так и будет блуждать во тьме - ведь ты сегодня погибнешь, и некому будет ее вывести.

- Какая же ты мразь, - выдохнул Тристан. - Говоришь, что любишь, а сам притащил ее на погибель.

- Ну, так вышло. А твоя любовь какова? Ради Софи, - хихикнул Эбигейл,  - поцелуешь мне сапог? Унизишься ради Софи? Тогда я, пожалуй, подумаю, простить ли тебя. А ты - может быть, - сможешь вывести ее.

- Этот сапог я вколочу тебе в глотку, - огрызнулся Тристан. - А потом выведу Софи отсюда. Потому что мое унижение не поможет ее спасти. Попробовав его раз, ты потребуешь еще и еще, а Софи так и останется здесь, блуждать во мраке, пока ты не насытишься. А это не наступит никогда - или наступит очень быстро, но обещанное ты не выполнишь. Ты же лжец. Поэтому нет. Я никогда, ни у кого и ничего не прошу, я беру сам. Сегодня вы оба навсегда отправитесь в ад, потому что у меня появился весьма веский повод  выпустить вам кишки.

- Ну, ну, - оскалился Стир, кидаясь, как голодный волк на добычу. - Не торопись праздновать победу! Мне-то твоя Софи совсем без интереса. Возьму, да и прикончу ее тут, на мосту.

- И ты позволишь? Не вступишься за нее? - спросил Тристан, обращаясь к Эбигейлу. Тот пожал плечами:

- Брат дороже женщины. Я не подниму на него руку.

- Поднимешь - если твоя дешевая шкура завоняет паленым!

Стир больше не стал слушать Тристана и тратить время на злые препирательства. Он прыгнул вперед, пронзая темноту своим мечом, и черный меч Тристана отбил его удар.

- Что ж так слабо? - усмехнулся Тристан.  - Еще попытка?

- Рано смеешься над нами, рано! Ты не выдержишь, ты не одолеешь нас двоих! Мы сильнее тебя!

- Это вы рано  празднуете свою победу!

- Мерзавец, как же я ненавижу тебя! - не вынес и Эбигейл. - Ты соблазнил мою женщину! Ту, что я хотел для себя! Считал своей!

- Она никогда не была твоей!

Хрустальный мост тревожно звенел, шпоры близнецов высекали из него искры.

Они кидались на Тристана, словно многорукое чудовище, порожденное мраком, но его быстрый меч поспевал за их оружием.

- Ты все равно останешься тут, с нами! - шипели и рычали они - порождения тьмы и зла, - но он упрямо сжимал губы и качал головой - нет, нет! - и снова отвечал ударом на удар.

Меч и шпаги яростно звенели, высекая друг о друга искры, и нож Тристана кромсал темноту и черную магию, что растекалась то демонов-близнецов, как чернила спрута по морской воде. И демоны, отпугнутые свирепой силой инквизитора, отступали и яростно отбивались, напуганные сверканием его ножа.

Вероятно, близнецы бы одолели Тристана вдвоем, так ловко и умело дрались грешные братья. Но что-то мешало им; не раз и не два рвущиеся к телу Тристана шпаги близнецов зависали в воздухе, словно сжимающие их руки что-то останавливало, и братья-демоны едва не рыдали от досады, злобы и бессилья. Они бросались в атаку, нападали снова, и Тристан им отвечал злорадным смехом, понимая, что демоны слышат приказы призвавшей их Софи, и подчиняются им… но не до конца. Они сопротивлялись; но ее голос тянул их руки назад, подталкивал локти, и удары теряли точность, и братья вынуждены были уворачиваться и спасаться от атак Тристана.