Человечество: история, религия, культура. Древняя Греция - Константин Владиславович Рыжов

Но едва «проклятые» ушли из Аттики, у афинян возобновился старый спор о государственном строе: население разделилось на несколько партий по числу различных территорий в Аттике. Горные жители более всех были сторонниками демократии. Главными приспешниками олигархического образа правления являлись жители равнин, а население побережья желало какого-то среднего, смешанного, государственного строя, и не давало ни той ни другой партии взять вверх. Поскольку неравенство между бедными и богатыми дошло до высшей точки, государство находилось в чрезвычайно опасном положении: казалось, оно сможет устоять, а смуты прекратятся только в том случае, если возникнет тирания. Весь простой народ был в долгу у богатых, но все большую популярность среди них обретали люди, которые призывали не оставаться равнодушными зрителями чужих несчастий, а выбрать себе одного вожака, освободить должников, пропустивших срок уплаты, поделить землю и совершенно изменить государственный строй.

Бюст Солона. Коллекция Фарнезе. Музей национальной археологии Неаполя. Wikimedia Commons / Kpjas

Тогда наиболее рассудительные люди в Афинах, видя, что Солон является, пожалуй, единственным человеком, за которым нет никакой вины, который никогда не был сообщником богатых и в то же время не угнетен нуждою, как бедные, стали просить его взять в свои руки государственные дела и положить конец раздорам. В 594 г. до Р.Х. он был избран архонтом, а вместе с тем посредником и законодателем. Все приняли его с удовольствием: богатые – как человека зажиточного, а бедные – как честного. Обе стороны были одушевлены большими надеждами; руководители их прямо предлагали Солону установить тиранию и обещали свою поддержку при перевороте. Однако никакие уговоры не могли поколебать его убеждений. Друзьям Солон сказал, что тирания – прекрасное местечко, вот только выхода из него нет.

6) Солон устраивает афинское государство

Хотя Солон отказался от тирании, во время своего правления он не проявлял особенной мягкости и слабости, не делал уступок лицам влиятельным и в законодательной деятельности не старался угодить тем, кто его избрал. Там, где дело обстояло вполне хорошо, он не применял врачевания и не вводил ничего нового, из опасения, что, "если в государстве все перевернуть вверх дном, то у него не хватит сил поставить все на место". Он применял лишь такие меры, которые, по его расчету, можно было провести путем убеждения, или такие, которые при проведении их в принудительном порядке не должны были встретить сильного сопротивления. По этому поводу он и сам говорил в своих стихах:

Я принуждение с законом сочетал!

Вот почему впоследствии, когда его спросили, дал ли он афинянам самые лучшие законы, Солон ответил: «Да, самые лучшие из тех, какие они могли принять».

Первым актом его государственной деятельности был закон, в силу которого существовавшие долги были прощены и на будущее время запрещалось давать деньги в долг под залог свободы. Судный процент был ограничен до приемлемого уровня. Те, кто лишился своих земельных наделов, получили их обратно. Солон сам говорил о своей заслуге:

Я убрал позор

Повсюду водруженных по межам столбов.

Была земля рабыней, стала вольною.

Вместе с тем он приказал разыскать и выкупить всех проданных в рабство афинян, куда бы их не угнали.

Все это были очень важные перемены, но, говорят, Солон не угодил своим нововведением ни той ни другой стороне: богатых он озлобил уничтожением долговых обязательств, а бедных – еще больше тем, что не произвел передела земли, на который они надеялись, и, по примеру Ликурга, не установил полного равенства жизненных условий. Впрочем, афиняне скоро поняли пользу нового закона и, оставив ропот, устроили общее жертвоприношение, которое назвали сисахтией («стряхиванием бремени»), а Солона назначили исправителем государственного строя и законодателем. Они предоставили ему полномочия вводить и упразднять по своему усмотрению государственные должности, реформировать народные собрания, суды и советы, короче, дали ему право отменять или сохранять все, что он найдет нужным из существующих, сложившихся порядков.

Сосредоточив в своих руках высшую государственную власть, Солон прежде всего отменил все законы Драконта, кроме законов об убийстве.

Далее, желая оставить все высшие должности за богатыми, как было и прежде, а к прочим должностям, в исполнении которых простой народ раньше не участвовал, допустить и его, Солон ввел оценку имущества граждан и разделил их на четыре имущественных разряда. (Следует отметить, что избрав в качестве главного критерия достаток, а не происхождение, Солон уже одним этим заметно подточил господство родовой аристократии). Тех, кто производил в совокупности пятьсот мер продуктов, как сухих, так и жидких, он поставил первыми и назвал их пентакосиомедимнами (то есть, людьми, чья земля давала ежегодно не менее пятисот медимнов (1 медимн равнялся 52,5 л) зерна, вина, масла или равной меры прочих продуктов). Вторыми он поставил тех, кто мог содержать лошадь или производить триста мер; этих называли "принадлежащими к всадникам". Зевгитами были названы люди третьего разряда, у которых было двести мер тех и других продуктов вместе. Все остальные назывались фетами (к этой беднейшей категории граждан принадлежали, в основном, поденщики и наемные работники); им он не позволил исполнять никакой должности; они участвовали в управлении государством лишь тем, что могли присутствовать в народном собрании и быть судьями. Последнее казалось сначала ничего не значащим правом, но впоследствии стало в высшей степени существенным, потому что большая часть важных дел попадала к судьям. Это было связано с общим усилением значения судебной власти, ведь даже на приговоры по тем делам, решение которых Солон предоставил должностным лицам, он позволил апеллировать в суд. Таким образом, простой народ почувствовал свою силу и получил реальные рычаги влияния на государственные дела, при том что богатые сохранили за собой все высшие должности. Солон не зря говорил в похвалу себе:

Власть даровал я народу в той мере, в какой он нуждался,

Чести его не лишил, но и не дал лишних прав.

Также о тех позаботился я, кто богатством и силой

Всех превзошел, – чтобы их не позорил никто.

Встал я меж тех и других, простерев мощный щит свой над ними,

И запретил побеждать несправедливо других.

Что касается древних родовых фил, то здесь Солон не стал ничего менять – их осталось четыре, как и раньше. Он сохранил также совет Ареопага из ежегодно сменяющихся архонтов. Но наряду с ним Солон учредил второй совет Четырехсот, выбрав в него по сто человек от каждой из четырех фил. Им он поручил