Шотландский рыцарь - Коллин Фолкнер

Розалин бешено сверкнула на него глазами, глянув себе через плечо. Скорее она выйдет за жирного плешивого пасюка, который живет в развалинах старого замка, чем за это ничтожество!

– Ты не говорила, что собираешься отомстить! – продолжал ныть Финли.

– Замолчи! – злобно прошипела Розалин. – Какая еще месть? Я же сказала, что ищу свечи! Сколько можно сидеть в темноте? У меня кожа испортится!

– А если сюда кто-то придет? А если нас поймают? – затрясся от страха Финли. – Нет, я не могу туда идти! Ни за что, слышишь?

– Он ныл не переставая, как трусливый мальчишка. Вот именно: глупый трусливый мальчишка. Розалин нащупала в темноте лицо Финли и погладила по щеке. Этот хлюпик пока еще был ей нужен. Зачем? Она сама не знала толком, но наверняка грязной работы хватит, и для этого как раз пригодится Финли.

Он принялся ковырять корку на свежей ране. Неуклюжий урод! Он нарочно полез в очаг и обжегся, чтобы разозлить Розалин! Она раздраженно ударила его по руке.

– Берем свечи – и уходим. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как мы уже будем дома, мой милый! – оскалившись, произнесла Розалин.

Финли накрыл ладонью ее руку. Ну и болван! Мужчины просто созданы для того, чтобы ими управляли!

– Что, согласен? – шепотом спросила Розалин. Финли кивнул, хотя его все еще трясло от страха. Она схватила его за руку и потащила дальше:

– Ну же, скорей! Чем скорее найдем свечи – тем раньше уберемся отсюда!

– Ты обещала, – громким шепотом повторял Финли, покорно следуя за Розалин во внутренние покои замка. – Да, ты обещала!

– Ох, брат, совсем ты у нас стал плохой! – ехидничал Финн, сокрушенно качая головой и изображая крайнюю тревогу и озабоченность. Трое братьев сидели на краю выкошенного поля и закусывали хлебом и сыром. Прислонившись к только что сметанной скирде, они подставляли лица жаркому солнцу. Начало августа выдалось сухим и теплым.

Тор взял мех с водой и долго пил, ловя губами тонкую струю прохладной влаги.

– Заткнись, – буркнул он наконец.

– Да ты посуди сам! По воскресеньям ты ходишь молиться. Каждое утро надеваешь чистую рубашку. И все время моешься, моешься… этак недолго и всю шкуру смыть!

Тор наставил мех на Финна, резко нажал, и вода брызнула ему прямо в лицо.

Олаф рассмеялся утробным смехом.

– По замку ходят слухи, один страшнее другого. Кое-кто шепчется о том, что ты охмуряешь леди Анну в надежде урвать кое-что посущественнее, чем папашино золото! – Утерев лицо, Финн невозмутимо продолжил: – А кроме того, говорят, что блинчик уже спекся, и теперь не сносить тебе головы, когда король Шотландии обо всем узнает!

Тор вскочил на ноги, опрокинул Финна на спину и замахнулся тяжелым кулаком:

– Не смей говорить о ней такие вещи! И смотри, чтобы другие не болтали!

Финн в притворном ужасе заслонился руками.

– Да что ты, братец, шуток не понимаешь? – Он дружески пихнул Тора в плечо. – Знаешь, как я их уел? Я сказал, что ты охмуряешь ее, потому что втрескался по уши!

– Мои дела тебя не касаются! – буркнул Тор, отпуская Финна.

Олаф громко хмыкнул.

– И тебя тоже! – рявкнул на него Тор.

Олаф запихал в рот толстый ломоть хлеба и невнятно произнес:

– Олаф сам женится на Анне, если ты не хочешь. Тор сверкнул глазами на брата, но ничего не сказал.

– Может, тебе здесь не нравится? И ты соскучился по дому? Поэтому ты не хочешь, чтобы я на ней женился? – спросил он через минуту, обращаясь к Финну.

– Разве я говорил, что не хочу, чтобы ты женился на Анне? С чего ты это взял? – Финн снова удобно расположился возле скирды. – А что до возвращения на север – ты, верно, уже забыл, что я твердил тебе с самого начала? Я не прочь остаться.

– Олаф хочет остаться, – вставил другой брат.

– У меня в Найлендсби ни кола ни двора, – продолжал Финн. – И никто меня там не ждет. Отец умер, старший брат тоже… Мама была права. Деревня вымирает, и наш образ жизни тоже устарел. Это началось еще до того, как мы успели появиться на свет. – Он сунул в рот стебелек травы и откинул голову на сено. – К тому же мне нравятся здешние женщины. – Финн широко распахнул руки, как будто хотел обнять целый мир. – И я им тоже нравлюсь!

– Женщинам нравится Олаф, – мечтательно улыбнувшись, произнес младший брат.

Тор подозрительно уставился на него. Олаф сидел как ни в чем не бывало, широко раздвинув ноги, перед ним на чистой тряпице лежали остатки хлеба и сыра. Каждый день с тех пор, как начался сенокос, Анна собирала для Олафа завтрак и отсылала его на поле с мальчишкой из замка. Она всегда повторяла, что делает это для Олафа, но в увесистом узелке еды хватало на троих братьев.

Тору казалось, что она постепенно свыкается с мыслью о неизбежности их брака. То же самое можно было сказать и про него. До сих пор, стоило ему увлечься женщиной, достаточно было с ней переспать, чтобы утратить всякий интерес. И почти никому из женщин не удавалось заманить Тора в постель во второй раз. Но то, что было у него с Анной, только распалило его аппетит, как ломоть хлеба, проглоченный наспех перед обедом. Он догадывался, что едва успел разбудить в ней чувственность. И теперь только и думал о том, чтобы снова остаться с ней наедине и оказаться в ее нежных и одновременно крепких объятиях. Он умел отразить любой удар и не боялся ни меча или копья, ни бердыша или алебарды, но ни один щит в мире не мог дать ему то ощущение уверенности и неуязвимости, которое он испытал в ту ночь на берегу, когда Анна обнимала его, прижимаясь всем телом.

– Вот так-то! Ты, братец, волен поступать по своему разумению, но мы с Олафом предпочитаем остаться здесь. – Финн мечтательно посмотрел вдаль, закинув ногу на ногу. – Кто знает, может, мне даже повезет жениться на богатой наследнице и я тоже стану хозяином замка?!

– Жениться? Тебе? – Тор хлопнул себя по колену и расхохотался во все горло.

– Тор! Тор! – раздался в этот момент голос Манро, и послышался топот конских копыт.

– Что-то случилось! – встрепенулись братья. «Только бы не с Анной… и не с ребенком!» – подумал Тор и бросился бежать навстречу отцу.

– Что случилось? – Тор, задыхаясь, остановился перед Манро.

Тот резко натянул удила, и разгоряченный пони заплясал под ним.

– Убили человека! – выкрикнул Форрест, и Тор услышал, как дрогнул его голос.

– Кого убили? – Тор придержал пони за уздечку, пытаясь остановить разгоряченное быстрым бегом животное.

– Нашего дубильщика кожи… Чарли.

– Как это случилось? – встревожено спросил Тор.

– Не знаю. Я бы хотел, чтобы ты сам это увидел, своими глазами. Я приказал не трогать тело до тех пор, пока мы не вернемся.