Помещица Бедная Лиза - Ольга Шах

не в укор селянам, просто каждый человек не может быть универсалом. Кто-то строит, а кто-то сахарную свеклу выращивает.

Потом мысли перескочили на сегодняшний прием. Наряд для приема у меня был - все то же платье, сшитое на выпускной в академии, бледно-голубого цвета, расшитое стразами Сваровски. Пока что в этом мире такая бижутерия ещё неизвестна, так что выглядеть платье будет боХато. Да и мои украшения, купленные тогда же, к платью, колье и серьги, хоть и со стразами, но выглядят блестяще. В прямом смысле слова. Если честно, я вовсе не собиралась брать с собою никакие наряды, но внезапно на этом стал настаивать Фиодор, говоря, что вдруг старый князь Шереметов решит вывести молодую невестку в свет. Но они жили летом в подмосковном имении, в городе, кажется, оставался только старший сын с женой, княгиней Анной.

Последние годы среди высших аристократов стало страшно модным увлечение хозяйством в своих поместьях. И теперь на великосветских приемах мужчины всерьез обсуждали урожайность зерновых или привес молодняка у новых пород скота. А дамы увлеченно делились рецептами заготовок на зиму или нового блюда. Матроны даже на приемы приходили с рукоделиями в ридикюльчиках.

Говорят, что эту моду ввела императрица Ангелина, супруга императора Николая Александровича, урождённая принцесса Анхелика Испанская. Ещё одно отличие от моего мира - русские цари никогда не женились на испанках, только немки или датчанки. Императрица Ангелина была заботливой женой и матерью аж шестерых детей, скуповата, прижимиста и очень хозяйственна. Вроде бы даже при дворце в Петергофе она велела разбить гряды с овощами и лично, своими царственными ручками, копалась в земле, приучая к труду своих четырех дочерей.

Немного подремав, приняла ванну, вымыла голову, пока сохли волосы, наводила красоту. Вроде бы все прилично, не слишком ярко, но и не мышь серая. А с прической, украшениями и нарядным платьем - так и вообще приятный глазу образ получился. Но в меру, главную виновницу приема ничуть не затмеваю, только оттеняю. Попутно заметила, что ранее приходилось добавлять под платье вкладки пуш-ап в стратегических местах, а теперь все вполне даже как а-ля натюрель.

Несмотря на то, что сумерки только начали обозначаться на горизонте, подъезд особняка Гагариных был ярко освещен, от парадного крыльца отъезжали несколько экипажей, освобождая дорогу вновь подъехавшим. В холле было шумно - барышни экзальтированно приветствовали друг друга, как будто не виделись, по меньшей мере, несколько месяцев, а не позавчера на балу у градоначальника графа Тучкова. Блистали эполетами и аксельбантами офицеры, приветствуя друг друга щёлканьем каблуков высоких сапог. Матроны торопили своих подопечных барышень проходить в бальную залу. В общем, было шумно, гамно, душновато. Я не стала стоять у стеночки, так как никого не знала здесь, поэтому быстро шмыгнула в дамскую комнату, "попудрить носик" и пережила всю суету, сидя на банкетке. Дождавшись относительной тишины, вышла и двинулась к распахнутым дверям бальной залы сквозь анфиладу комнат. У дверей маялся солидный то ли дворецкий, то ли мажордом, мне все равно, я в этих понятиях путаюсь. Была им отловлена, когда намеревалась прошмыгнуть мимо него. Дядька поинтересовался моим именем, статусом. Я робко проблеяла, потрясенная видом этого блестящего (и в самом деле!!) мушшины - блестел позументом камзол, белые шелковые перчатки благородно отблескивали натуральным шелком, даже лысина блестела, как надраенная, - свои анкетные данные, насчёт статуса, подумав, скромно сообщила - Помещица.

И этот блескун, черти б его взяли, не нашел ничего лучшего, как выждав перерыва в музыке, зычным голосом проорать.

-Помещица Арсентьева, Елизавета Ивановна!

Мне резко захотелось развернуться и задать стрекача отсюда. Тишина была оглушающей. Дамы с плохо прикрытым любопытством и завистью рассматривали необычное платье, мужчины оживлённо шушукались, обсуждая новое личико среди известных девиц, рассчитывая на наивную деревенскую богатую простушку. О богатстве явно говорили драгоценности, сверкающие в ушах и на шейке девицы, и даже платье сверкало камнями.

На мое счастье, ко мне метнулась сама княгиня - мать, пасшаяся неподалеку от дверей. К ней на подмогу спешила и княжна Анастасия. Настенька оказалась вполне милой, жизнерадостной девушкой, ну, может, не великого ума, но дружелюбной. Она, мило тарахтя, комментировала мне на ухо обо всех, с кем меня знакомила княгиня Татьяна. Познакомили меня и с легендарными княгиней Татищевой и графиней Невиной. Вот ей-Богу, заклятые подруги, только одна сухопарая и высокая, а вторая маленькая и пухленькая, что-то прочирикавшая мне на французском... упс, засада! Где там мои Же не ма па сис жур? Напрягшись и собрав в кучу всю свою память, я натужно выдавила из себя.

-Мерси, мадам! Тре бьен, мадам!

Ещё бы знать, что бы это значило. Но видимо, я что-то верное сказанула, так как графиня любезно мне улыбнулась и продолжала чирикать со своей соседкой, грузя уже ту своим французским. Нет, чтобы как все цивилизованные люди, на аглицком бы размовляла!

Княгиня Гагарина представляла меня своим приятельницам как "нашу спасительницу, кудесницу и чародейку. Представляете, это у нее в имении делают все эти восхитительные вещи!" и она трясла полой своего казакина, который не преминула сегодня же и надеть. Оглядевшись, я увидела и в самом деле свои изделия на дамах - ридикюльчики, игольницы с рукоделиями, вышитые воротнички, лифы у платьев, накинутая на плечи у Татищевой моя ирландская шаль павлиньей расцветки, короткий жакет кружевной на Невиной... Наконец, представления закончились, и я поспешила прочь вместе с княжной к стайке щебечущих девиц, лукаво стрелявших глазками в сторону молодых офицеров. Те тоже не оставались в долгу, многозначительно поглядывая на юных прелестниц. Я скромно помалкивала, так не знала о чем говорить. Ну не рассказывать же мне, что наша свинья-рекордсменка Матильда принесла пятнадцать поросят!

Танцы продолжились, музыка грянула, кавалеры поспешили ангажировать дам для танца. Я, увы! знала только два танца - вальс и полонез. И то, только потому, что движения там довольно простые, а все те, где надобно выделывать ногами разные антраша, в свое время гордо проигнорировала. Поэтому всякие там мазурки, польки, падеспани точно не мое.

Среди подошедших офицеров нашелся один смелый, который пригласил меня на вальс. Конечно, это был не современный вариант, но хоть что-то знакомое. Представился он сам, вопреки этикету - Трегубов Андрей Васильевич!

Он что-то ещё вещал, но я особо не прислушивалась, считая шаги, ровно до того момента, как он произнес.

-Для нас, павлоградцев, московский климат просто губителен!

Я в полном изумлении вытаращилась на него. Для меня в этом предложении было одно слово главное - павлоградцев!

То есть, этот Трегубов вполне может знать Сергея