Слепая вера - Бен Элтон

– И?

– Гвоздем программы станет моя семья. Мы с Чанторией должны будем продемонстрировать Мармеладку Кейтлин всему населению страны – прямая трансляция и так далее. Ее хотят крестить заново, дать ей имя Ангельская Радость и посвятить ее жизнь Богу. Подумай только: превратить младенца в монашку! Они хотят, чтобы мы с Чанторией отдали своего ребенка Богу.

– И что ты намерен сделать? – спросила Сандра Ди с озабоченным видом, показывающим, что она уже догадывается, куда клонит Траффорд.

– Когда меня вызовут как свидетеля чудесного избавления Кейтлин и прежде чем кто-нибудь успеет меня остановить, я сообщу всей стране, что Кейтлин выжила, потому что я сделал ей прививку.

Сандра Ди ошеломленно посмотрела на него. То, о чем говорил Траффорд, было равносильно самоубийству.

– Они убьют тебя на месте, – сказала она.

– Что ж, революций без риска не бывает, – ответил Траффорд. Несмотря на серьезность их разговора, он наслаждался драматизмом момента и тем эффектом, который произвели его слова на Сандру Ди.

– А если Кейтлин тоже убьют? – спросила она.

– Зачем? Это не ее грех, она невинна, да и толпе на Уэмбли при всей ее безмозглости вряд ли понравится смотреть, как исповедники убивают маленьких детей. Скорее, ее просто отдадут куда-нибудь на воспитание.

– А Чанторию?

– Я скажу, что она ничего не знала.

– А если тебе не поверят?

– Придется рискнуть. Разве ты не понимаешь, какая это уникальная возможность? Посеять семена сомнения в умах миллионов людей! Церковники сами сделали Кейтлин знаменитой, затеяв свою дурацкую кампанию. И я могу обернуть эту выдумку против них! Такого шанса больше никогда не представится.

– Шанса стать мучеником? Да это все равно что покончить с собой, Траффорд! Зачем?

– А зачем другие люди приносили себя в жертву ради дела, в которое верили? Я считаю это своим долгом.

– Ты уже выполняешь свой долг, будучи гуманистом. Ты живой архив, просвещенный человек, который старается просвещать остальных. Это твое призвание. И твой долг!

– Но у меня есть возможность просветить миллионы!

– Они не станут тебя слушать.

– Станут. Я заставлю их слушать. Заставлю задуматься о том, нельзя ли было спасти и их детей тоже. Мне кажется, если я тщательно подготовлю свое выступление и не раскрою карты слишком рано, у меня будет как минимум несколько минут. Я завладею их вниманием, начав с того, как это чудесно, что Кейтлин выжила. Потом вознесу благодарность Любви, а потом, прежде чем они поймут, куда ветер дует, скажу им о прививке. Возможно, даже и за нее поблагодарю Бога: это собьет их с толку. Подумай сама! У кого из гуманистов хоть раз была такая шикарная возможность выставить церковников дураками?

– А что после всего этого будет с гуманистами? – жестко спросила Сандра Ди. – Тебя ведь не просто убьют, а сначала вытянут из тебя пытками все что можно. Что будет с библиотекой? И с нашими товарищами?

– Про библиотеку они ничего не узнают, потому что будут искать вакцинатора, а не гуманиста. О вакцинации я расскажу им немедленно. Ничего не скрою. Выложу все подробности, причем говорить буду с гордостью, как бы отстаивая свою правоту. Зачем им добиваться еще чего-то?

– Ты выдашь им Кассия?

– Ну, сначала я его, естественно, предупрежу. Ему придется исчезнуть. При достаточной осторожности он сумеет уцелеть – он человек опытный. В любом случае, я уверен: он меня поддержит, согласится, что игра стоит свеч. Шанс использовать всю машину пропаганды Храма против него самого выпадает раз в столетие.

– А как же я? Мы с тобой гуляли вдвоем. Если они узнают…

– Откуда? Им это и в голову не придет.

– На причале установлены камеры наблюдения. Да и не только на причале – везде.

– Зачем им проверять эти записи? Мы всегда добираемся сюда в толпе. Здесь, на озере, на нас никто не обращает внимания. Кроме того, я ведь уже сказал: они попросту не станут искать. Они ничего не знают ни о гуманистах, ни о нас с тобой. Они будут искать вакцинатора, и я дам им вакцинатора. Я расскажу им обо всех моих встречах с Кассием вплоть до поездки в Хитроу, где мы сделали Кейтлин прививку. Все это подтвердится видеозаписями. На них будут искать только Кассия, и больше никого.

– А тебя, скорее всего, сожгут на костре.

– Да, пожалуй.

Сандра Ди долго не нарушала наступившего молчания. Они сидели друг против друга, задумавшись каждый о своем, и стоящая на якоре лодка тихо покачивалась.

– И ты действительно на это пойдешь? – наконец спросила Сандра Ди.

– Да. Без колебаний. Я считаю, что у меня в жизни нет другого пути.

– Если бы я тебя любила, ты бы все равно это сделал?

– Не знаю. Хотя… да. В конце концов, думаю, сделал бы. Мне ведь приказано выйти в Уэмбли на сцену и возблагодарить Бога за чудесное спасение Кейтлин. Вознести хвалу глупому, злобному, капризному, непоследовательному, жестокому, бессовестному божеству, которое существует только в воображении хамов и идиотов. Честное слово, лучше умереть, чем выполнить такой приказ.

– В таком случае, – ответила Сандра Ди, – я предлагаю сейчас заняться любовью.

– Прощальный подарок?

– Если тебе угодно.

– Что ж, давай. Мне угодно.

И снова Траффорд с Кассием отправились в Хампстед и очутились в роскошной гостиной Коннора Ньюбери, где в очередной раз заседал Сенат гуманистов. Траффорд рассказал собравшимся о своей идее использовать слово «ниврад» как объединяющий символ и сообщил, что первое электронное письмо готово к рассылке и триггерный механизм его запуска в сеть успешно установлен.

– Поисковая программа Израза определила нашу целевую аудиторию, – сказал он, – и мы готовы к осуществлению первого контакта.

– И сколько же набралось кандидатов? – осведомился Билли Макаллан.

– Двенадцать миллионов, – ответил Траффорд.

Великан чуть не уронил чашку с чаем, которую держал в руках.

– Двенадцать миллионов? – изумленно переспросил он. – Черт возьми, да это половина населения!

– Знаю, – согласился Траффорд. – Я проводил поиск по разным параметрам, и иногда результаты получались даже более поразительные. Например, когда я попросил компьютер найти тех, кто хоть однажды попадал в списки уклонявшихся от гробьев, он выдал мне почти четырнадцать миллионов человек. В целом факты говорят о том, что большинство жителей страны не удовлетворены нынешним положением вещей и в душе чувствуют себя разочарованными и несчастными.

– Что ж, – заметил Кассий, – если наши программы не врут, Храм и вправду можно назвать замком, построенным на зыбучем песке.