Ее секрет - Наташа Лестер

– Какая очаровательная семейная сцена, – с ухмылкой заметила Фэй.

– Ты читала служебную записку? – осведомилась Лео, надеясь, что и ее голос звучит ровно и небрежно.

– У меня не было времени – сама видишь, я постоянно занята с клиентами, чего ты от меня и хотела.

– А не могла бы ты прочесть ее как можно скорее? – в отчаянии спросила Лео. – Мне нужно уведомить универсальные магазины в Калифорнии о том, когда им следует ожидать демонстраторов.

– Но я сейчас убегаю, чтобы организовать нашу презентацию. Ты сама должна признать, что это дело не терпит отлагательств, раз уж мероприятие назначено на пятницу.

С этими слова Фэй летящей походкой выпорхнула вон, предоставив Лео выкарабкиваться из-под обрушившегося на нее каменной глыбой осознания следующего факта: если то, чему она только что стала свидетелем, было в порядке вещей, что представлялось ей бесспорным, то, ради собственного спокойствия и счастья, Эверетт никогда не оставит Алису одну на милость Матти. Да и сама Лео ни за что не свете не захотела бы, чтобы он так обошелся с девочкой. Но это же означало, что он потерян для нее навсегда, и мысль эта оказалась слишком болезненной, чтобы она надолго сосредоточилась на ней. Лео воспользовалась тем, что день выдался спокойным, и, вполне в духе Фэй, осушила несколько бокалов шампанского. Но это ей не помогло.

* * *

Поскольку за презентацию отвечала Фэй, то мероприятие состоялось в «Клубе 300». По задумке Лео, к каждому приглашению прилагался тюбик красной помады «Реддест ред» Ричиера, и она надеялась, что хотя бы кто-нибудь из гостей женского пола воспользуется ею сегодня вечером по прямому назначению. Так оно и случилось.

На банкетке, ярко освещенная одним из китайских фонариков, свисающих сверху, стояла Пола Негри, улыбаясь своей знаменитой мимолетной улыбкой кинозвезды, и губы ее блестели от помады Лео. Лео поняла, что сама она не смогла бы даже специально подстроить более удачное стечение обстоятельств, и улыбка осветила ее лицо, когда она сообразила, что окончательная победа уже не за горами. Она лишь укрепилась в своем мнении, когда заметила, как Зельда Фитцджеральд тайком показывает на губы Полы.

«Вот он, момент нашего торжества», – подумала Лео, с улыбкой глядя на Лотти и Джиа, которые стояли у бара, растерянно поглядывая на блестящие красные губы женщин вокруг. Вот так все и начинается. Потому что когда женщины увидят, что те, кому они подражают и кем восхищаются, открыто и свободно пользуются косметикой, то и сами воспользуются ею. Самые обычные женщины, такие как Лео, Джиа или Лотти, как те, что печатают письма в конторах на Уолл-стрит, – все они могли увидеть, что и им дозволено, если они пожелают, пользоваться тушью для ресниц и чувствовать себя красивыми и что это им, а не обществу, решать, нравится им носить макияж или нет.

Лео поздоровалась с Тексас и продолжила обход длинного помещения клуба, который был битком набит людьми. Она разрывалась между стремлением присоединиться к Лотти и Джиа и желанием подбежать к Поле и расцеловать ее в обе щеки своими губами, тоже накрашенными помадой «Реддест ред». Сегодня вечером впервые в жизни Лео стояла на самой вершине чего-то поистине ошеломляющего, вроде Ниагарского водопада, но, как ни странно, падение ей не грозило, – напротив, она собиралась взлететь высоко-высоко.

– Потанцуем? – предложил ей Бенджамин, неожиданно появившись рядом.

– Потанцуем, – согласилась она, улыбаясь и крепко пожимая ему руку. – Благодарю вас еще раз. За все. Если бы не вы, сегодня меня здесь не было бы.

– Думаю, что и вы имеете ко всему происходящему некоторое отношение, – сказал он.

На танцполе он привлек ее к себе, и она не стала возражать, позволяя себе скользить в танце с привлекательным мужчиной, который помог ей осуществить ее мечту. Поддавшись очарованию вечера, опьяняющему осознанию того, что все эти люди собрались здесь, дабы отпраздновать рождение «Ричиер Косметикс», при виде кинозвезд, накрасивших губы созданной ею помадой, ею, простой девчонкой, которая начинала свою карьеру вторым провизором в аптеке в Саттон-Вени, она прижалась щекой к щеке Бена и позволила ему обнять себя еще крепче. При этом она изо всех сил старалась освободиться от другой, призрачной руки, которая до сих пор не отпускала ее: руки Эверетта.

И в это самое мгновение в нее врезалась девушка в блестящих голубых брюках, разносящая сигареты.

– Вы должны извиниться, – резко бросил Бен продавщице, самообладание которой улетучилось столь же стремительно, как и сигареты, разлетевшиеся по полу с ее подноса.

– Со мной все в порядке, – умиротворяющим тоном проговорила Лео и положила руку на локоть Бена.

– Немедленно приберись здесь! – крикнула Тексас, и девушка, продающая кукол ручной работы, которых так любят покупать в клубах мужчины для своих взрослых куколок, бросилась на помощь коллеге по несчастью.

– А вот и настоящие танцовщицы пожаловали, – сказала Лео. – Давайте присядем ненадолго.

Подобное поведение представлялось единственно благоразумным, когда перед ними выстроились в шеренгу едва одетые девушки, держащие в руках корзинки с вишнями и распевающие какую-то безумную осанну ягодам. К хору присоединились официантки и завсегдатаи клуба, выкрикивая: «Вишни! Вишни!» И Лео прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос над тем нелепым и потешным зрелищем, которое представляли собой богатые и знаменитые – и изрядно перебравшие горячительного – обитатели Манхэттена, ведущие себя подобно итальянским продавцам фруктов на Бликер-стрит.

А потом девушки рассыпались по комнате и принялись игриво вкладывать ягоды в рот мужчинам и ерошить им волосы. Они даже позволяли кое-кому из них поцеловать себе кончики пальцев, и Лео, не удержавшись, выразительно закатила глаза при виде взрослых мужчин, которые в мгновение ока превратились в сексуально озабоченных подростков, едва ощутив вкус вишневых ягод у себя на губах. Бен тоже не сводил глаз с девушек, и Лео, которой разворачивающееся действо изрядно прискучило, окинула взглядом комнату и вздрогнула от неожиданности, заметив у барной стойки мужчину, глаза которого своей голубизной некогда соперничали в ее представлении с небесной синью.

Бен выбрал именно этот момент, чтобы подняться на ноги, звякнуть двумя бокалами друг о друга и потребовать полной тишины. Девушки тут же перестали раздавать вишни, и громкий шум снизился до едва слышного перешептывания.

– Благодарю всех за то, что пришли к Тексас сегодня вечером, хотя, насколько мне известно, большинство из вас попросту живет здесь, – сказал Бен.

Ответом ему послужил согласный рев, и многие промочили глотки шампанским. Но не Эверетт. Лео видела, как он отпил глоток из бокала, в котором, она была готова поклясться, плескался коктейль из виски, горького пива, сахара и лимонной корочки.

– Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать мой новый интерес к косметике, которая захватит Нью-Йорк штурмом, если моя сестра Фэй будет иметь к этому хоть малейшее отношение.

Его слова были встречены дружным смехом. А Бен продолжал держать речь, которая, как теперь прекрасно понимала Лео, была рассчитана именно на эту аудиторию, потому что многие в комнате кивали в такт его словам, смеялись его смелым шуткам и внимательно слушали оратора. Он действительно вызывал восхищение… как, впрочем, и Эверетт. Лео постаралась отогнать от себя эту мысль.