Истинная на его голову - Любовь Белых

До Итана наконец дошло. Ему потребовалось время, чтобы все обдумать, прежде чем высказаться:

— Об этом нельзя никому говорить. Эта ситуация и ваши предположения не должны выйти за пределы этой комнаты. — отрезал мужчина, сцепив пальцы в замок и шумно выдохнув. — Мы напугаем людей. Они не станут сражаться, зная, что могут потерять внутреннего Зверя. Страх- страшная вещь. Даже императив может не сработать. Мы никому ничего не скажем.

Воцарилось тягостное молчание. Все были поглощены собственными мыслями. Совесть не позволяла всем, кроме Итана, озвучить свои опасения вслух. Но здравый рассудок нашептывал, что без поддержки стай им эту войну не выиграть. Скольких ещё Вольных заберут чистильщики для своих опытов? Сколько жертв и смертей они принесут? Забыть о них, следуя инстинкту самосохранения и целостности стай, означает дать им время, которое те могут потратить с пользой для себя.

— Вы, как хотите, а я скажу Вольным. — прошептал Адам. — Они обязаны знать…

— Нет! — зло отрезал Итан. — Ты не понимаешь, что мы на войне? Их помощь нам потребуется так же, как и других оборотней. Они разнесут эти домыслы по всем уголкам земного шара!

— Я не могу. Это неправильно.

— У чистильщиков твоя сестра, забыл?

— Молчать!!! — прорычала Вика, принюхиваясь. — Слышите…

Все замерли и прислушались. Итан шумно втянул ноздрями воздух, напряженно застыв.

— Что не так?

— Слушай ритм…

— Какой ритм? — прикрыв глаза, Сергей понял первым. — Что-то происходит… Люди… Они боятся, нюхай.

Запах терпкий, ассоциирующийся с полынью, коснулся обоняния. За ним обострился слух. Десятки сердец готовы были выпрыгнуть из грудной клетки, отбивая хаотичную чечетку. Он оглушал.

— Их слишком много, Адам! Это нормально? — зачем-то спросила Вика, словно в его баре находились особо экстремальные аттракционы или комнаты страха.

— Клэри!!! — зло рыкнул Итан и сорвался с места чуть не снеся дверь. Запах его истинной пары рассеивался. Это означало лишь одно-её больше нет в баре.

Гул веселящихся людей ударял по ушам, пока оборотень пытался протиснуться к выходу. Низкорослый мужчина копошился внизу барной стойки и его сердце привлекло внимание Итана. Все ещё раздумывая он сомневался. Вылетевшая, как пробка из шампанского, Вика даже не оглянулась, дала ему эти драгоценные минуты промедления. Итан в рывок поставил на ноги мужичка и так и замер, увидя что у того в руках.

— Эвакуируй людей!!! Срочно!!!! — прорычал Итан, швырнув взрывателя в подбежавшего Серого. — Я за Викой.

Их было слишком много.

Он услышал вой Волчицы, едва оказался на улице. Вика просила не только помощи, но и задавала нужное направление, чтобы сэкономить время на взятие следа. Не раздумывая Итан обернулся в Волка, скрежетнув клыками, избавляясь от оставшихся лоскутов одежды и бросился в погоню.

Последний раз он бегал по оживлённым улицам в обличие Волка в далёкой молодости. Когда бурлила кровь в венах, когда запреты и законы вгоняли в уныние и хотелось бросить вызов всему миру. Сейчас он не обращал внимания на движущиеся авто, разбегающихся в разные стороны людей. Он следовал за зовом чёрной Волчицы, пока сам не учуял запах своей пары. Ему было плевать. Люди всегда найдут объяснение странному и непонятному. Такой век, человеческий разум оправдывает любые обстоятельства, не вписывающиеся в рамки нормального.

Лапы ударяли асфальт, выбивая когтями из него искры, а автомобиль с Клэри становился все ближе и ближе. Чёрная Волчица не спешила почему-то догонять авто, хотя и могла, а петляла из стороны в сторону, меняя право на лево, и наоборот. Волк заметил человека с оружием слишком поздно, замешкавшись в груде машин столкнувшихся друг с другом, скорее всего из-за Вики. А после… Не раздумывая бросился наперерез Волчице, выпрыгнув с тротуара.

Неведомая до этого сила отбросила его назад, выворачивая тело наизнанку от обжигающей и невыносимой боли. Кубарем пролетев огромное расстояние, Итан упал рядом с каким-то автомобилем, зайдясь в судорогах. На заднем плане что-то грохотало. Ночное небо, в которое смотрели глаза Волка, освещали яркие вспышки. Запахло дымом…

Не выдержав боли, Волк закрыл глаза и затих. Дыхание становилось медленнее, стук сердца замедлялся с каждым ударом. В грудной клетке зияла дыра, орошая асфальт его кровью и пачкая шерсть. Люди вокруг кричали и испуганно пятились от огромного полуживого Волка, растянувшегося на асфальте. Кто-то из смельчаков достал телефон, снимая происходящее на камеру. Но Волка это уже не волновало. Он дернулся в последний раз, и его сердце остановилось.

Мамочка моя дорогая… Как же болела моя голова. Анальгина мне предлагать не спешили, а попросить я не могла. Рот попросту не открывался, что странно, ведь рукой я пошевелила, прежде чем мне в глаза ударил яркий свет.

— С пробуждением. — о, этот голос я уже слышала. Китаец противный, что он тут делает? Понять бы ещё где это тут, ведь кроме слепящего света ни черта же не видно. — Ты пропустила самое интересное.

Последние воспоминания разом пронеслись в моём сознании, вызвав новую порцию ноющей головной боли. Итан, мамочки!!! Они в него стреляли! А Вика?!

— Не дергайся, сбиваешь капельницу. — рявкнул на меня тот же голос, стоило только попытаться встать. Что, собственно, не получилось.

Зрение понемногу привыкало. Я лежала на чем-то плоском, прохладном. Надо мной светила какая-то огромная лампа, расположенная во всю длину моего тела. Промелькнула мысль, что я в солярии, но в солярии не пристегивают, и свет не такой слепящий. Руки были чем-то зафиксированы по разные стороны. В одной из них торчала огромная игла, переходящая в трубку от капельницы. Интересно. А о катетерах этот китаец слышал?! Что за варварство?! Но присмотревшись, поняла, что из меня качают кровь наглым образом. Способность говорить тут же вернулась:

— Зачем вам моя кровь? — вышло сипло и сухо, но даже скрипучий голос, лучше чем никакой. — И где мой брат?

— О брате забудь. — хохоча ответили мне. — Любые твои действия должны иметь последствия. Твой брат — последствие.

Ух, как мне эти слова не понравились!

— Что это значит?! Что это значит??? — я задергалась сильнее, отмечая, что ноги тоже чем-то зафиксированы. — Не молчи, урод! — прорычала я.

— Похоже, тебе пора спать…

Мелькнула тень, а за ней показалась мужская рука с металлическим шприцем и явственно нацелилась в мою шею. Я дернулась со всей силы и смогла достать до этой руки зубами, плотно сжав челюсти. Под оглушающий крик я провалилась в темноту. Игла все таки достигла моей кожи, впрыснув жидкое пламя под кожу. Сознание попрощалось со мной, пребывая радостным от человеческого вопля и удалилось.

Не знаю когда я очнулась, какое время провела в беспамятстве, но на этот раз я не спешила открывать глаза. Стиснула зубы от головной боли и приступов тошноты и ждала чего-то, кого-то…