Мы не мафия, мы хуже - Борис Бабкин

— Точно, — поддержал его второй. — Не хотел бы я с ним на узкой дорожке без пистолета повстречаться.

— Значит, я выбрала того, кого нужно, — довольно проговорила Ангелина.

— Не думаю, — возразил подошедший Геннадий. — Он знает чего ты хочешь, и при малейшей возможности попытается…

— Хватит, — оборвала она. — Не лезь в мои дела. Я знаю, чего я хочу. Скоро будет проводиться необычный турнир. Каждый может выставить своих бойцов. Зрителей будет полно. Из Москвы, из Петербурга. В общем, очень много. Это большие деньги. У меня не получилось то, ради чего я привезла его сюда. Хорошо не послушалась тебя, не убила его, а решила выставить на турнир. Я, конечно, не надеюсь, что он легко разделает всех, но все-таки заработать на нем смогу.

Парни переглянулись.

— Эй! — услышали все зычный голос Русича. — Милая! Не хочешь попробовать настоящего мужчину?

Рассмеявшись, она щелкнула пальцами. Парни приоткрыли дверь.

— Ты даешь слово, что не сбежишь? — спросила она.

— Даже дай я такое слово, — улыбнулся вытиравшийся мокрым полотенцем Федор, — ты же все одно не поверишь. Чего попусту словами кидаться?

— Ты прав. — Ангелина засмеялась. — Я, например, ожидала твоих заверений в любви и что ты ради меня готов на все.

— Эх, — тяжело вздохнул он, — если бы мы не ждали смены столетий и тысячелетий, я бы тебе успел горло сломать, но вот из-за этого не могу. Хочется Новый год встретить. Я его обязательно встречу, а уж потом все долги раздам. Ты у меня, кстати, в списке на первом месте. Так что сейчас можешь не бояться, пальцем не трону.

Ангелина улыбнулась:

— Спасибо за откровенность.

— Слышь, подруга, — спросил Федор, — твои орелики правду говорили, что какой-то турнир борьбы без правил будет?

— Я тебе тоже это говорила, — кивнула Ангелина.

— Так хрен его знает, что ты плела, — пожал он плечами. — Вот сейчас я, кажется, начинаю верить. Хотя скажи мне об этом неделю назад — расхохотался бы. И не боитесь, что милиция…

— Если бы боялась, — перебила она, — этого не было бы.

— Вот это да! — Федор покрутил головой. — Жаль, полковник не слышит. Он привык ничему не удивляться, а тут бы…

— Полковник? — удивленно спросила она. — Какой полковник — Артур. Ты же сама говорила что слышала, как мы с ним разговаривали. Я всего семь месяцев воевал. В Африке мясом был. А Артур даже полковником стал. Он в какой-то африканской стране у власти дней десять был. Ну, про него и говорили — полковник да полковник.

— Ты правду говоришь? — поразилась она.

— А чего мне врать? Я у него в роте старшиной был, в ДЩБ. А встретились с ним в Афгане. Там как раз уже все кончилось. Для нас. Вот Артур и прикрывал выход наших войск. Стальной мужик был. Себя не жалел и другим спуску не давал. Потом расстались. Его куда-то отправили. Он там вроде в плен попал. Как-то сбежал и остался во Франции. У нас тут в России чехарда началась, поэтому он домой и не торопился. Я три года назад одного знакомого встретил, он мне и предложил в Африку скататься. Мол, подработаем тысяч по пять долларов за пару недель. Так до сих пор во сне вздрагиваю, — усмехнулся Федор. — Треснуло меня там здорово. Но ты же сама спрашивала про шрам на спине.

Ангелина быстрым взглядом окинула лица парней. Они внешне никак не проявили удивления.

— Ладно, — кивнула она. — Мы поговорим позже. Геннадий с силой захлопнул дверь.

— Хорошо бы с тобой встретиться! — заорал из спортзала Федор.

Ангелина рассмеялась.

— А что? — спросила она. — Может, пусть встретятся для разминки. Вы на кого поставите? — обратилась она к парням. Те, усмехнувшись, одновременно кивнули на дверь. — Значит, не стоит, — окончательно развеселилась Ангелина.

— Где они могут быть? — зло спросил Валерий брата.

— Черт их знает, — пожал плечами Родион. — Кирпича они завалили в деревне. Как ее? — взглянул он на насупленного сержанта милиции.

— Около Коняева, — буркнул тот. — Там деревушка, всего несколько домов осталось. Осинки, — вспомнил он.

— Ты чего такой хмурый? — спросил Ниндзя милиционера. — Мало бабок дали?

— Да мне бы, — вздохнул сержант, — отвалить от вас надо было давно. А то…

— Поздно, мусор, — усмехнулся Валерий. — Если сейчас мы в ментовскую маляву отправим, тебя враз упекут далеко и надолго. Ты теперь не просто нас о проверках деревень или о задержании кого-то предупреждаешь, ты помогаешь убийцу искать. Но не власти, которой служишь, а нам. Усек, ментенок? — Ниндзя специально употребил блатные термины, чтобы помощник участкового, которого он купил за отданную по доверенности «восьмерку», понял, что с ним не шутят.

Милиционер порывисто встал.

— Да убей меня, и все, — зло посмотрел он на Валерия, — чем пугать. Я же…

— Все. — Хлопнув его по плечу, Валерий улыбнулся. — Поможешь выйти на этого Разина, я тебя особо отблагодарю и больше к тебе ни разу не обращусь.

Милиционер, криво улыбаясь, вздохнул.

— Что ваши говорят? — обратился к нему Родион.

— Нас на оперативки не берут, — ответил помощник участкового.

— Где же он может быть? — пробормотал Валерий.

— Парни все проверяют, — вздохнул Родион. — Опрашивают, но там и ментов полно. Парни и так под туристов играют. А то…

— Свяжись с Лолой, — перебил его Валерий, — пусть звякнет… — Не договорив, бросил взгляд на милиционера. — Ну ладно, — махнул он рукой на дверь, — иди. Если что узнаешь, сразу звони. В обиде не будешь.

Милиционер не заставил повторять дважды и выскочил.

— Он не сдаст? — спросил Родион.

— Он больше нас милиции родной боится, — усмехнулся Валерий и тут же серьезно продолжил:

— Так вот. Позвони Лолке, пусть она выйдет на Наседина, узнает, отпустили Ритку или нет. Если да, то надо цеплять ее.

— Сразу нельзя, — неожиданно возразил Родион. — Менты могут и даже будут пасти ее.

— Но перебазаритъ с ней все равно нужно, — немного помолчав, сказал Валерий. — Может, она, сучка, знает, где ее муж с братцем. Вообще-то она точно знает. Все, что она милиции рассказывает, — сказки. У нас по-другому запоет.

Рита вошла в квартиру. Не закрывая двери, прошла на кухню и обессиленно опустилась на стул.

— Господи, — заплакала она, — за что ты нас так? Ее почти всю ночь продержали в милиции. Спрашивали одно то же — где Атаман. Она уже знала, что это уголовное прозвище Степана, но плакала, просила позвонить в больницу, узнать, как там мама. Милиционеры трижды звонили, и она узнала, что состояние матери средней тяжести. Сына забрала к себе ее приятельница. Вытерев глаза, встала и, открыв холодильник, достала два яйца и колбасу. Есть не хотелось, но, чтобы как-то отвлечь себя, она решила поджарить яичницу. Нарезала колбасу, поставила сковородку на газовую плиту. Чиркнула спичкой.