Перерождение темного архимага. Сибирский рубеж - Amazerak

колёсах. В стороне незнакомый прапорщик беседовал с каким-то сержантом.

— Тебя тоже с нами? — шепнула Полли, когда мы встали в строй. — Круто.

— Куда нас? — спросил я.

— «Колючку» мотать. Там она много где порвалась.

— А, так нас в земле заставят ковыряться? –разочарованныйВолгин закатил глаза и процедил. — Какие ещё унижения мне предстоит вытерпеть в этом проклятом месте?

— Бойцы, смир-но! — скомандовал прапорщик и принялся объяснять задачу.

И тут всё стало понятно. Насчетверых и ещё четырёх бойцов из гарнизона посылали для охраны строительной бригады,состоящей наполовину из штрафников, наполовину из солдат из ближайшей военной части. А уже их задача заключалась в восстановлении проволочного заграждения. Значит, Пыжов всё-таки внял моей просьбе.Удивительно, что он пошёл на уступки.

Погода сегодня выдалась жаркая. Припекало так, что почти все солдаты посбрасывала кители и работали кто в майке, а кто и вовсе по пояс голыми, подставив солнцу свои сутулые спины. Бульдозер сгребал обломки разрушенной башни, люди вкапывали столбы и наматывали проволоку.

Сразу по приездемне пришлось уничтожить труп магнуса, который валялся рядом с башней. Проблемой это не стало. Выпущенная мной тьма разъела огромную тушу минут за пять, и та превратилась в горку сыпучей серой субстанции, напоминающей пепел, которую бульдозер сгрёб подальше вместе с пластом земли.

Покасолдаты восстанавливали заграждение, поблизости то и дело появлялись бегуныи бестии. Для большинства владеющих эти твари не представляли опасности, но они запросто могли растерзать обычного безоружного человека. Приходилось быть настороже.

Броневик стоял дальше по дороге, отстреливая из пулемёта подбегающих существ; в зоненашей с Полиной ответственности находилось пространство вокруг башни, а Рюмин, Волгин и четыре гарнизонных солдата заняли позиции правее.

Мыс Полиной сидели на сломанной стене башни и наблюдали за окрестностями. Отсюда хорошо просматривалось всё поле вокруг и форт в версте от нас.Бронежилеты и каски лежали на полу. В них было слишком жарко.

— Ну давай рассказывай, — потребовала Полли, — Уже весь форт знает, как ты завалил толстяков и отбил нападение. А я даже не видела. Кто это случилось?

— Просто вышел в поле и расправился с ними, — сказал я. — Двое до стены всё-таки дорвались, но их уложили из баллисты. Так себе атака, средненькая, бывает и похуже.

— Круто, — с завистью протянула Полли, — А наш взвод торчал на среднем уровне, и нас заставили таскать патроны. Я даже не видела, что происходит снаружи.

— Ерунда. Ещё увидишь и не раз.

— Слушай, я всё понять не могу. Про штрафбат рассказывают, что тут пипец как опасно, а нас пока только трупы заставляют таскать и патроны. Думала, нас в разведку отправят или ещё что-нибудь наподобие того.

— А как тебе твой взвод? Подружилась с кем?

— Да так, — поморщилась Полина. — Там почти одни простолюдинки, двоих вообще за дезертирство сюда послали. Они кого-то обокрали и сбежать хотели. Ну не знаю… Мне с такими как-то неприятно.

— Не по статусу?

— Может быть.

— Да, тут тебе не светское общество. Не обижают?

— Меня-то⁈ Пусть только попробуют. На самом деле у нас капитан наша строго следит, чтобы не было никаких драк и прочего. Она у нас вообще жёсткая. Никто ей слова сказать не смеет. Даже выйти из казармы без разрешения нельзя. Я офигела, если честно.

— В этом есть свой резон.

— Почему?

— Чтобы проблем не было. Тут же всякие люди появляются. Воры, дезертиры, насильники и прочие.

— Н-да… И нам здесь три месяца торчать. Вот повезло-то так повезло.

— Три месяца — не вся жизнь. Зато потом учебка покажется раем.

— Угу. Прибью этого Шаховского, когда вернусь!

— Знаешь, ему действительно можно отомстить, но сделать так, чтобы он не узнал, кто это. А то опять поедем сюда.

— Круто было бы. А как так сделать?

— Придумаем что-нибудь. Впереди ещё три месяца, достаточно времени, чтобы изобрести достойную месть.

— Погоди. А ты ведь можешь его полностью спалить, как того великана, да? То есть, его вообще никто не найдёт.

— Какая ты жестокая, — усмехнулся я.

— Да, блин, да, я сейчас злая, а когда у меня нет с собой проигрывателя, становлюсь ещё злее. А мой проигрыватель остался в учебке. Я теперь даже музыку не могу послушать. Такая тоска.

— Здесь звучит только одна музыка — музыка смерти, — вздохнул я.

Полли удивлённо посмотрела на меня:

— Это откуда?

— Да ниоткуда. Сам придумал.

— Хм, музыка смерти… Круто, мне нравится.

Я смотрел на висящую над полем дымку и думал о том, сколько тварей там прячется. Сама смерть наступала на нас, пожирая планету, а музыкой её была тишина.

В это время в траве появились несколько существ. Они были ещё далеко. Я указал на них Полине, и та схватила лежавший у неё на коленях карабин и, устроившись на уцелевшей бетонной площадке за обломком стены, стала целиться.

— Посмотрим, насколько ты меткая, — сказал я. — Ни разу не уничтожала тёмных?

— Нет, первый раз, — Полли сняла оружие с предохранителя и уставилась в короткий оптический прицел с малым увеличением.

Грохнул выстрел, но ни одно существо не упало.

— Не торопись, целься лучше, — посоветовал я. — В любом случае, даже если они дойдут, я перебью их магией, поэтому просто попытайся хорошо прицелится.

Следующий выстрел Полли сделал не сразу. Она долго и напряжённо смотрела в оптический прицел, а потом всё же нажала на спуск, и ближайший бегун ткнулся мордой в землю и стал брыкаться.

— Молодец, — похвалил я Полли. — Бей следующего.

Другого бегуна она тоже подстрелила лишь со второго раза. Остальные тенебрисы перешли на бег, и я сам взялся за работу, направляя в них силой мысли тёмные сгустки, закручивающиеся вихрями над головой. Уложил десяток тварей, а одного беллатора, подбежавшего ближе всех, снова подстрелила Полли.

— Для первого раза — неплохая работа, — сказал я. — Учись стрелять — пригодится.

— Так нас здесь ничему не учат, — девушка достала из подсумка небольшой магазин на десять патронов и сменила опустевший. — Я б с радостью.

— И раньше не училась?

— Зачем мне? У меня магия. Надо было подпустить пару тварей поближе, я бы тебе показала, что умею.

— Пожалуй, лучше другой раз, — проговорил я, глядя на работавших внизу солдат. Им вряд ли пришлись бы по душе