Работа над ошибками - Питер Лавси

Уинстон Биллингтон снова издал какой‑то звук. На сей раз он даже слегка пошевелил головой. Через стекло в двери палаты Джули взглянула в коридор, чтобы убедиться: дежурная медсестра находится поблизости. Она понимала, что, если Биллингтон в ближайшие несколько минут очнется на короткое время, на ее плечи ляжет огромная ответственность.

Джули принялась размышлять, какие вопросы ей нужно будет задать. Если она объявит Биллингтону, что он подозревается в убийстве, это сообщение может отправить его на тот свет. Правда, служебный долг обязывал ее это сделать. Хороша же она будет, если доложит Даймонду: «Биллингтон ненадолго пришел в себя, и я спросила его, как он себя чувствует. Он ответил: „Да не очень“. А потом взял и умер».

Черт бы побрал Вайолет Биллингтон с ее мешком с медными монетами!

Затем в голове Джули Харгривз возник еще один страшный сценарий. Если Биллингтон умрет, показания его жены станут принципиально важными. Джули не присутствовала при беседе Даймонда с миссис Биллингтон и не могла судить, насколько убедительно звучали ее показания. Да и можно ли вообще им верить? А если она все придумала, чтобы оправдать свое нападение на мужа и его зверское избиение?

Впрочем, нет. Есть ведь показания, полученные от независимого источника. Бродяга по прозвищу Вэ Бэ видел мужчину, похожего на Биллингтона, перед домом в Ларкхолле уже после того, как Маунтджой ушел.

Да, вот на чем все держалось. На показаниях Вэ Бэ. Если бы не они, легко можно было бы допустить, что ревнивая жена решила отомстить похотливому мужу. В конце концов, Вайолет Биллингтон не знала, просто не могла знать, что случилось в ту роковую ночь четыре года назад. Ведь когда убили Бритт Стрэнд, она находилась на Тенерифе. И по ее словам, на которые ссылался Даймонд, Уинстон Биллингтон ни в чем не признался. Супруга нанесла ему первый удар по голове прежде, чем он успел изложить полиции свою версию событий.

В палату вошла дежурная медсестра, проверила показания кардиомонитора, а затем взглянула на капельницу.

— Ваш отец? — спросила она.

— Нет, — ответила Джули. — Я вообще не родственница.

— Значит, он ваш знакомый?

— Вообще‑то я здесь на дежурстве. Я инспектор полиции. Детектив.

— Правда? — Любопытство во взгляде медсестры стало явным. — А разве вы не должны быть там, где находится его жена? Я слышала, это она на него напала.

Около десяти часов вечера Джули позвонил Даймонд:

— Биллингтон что‑нибудь сказал?

— Пока только стонет.

— Так он в сознании?

— Скорее нет. Врачи ввели ему какое‑то обезболивающее, и он, похоже, спит.

— Мозг у него поврежден?

— Неизвестно. Врач говорил о томографии, но вряд ли ее сделают сегодня.

— Судя по тому, что вы рассказали, вам нет смысла там оставаться. Нам обоим пора отдохнуть. Увидимся завтра с утра пораньше.

— Пораньше — это во сколько?

— Почему бы нам не позавтракать вместе в отеле «Фрэнсис», например, в половине девятого?

— Рабочий завтрак?

— Нет, просто завтрак. Попробуете деликатесы гостиничной кухни. И я тоже. Сегодня утром мне это не удалось. Не надо никому передавать мои слова, но в нашей работе есть свои плюсы, и следует ими пользоваться. — И Питер положил трубку.

В другом конце комнаты лицом к стене стоял Уоррилоу и водил указательным пальцем по карте города. Даймонд, пребывавший в необычном для себя благодушном настроении, подошел к нему и боком присел на стол руководителя операции.

— Ну, как прошла облава в канализационной сети? — поинтересовался он. — Хорошо повеселились?

Уоррилоу молча нахмурился.

— Кажется, вы надеялись поймать в трубах Маунтджоя? — напомнил Даймонд.

— Если хотите знать, сейчас мы прочесываем район всего в нескольких кварталах отсюда, — произнес Уоррилоу, не отрывая взгляда от карты. — Человека, по описанию похожего на Маунтджоя, сегодня вечером видели на Джулиан‑роуд, где иногда собираются бродяги. Сейчас там проводится облава.

— Значит, вы уверены, что он пока в городе?

— Налицо все больше признаков, которые свидетельствуют именно об этом. Что же касается того, где находится Саманта и жива ли она, это большой вопрос. Я беспокоюсь за ее судьбу.

Даймонд встал со стола и направился к двери. Это был не лучший момент, чтобы уйти отдыхать, но он слишком устал.

Через двадцать минут Питер уже был в баре отеля. Он оказался там единственным англичанином — за столиками и у стойки расположились три группы немецких и большая компания канадских туристов. Выпив несколько рюмок бренди, Питер, как и следовало ожидать, был втянут в беседу. Нетрудно было предугадать и ее тему — разговор пошел о том, почему в таком красивом и процветающем городе, как Бат, много бездомных бродяг.

— Не надо сваливать их всех в одну кучу, — вещал Питер. — Среди них есть разные группы, которые сильно отличаются друг от друга. Есть, например, так называемые путешественники новой волны. Как правило, это недоучившиеся студенты в возрасте от двадцати до тридцати лет. Они носят ботинки военного образца, кожаные куртки и штаны. Волосы у них или очень короткие, или длинные. У них часто есть собаки, которых эти типы везде таскают за собой на поводке или просто так. Порой эта публика выглядит и ведет себя угрожающе. Но чаще всего обычных людей, таких как мы, они игнорируют — за исключением случаев, когда им нужны деньги. Мы для них все равно что инопланетяне. Есть еще алкоголики. Эти моего возраста, а в руках у них всегда банка или бутылка с пивом или другим пойлом. Они грязные и запущенные, хотя нередко одеты в пиджаки спортивного покроя и вельветовые брюки — правда, измятые и засаленные. Порой они выкрикивают оскорбления. Когда чувствую себя достаточно храбрым, я им отвечаю.

Туристы дружно рассмеялись.

— Я говорю серьезно. Кстати, я мог бы к ним присоединиться, — продолжил Питер, поднося к губам очередную рюмку бренди. — У меня, знаете ли, тоже нет приличной работы. Я ушел со службы примерно два года назад. Когда гляжу на этих парней, я понимаю, что вижу перед собой собственное будущее.

Питер поднялся, поставил пустую рюмку на стойку и, пошатываясь, направился к выходу из бара.

— Спите крепко, друзья мои, и скажите спасибо, что не валяетесь на земле у выхода из какого‑нибудь магазина! — бросил он на прощание.

— Британия просто кишит эксцентричными людьми, — сказал кто‑то ему вслед.

— И сумасшедшими, — добавил посетитель бара.

Даймонд даже не обернулся. Подходя к лифту, он мрачно думал о том, что после раскрытия дела об убийстве Бритт Стрэнд ему снова придется искать в Лондоне временную работу. Последние несколько дней стали для него напоминанием о прежних временах, и это причиняло ему боль. Питеру захотелось снова вернуться в Бат и оказаться на прежней должности.