Арчер будет молчать - Мия Шеридан

Арчер стоял надо мной на коленях, опираясь одной ногой об пол, и входил в меня сзади. Это было первобытно и завораживающе – его член входил и выходил из меня, и я билась бедрами о диван с каждым его движением. Он обладал мной, владел мной, сливая наши тела в одно. Я не могла пошевельнуться, только вверяла ему свое тело и свое сердце. Я доверяла ему всю себя.

Повернув лицо в подушку, я укусила ее, чтобы не кончить, чтобы это продолжалось дальше и дальше. Он любит меня, пела моя душа. И я люблю его, и он владеет мной, и душой, и телом. И наплевать на все остальное. Все как-нибудь образуется. И в этот момент я искренне в это верила каждой частичкой своего существа.

Арчер начал двигаться быстрее, вонзаясь в меня все крепче, и мне было так хорошо, что я больше не могла сдерживать оргазм, и он охватил меня, начавшись в сжатых внутренних мускулах и расходясь убийственной истомой по всему телу, до самых кончиков пальцев. Я застонала в подушку, зарываясь в нее, пока мое тело билось и корчилось в экстазе.

Арчер еще ускорился, громко дыша, и я почувствовала новый всплеск при мысли о том, что он сейчас тоже кончит.

Он сделал три последних рывка, громко выдыхая при каждом и упираясь руками в диван по сторонам от меня. Я почувствовала, как он еще растет во мне, распирая меня, и потом ощутила в себе горячую жидкость, и он упал половиной своего тела на меня, а половиной на край дивана, чтобы не раздавить меня своим весом.

Мы оба долго приходили в себя, тяжело дыша и пытаясь унять дрожь сердец. Арчер уткнулся носом мне в шею и целовал спину там, где мог дотянуться. Я успокоилась от этих теплых касаний, закрыла глаза и задышала ровнее. Он провел носом по моей спине, и я почувствовала, как он беззвучно произносит губами слова: «Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя».

* * *

Мы легли спать, а немного позже я проснулась одна. Я сонно села и оглянулась по сторонам, но Арчера было не видно. Я встала, завернулась в простыню и пошла его искать. Я нашла его сидящим в кресле в гостиной, на нем были джинсы, и его золотистая кожа светилась в лунном свете, льющемся из окна. Он сидел там, прекрасный и несчастный, поставив локти на колени и массируя затылок одной рукой.

Я подошла к нему и опустилась перед ним на колени.

– Что случилось?

Поглядев на меня, он улыбнулся, и эта улыбка напомнила мне, как он пришел ко мне со свежевыбритым лицом и неуверенным видом. Отведя с моего лица прядь волос, он спросил:

– Бри, ты хочешь детей?

Я нахмурилась и слегка отвела голову назад.

– Ну в общем да, когда-нибудь. Почему ты спрашиваешь?

– Ну так. Я так и думал, что хочешь.

Я ничего не понимала.

– А ты не хочешь детей, Арчер? Я не…

Он потряс головой.

– Дело не в этом. Просто… Как я смогу содержать семью? Я не могу. Мне еле-еле хватает на жизнь. У меня осталось немного денег от страховки моих родителей, но большинство ушло на оплату лечения. Дядя содержал нас на то, что получал по армейской инвалидности, а сейчас у меня осталась только небольшая страховка. Мне ее хватит, если я не проживу до ста лет. Но это все, что у меня есть.

Он отвернулся от меня и стал смотреть в окно.

Я вздохнула, уронив плечи.

– Арчер, ты найдешь работу, найдешь что-то, что тебе понравится. Знаешь, даже инвалиды могут сделать прекрасную карьеру, а ты ведь не…

– Хочешь, я тебе расскажу, как первый раз вышел один за пределы участка? – спросил он, прерывая меня.

Поглядев на него, я кивнула. Мне внезапно стало очень грустно, даже не знаю почему.

– Дядя умер четыре года назад. Он сам сделал все распоряжения, и его кремировали. Медицинский эксперт забрал его тело и через неделю привез прах. И больше я целых полгода никого не видел.

Дядя сделал в погребе запасы еды – это была часть его паранойи, – и мне хватило этого надолго. Я отрастил волосы и бороду… Я точно не могу сказать почему, но мне казалось, что это еще один способ спрятаться от людей. Я знал, что они будут смотреть в лицо. Это ненормально, да? – Он снова взглянул на меня.

Я покачала головой.

– Совсем не ненормально.

Он помолчал, взглянул на меня и продолжил. Я затаила дыхание. Это был первый раз, когда он сам открылся мне, без моих просьб.

– В первый раз, когда я пошел за продуктами, мне понадобилось два часа, чтобы дойти туда, Бри, – сказал он убито. – Два часа.

– Арчер, – выдохнула я с подступающими слезами и положила руки ему на колени, прижимаясь к нему. – Но ты же все равно сделал это. Это было трудно, но ты сделал.

Он кивнул.

– Ну да, сделал. Люди смотрели на меня и перешептывались. Я схватил хлеб и арахисовое масло и прожил на них неделю, пока не набрался мужества пойти туда снова. Я не выходил с этого участка с семи лет, Бри. – Он тяжело дышал, и его лицо исказилось.

Он поглядел куда-то, явно припоминая.

– Но потом стало полегче. Я не обращал внимания на людей, а они на меня. Наверное, ко мне стали привыкать. Когда со мной кто-то заговаривал, я отворачивался. Потом все как-то наладилось. Я придумывал себе проекты и был занят. Но я был одинок, ужасно одинок. Я старался загнать себя до усталости… – Он провел рукой по волосам с загнанным выражением лица…

У меня в глазах стояли слезы. Я еще лучше поняла, какая храбрость требовалась Арчеру, чтобы хотя бы сделать шаг за пределы участка.

– Знаешь, то, что ты пошел с Тревисом… И ко мне в столовую… Арчер, ты это сделал, и это было так мужественно с твоей стороны.

Он вздохнул.

– Да, я это сделал. Но до того прошло четыре года. У меня заняло четыре года сделать один шаг – и мне даже не понравилось.

– Тебе не понравилось, потому что Тревис был не тот человек, ему нельзя доверять. Но со мной же тебе понравилось? Все же было нормально?

Он поглядел на меня с нежностью и погладил по щеке.

– Да, когда я с тобой, то всегда все нормально.

– Я всегда буду с тобой, Арчер, – прошептала я, прижимаясь к нему и смахивая слезы с глаз.

Он посмотрел на меня потеплевшим взором.

– Но, Бри, это тяжелая ноша. Знать, что если ты кого-то оставишь, то вся его жизнь рассыплется в прах. Вот об этом я тут и думал. Что я могу взвалить на тебя эту ношу, и ты будешь чувствовать, что обязана любить меня.

– Нет! – Я затрясла головой, но сердце тяжело стучало в моей груди, потому что я понимала, что он имел в виду. Я не была с ним согласна и в этот момент не могла представить себе никаких причин, по которым могла бы оставить его, но его неуверенность тяжело поразила меня, потому что в этом был смысл.