В плену страсти - Эйлин Драйер

– Так давай прочтем его. У нас нет времени задерживаться здесь.

Сара наклонилась к нему и уперлась в его грудь ладонями, когда он ставил ее на землю.

Отступив назад, она нервно вытащила из кармана письмо.

– Вот!

Фергусон присел на корточки. Должно быть, он вытащил трутницу, потому что внезапно засверкали искры и появилось маленькое пламя. Когда он развел небольшой костер, Сара услышала шорох бумаги.

– Что ж, – пробормотал он, протягивая неразвернутый листок бумаги к неровному огню. – Это точно почерк Дрейка. Отвратительно… Он говорит, что они ищут наш предмет. Я бы сказал, речь идет о Стрикере. Да уж, от этого будет прок… Он говорит, что я должен быть предельно осторожен. – Он сухо усмехнулся. – Дрейк не знает и половины. И… – Приглядевшись к письму, он тихо выругался. – Волшебные ступеньки? О чем он говорит? И кто такой Джек Абсолют, черт побери?

Сара повернулась. Джек Абсолют? Не успел Йен открыть рот, как она выхватила бумагу у него из рук и присела к костру, чтобы лучше разглядеть письмо.

«Джек Абсолют говорит, что встретит нас в конце Волшебных ступеней…»

Внезапно у Сары перехватило дыхание, голова пошла кругом.

Боже, Лиззи!

Сара готова была поклясться, что весь мир вокруг них замер. Даже на вершине холма затих ветер. Бесконечная, полная тишина давила ей на уши. Сара зажала рот рукой, словно для того, чтобы удержать в себе бурю закипевших в ней чувств.

Риптон-Холл. Они хотят, чтобы Сара привезла Йена в Риптон!

Лиззи хочет, чтобы она приехала. О, Лиззи!

Слезы жгли Саре глаза.

Ты знала!

Ты всегда знала!

– Сара! – окликнул ее Йен, протягивая к ней руку. – Ты знаешь, о чем это?

Вскочив на ноги, Сара вгляделась в темноту.

– Джек Абсолют – это персонаж пьесы Шеридана «Соперники». Моя… – Замолчав, она с трудом сглотнула и начала снова: – Моей подруге Лиззи Риптон удалось пронести в школу эту книгу, и мы читали ее по ролям в нашей спальне. Нам она казалась весьма непристойной. И несмотря на то что Лиззи всегда хотелось выступать за миссис Малапроп, мы заставляли ее читать партию Джека Абсолюта. Нам это казалось очень… подходящим. В конце концов, Лиззи – сестра очень достойного герцога. – Сара сделала еще один неровный вздох. – Лиззи передает нам, чтобы мы приехали домой. В Риптон-Холл, поместье герцога Дорчестера.

– А при чем тут волшебство?

Сара судорожно выдохнула:

– Волшебные ступеньки – потайной путь в особняк.

– И ты знаешь, где этот путь?

Сара закрыла глаза.

– Знаю. – «И Лиззи это известно». – Я отвезу тебя туда. А потом вернусь домой.

Даже произносить эти слова было больно, а сейчас Саре стало еще хуже, чем обычно. Наступило долгое молчание, нарушаемое лишь шорохом листьев, тихим потрескиванием тающего огня да раздающимся где-то вдалеке лаем собаки.

Сара видела, как отблеск огня отражается на волосах Йена. Она не могла разглядеть выражения его лица, зато почти слышала, как он думает. Меняет свои планы.

– Боюсь, я не могу отпустить тебя домой, Сара, – наконец проговорил он.

– Но у тебя нет выбора, – снова взяв себя в руки, промолвила она. – Я помогала тебе. Я прятала тебя. Я отведу тебя к твоим друзьям. Это все, о чем ты можешь меня просить.

– Это не для меня, – возразил он. – Для тебя. Как ты не понимаешь? Я не могу позволить тебе выиграть тот спор, детка. До тех пор пока я не восстановлю свое честное имя, ты рискуешь быть арестованной за помощь мне. Неужели ты хочешь, чтобы и твоя семья пострадала от этого? Прости! Но ты останешься со мной, куда бы я ни поехал.

– Нет! – настаивала Сара, чувствуя, что ее охватывает паника. – Я не могу. У меня не будет никаких трудностей, Йен. Клянусь! Но я не смогу пойти дальше входа к Волшебным ступенькам.

– Я даже спорить с тобой не буду, детка. – Фергусон был в ярости, Сара так и чувствовала, как она пульсирует в нем.

– Ты просто не понимаешь, – стояла она на своем, приводя любые доводы, кроме правды. – Если ты не отпустишь меня домой, моей репутации придет конец, и это отразится на всех моих домочадцах. Арти лишится шансов на удачное будущее.

– Даже если ты получишь приглашение от герцога Дорчестера?

От его самонадеянности у нее перехватило дыхание.

– Ты всегда делаешь такие бессмысленные предложения? – возмутилась она. – Как только тебе в голову пришло, что герцог этого чертового Дорчестера примет в доме незаконнорожденную, когда там ждут принцессу Шарлотту?!

Не надо было этого говорить. Йен резко приподнял голову.

– Принцесса?

Саре казалось, что она вот-вот задохнется.

– Полагаю, именно поэтому твои друзья собираются в Риптоне. Герцог устраивает для принцессы домашний вечер.

На лице Йена вспыхнула безумная улыбка, он широко развел руки.

– Ну тогда решено! Нет способа лучше защитить твою репутацию! Что касается твоего статуса… Если Рейксы появятся на этом вечере, то ты будешь принята в Риптоне столько, сколько понадобится. А теперь садись на коня, иначе я сам заброшу тебя в седло.

Сара даже не помнила, как отвернулась от Йена или как бросила на землю его веревку, и теперь та валялась там, как дохлая змея. Внезапно она поняла, что, спотыкаясь, идет вниз по холму, а слезы раздражения и ярости жгут ей горло. Она не может поехать с ним, не может объяснить почему. Но она должна просто пойти домой.

Сара почти добрела до дороги, когда у нее за спиной раздался стук копыт Харви.

– Не будь ребенком, Сара, – проговорил Йен непростительно строгим голосом, как будто он отчитывал нашалившее дитя. – У нас на это нет времени.

Если бы только можно было вернуться в Фэрборн, подумала Сара. Она могла бы просто идти на запад до тех пор, пока не увидит нелепые столбы, на которые покойный баронет взгромоздил дурацкие украшения из итальянского мрамора. Пройти мимо них, подняться к дому и зажить обычной жизнью. Залечить свое сердце.

Вот только она очень опасалась, что ее сердце больше не принадлежит Фэрборну.

– Если ты отказываешься слушать меня, – вымолвила она, – то продолжать бесполезно. Поезжай туда сам. Следуй указателям в Биминстер, а затем – в Серн-Эббас. Риптон-Холл встретится тебе по пути, ты его точно не пропустишь.

– Сара, прекрати! – вскричал Йен, хватая ее за руку.

Сара попыталась вырваться. Он ее не отпускал. И снова, как это уже было в подвале, Йен схватил ее и запечатал ей рот поцелуем. И снова все мысли, все возражения исчезли. Захлестываемая чувствами, она крепко обняла его и жадно ответила на его поцелуй, приоткрыв рот, прижимаясь к нему языком, зубами, каждой клеточкой своего тела с такой силой, что было удивительно, как она не опрокинула Фергусона на землю.