Привидения русских усадеб. И не только… - Александр Волков

Бывшее языческое капище – веская причина для возникновения нечистого места, вот только сведения о таких капищах, за редким исключением, проверке не поддаются.

Царь Алексей Михайлович, ездивший в Новодевичий монастырь на поклонение Смоленской иконе

Божией Матери, не раз замечал, как у него пропадает богомольный настрой. Лошади спотыкаются, перед глазами мелькают чьи-то морды, душу томят неясные предчувствия. Наконец государь догадался, что всему виной – улица, по которой он едет, с неблагозвучным именем Чертольская. Царским указом ее переименовали в Пречистенскую (Пречистенку) из уважения к Пречистой Деве, и точно так же назвали Чертольские ворота Белого города.

Исчез один из старинных московских топонимов – Черторье (Чертолье), обязанный своим происхождением ручью Черторыю. В дождливую погоду ручей переполнялся водой и прорезал извилистым оврагом окрестности Пречистенки. Как будто «черт рыл» землю – по аналогии с английскими холмами Devil’s Jumps («дьявол прыгал»).

Старомосковскому люду было присуще чувство юмора, ничуть не препятствующее его религиозности. Но настали иные времена, и «черное» слово наделили сакральным значением. Чертолье ликвидировали (хотя в просторечии это название продержалось до революции), а вот Чертов переулок в старообрядческой Рогожской слободе сохранился. Кто-то в свое время подшутил над жителями слободы. Фраза «Моленная дома купца Благолепова в Чертовом переулке» звучала не менее оскорбительно, чем «Государево богомолье с поклоном из Чертолья». Староверы вынуждены были обратиться с просьбой о переименовании. Градоначальство услышало просьбу и незадолго до революции назвало переулок Дурным. Ну а советская власть, пойдя навстречу жертвам царского режима, переименовала его в Товарищеский. Юмора у московских властей тоже хватало. Слово же «Чертольский» вернулось в Москву назло отсталым гражданам. Так назвали бывший Царицынский переулок около Пречистенки, саму же Пречистенку переделали в Кропоткинскую улицу (прежнее имя возвращено в 1994 г.)[69].

Чертолье имеет такое же отношение к поклонению дьяволу, какое город Царицын – к царям (на тюркском «сары-су» – «желтая вода», «сары-син» – «желтый остров»). Тем не менее в наши дни была выдвинута гипотеза о существовании в районе Пречистенки и примыкающих к ней Обыденских переулков древнего капища, где до середины XIV в. (!) осуществлялось служение Перуну. Затем капище разрушили и в 1360 г. возвели на его месте церковь Илии Пророка Обыденного. Строили ее по обету, всем миром и освятили в честь христианского заместителя бога грозы и молний.

Хотя и посрамили черта (Перуна), он еще долго напоминал о себе. Разгневанный бог не только смущал православного царя-батюшку, но и, подобно коту с Тверской улицы, устраивал пожары. Конечно, масштаб был иной – кот поджигал один или два дома, а громовержец палил сразу полгорода. В 1365 г. Перун метнул молнию прямиком в новенькую церковь своего небесного коллеги. «В маковку церкви Ильи Обыденного во время грозы ударила молния, – пишет Коровина, – пожар по воздуху перекинулся на стоявшую рядом с Боровицким холмом церковь Всех Святых. И от этого жутчайшего пожара вся деревянная Москва сгорела в два часа. Как записано в летописи: “Загореся город Москва от Всех Святых сверху от Чертольи и погоре посад весь!”»

Москва действительно горела, но, как указал летописец, пожар начался с церкви Всех Святых, поэтому он вошел в историю под именем Всехсвятского. Боровицкий холм отделяет от Обыденских переулков солидное расстояние, да и перекидываться огню было неоткуда – храма Илии Пророка в то время попросту не существовало. Он был возведен в дереве не раньше начала XVI в. и переделан в камне в 1592 г. Причиной пожара 1365 г. явилась не гроза, а наоборот – засуха. По легенде, огонь разгорелся от случайно опрокинутой в храме лампадки.

А главное – кто, если не Перун, бесновался над Москвой до сноса Чертольского капища? В XIV столетии и прежде того столица выгорала регулярно. В 1331 г. «бысть пожар на Москве, погоре город Кремль»; в 1335 г. «по грехом нашим бысть пожар на Руси, погоре город Москва»; в 1337 г. «бысть пожар на Москве, згоре церквей 18»; в 1343 г. «погоре город Москва, церквей погорело 28»; в 1354 г. пожаром уничтожен Кремль и 13 церквей. После Всехсвятского пожара Дмитрий Донской «замыслил ставити город Москву камен». Через два года Кремль окружили белокаменными стенами с башнями и воротами. Но в 1382 г. Москву подожгли насланные Перуном татары, а в 1390 и 1394 гг. на посаде «неколико тысяч дворов сгоре». Хозяин Чертолья продолжал бушевать и дальше. Родилась даже поговорка «Москва сгорела от копеечной свечки», относимая сразу к нескольким пожарам, чаще всего – к Троицкому пожару 1737 г. Сто лет спустя притомившийся бог уступил бразды правления игуменье Алексеевского монастыря.

Наверное, самое загадочное место не только Москвы, но и всей России – Голосов овраг, соединяющий бывшие села Коломенское и Дьяково. Подземные тоннели, языческий жертвенник, явления святых, демонические существа, пропавшие без вести люди – все это есть в Голосовом овраге.

В нем предположительно приносились жертвы Велесу, славянскому богу подземного мира, а имя Голосов получилось в результате замены заглавной буквы в слове «Волосов». На дне оврага протекает ручей, питаемый родниками. Родники эти – следы коня самого Георгия Победоносца, проскакавшего здесь с вестью о победе над змием[70].

Следующая удивительная история случилась в 1621 г., когда у ворот царского дворца в Коломенском невесть откуда возник отряд татарских всадников. Весь дворец всполошился, но всадники не предпринимали никаких действий, а лишь очумело взирали на окруживших их стрельцов. Дознание показало, что татары были вооружены по моде пятидесятилетней давности. По их словам, они прибыли в Коломенское в 1571 г. вместе с войском крымского хана Девлет-Гирея, въехали в укутанный зеленоватым туманом овраг и выехали из него прямо к дворцу.

О схожем происшествии сообщила в 1832 г. газета «Московские ведомости». Крестьяне Архип Кузьмин и Иван Бочкарев, возвращаясь в свою деревню, решили сократить путь и спустились в овраг, на дне которого клубился густой туман. Перед крестьянами тянулся «коридор, залитый бледным светом». В коридоре их приветствовали обросшие шерстью люди. Они посетовали на дыру во времени и указали напуганным мужикам дорогу наверх. В родную деревню Кузьмин и Бочкарев вернулись спустя двадцать лет. Естественно, все это время они числились в бегах. Беглецам пригрозили наказанием, но, поскольку они упорно твердили о дыре, отвели в овраг для проведения следственного эксперимента. Его результаты ошеломили всех. Кузьмин скрылся в тумане и больше нигде не появился! Бочкарева задержали вторично, он впал в депрессию и покончил с собой.

Лохматые существа были замечены в садах Коломенского еще в XVI—XVII вв., но тогда их приняли за татар. В 1926 г. милиционер наткнулся в овраге на «заросшего шерстью дикаря» двухметрового роста. Существо запустило в него бутылкой и ускакало в туман. К поискам были привлечены местные школьники, чьим успехам посвящалась статья одной из столичных газет под заголовком «Пионеры ищут лешего». Юные следопыты извлекли дикого человека из оврага, и тот поведал им о новой временной дыре, но не из темного прошлого, а из светлого будущего. Отряд с увлечением выслушал рассказ о грядущих победах коммунизма и взял над лешим шефство. Однако милиционер увел гостя из будущего и сдал его в вытрезвитель.