И ответствовал им старец: «Я беден. Вот луки на продажу мастерю».
«Так ты желаешь сбыть нам этот лук ничтожный», — молвили надменно братья.
«Лук хоть и неказист, а ты попробуй тетиву приладь к нему», — отвечал старик.
Как ни старался Бэлгудэй, тетиву на лук не натянул. А немощный старец враз приладил на лук тетиву и передал его в руки Хасара. Но тот так и не смог натянуть тетиву.
Тем временем старец обратился в седовласого странника, сидящего на сизом муле с белым пятном во лбу. И приложил он златую стрелу к своему длинному желтому луку и выстрелил так, что расколол надвое скалу. И молвил седовласый странник: «Не вы ли братья младшие Его Святейшества, Владыки Чингисхана: Хасар, что мочью нечеловеческой кичится, и Бэлгудэй, что силой богатырскою гордится? Воистину вам говорю: награду принесет услужливость, а не словоблудие и вздорность!» Засим странник удалился.
И устыдились братья Хасар и Бэлгудэй, и поняли они, что пред ними явился гений-хранитель Владыки. С тех самых пор смирили они гордыню свою и речей заносчивых себе не позволяли.
Легенда об избиении трехсот недругов-тайчудов*
Однажды великий Чингисхан вместе с девятью своими мудрыми сайдами* ехал, обозревая окрестности. И прорек Чингисхан:
«Враг всякий со стороны любой на нас, монголов, может ополчиться. Объединитесь, сайды верные мои, по трое и объезжайте отчие пределы».
И, повинуясь воле Владыки, сайды его объединились по трое: Зэлмэ вместе с Чу мэргэном* и Шигихутугом, Борчу с Борохулом и Мухали, сулдуский Сорхон шар с Бэсудом Зэвом и ойрадом Хар Хиру.
Сорхон шар, Зэв и Хар Хиру остались охранять ставку. А остальные шесть сайдов, ведомые Чингисханом, обогнули северный склон горы Чахарай хан, прошли южным склоном горы Жалман хан, и тут прямо перед владыкой
Дикий горный козел
Проскакал, сиганул,
Бурой шерстью мелькнул.
А Чингисхан за ним
На пятнистом коне —
Ловко лук натянул
И пустил по козлу
Золотую стрелу.
Высоко подскочил
И забился козел,
Сайды съехались вмиг
И хотели козла
Приторочить к седлу.
И так сказал тогда Чингисхан:
«Добычу эту освежуйте и изжарьте. А я тем временем взберусь на горную террасу, округу огляжу».
Когда поднялся он на горную террасу, стало его клонить ко сну. И уперся Чингисхан кнутом в гриву своего сивого коня и уснул в седле. И привиделся тогда ему сон. А когда очнулся Чингисхан ото сна и вернулся к сайдам, то поведал им:
«Я спал и видел сон…
А в это время «Бум-бум»
— в груди
Тревожно билось сердце,
«Хруп-хруп» — хрустели ребра, —
Не иначе
Как враг сюда
Пожалует сейчас.
Привиделось мне
В той степи широкой,
Что начинается
Там, за горой, —
Три сотни чужеземцев
Затаились.
Три черных знамени
Колышутся над ними.
И богатырь на рыжем скакуне
Три вражеские сотни
Возглавляет.
На нем блестит
Надежная кольчуга,
Остроконечные
Лежат в колчане стрелы.
То он направо зорко поглядит,
То грозно вдруг налево обернется.
Стремительный, как быстрая игла,
Проворен он,
Неутомим в движеньях,
Путь перед ним —
Натянутая нить.
О сайды верные,
Коль сон мой будет в руку,
Скажите, как послужите вы мне?»
Так вопрошал Чингисхан, обратившись к шести сайдам своим. И молвил первым в ответ Шигихутуг:
«Брошу пристальный взгляд —
Соплеменники падают духом.
На мэргэдов взгляну —
В замешательство тут же приходят.
А тайчудов мой взор
Обращает в мгновенное бегство.
Вдаль из-под ладони взгляну —
Все увижу на длинном пути,
Что за месяц должны мы пройти.
Если зрение я напрягу —
Все увижу на долгом пути,
Что за год мы могли бы пройти.
Острым взором тебе помогу,
Что пронзает и тьму, и туман.
Вот как я пособлю тебе, хан!»
И поклялся Владыке Зэлмэ:
«Телом своим,
Жизнью самой поступлюсь,
И на убоину,
Хан мой, я не поскуплюсь.
Если увижу врага —
Наскочу, повалю,
С кем ни столкнусь —
Разнесу, заколю, зарублю.
Кто мне дорогу заступит —
Башку размозжу,
Вырву у недруга
Черное знамя из рук,
А знаменосца
Замертво я уложу,
И ни единый из глотки не вырвется звук.
Брошу я знамя на землю,
Ногой затопчу,
Спесь неприятеля
В глотку ему вколочу.
Как бы он ни был,
Недруг наш, горд и силен,
Сил он лишится,
Вновь не поднимется он».
Затем слово свое сказал Чу мэргэн:
«Пусть не имею я силы с врагами сражаться,
Но в завоеванном месте смогу удержаться.
Пусть с воином храбрым я стать наравне и не смею,
Но то, что порушено, восстановить я сумею,
Я, Чу мэргэн, из робкого десятка,
Заранее скажу тебе, Чингисхан:
Когда доходит дело до сраженья,
Могу не устоять, назад податься.
Однако, только ханство укрепится,
Мои советы могут пригодиться.
На пользу охлаждающие речи,
Чтоб новый враг не сел тебе на плечи».
И клятвенно Борчу пообещал:
«Враг помериться силой придет —
Встану я на его пути.
Набежит, налетит, нападет,
Но заслон ему не пройти.
Куда свои поводья ни направишь,
Куда ни занесет твой конь копыто,
Везде, везде с тобою буду рядом,
Надежна будет и крепка защита».
И поклялся Владыке Борохул:
«Я стану щитом
Пред летящей в тебя стрелой.
От острого жала
Укрою властителя смело.
В тебя наша крепкая вера —
Я не допущу,
Чтоб меч смертоносный
Коснулся священного тела».
И пообещал Владыке Мухали:
«Всех врагов размечу,
Весь их скарб захвачу,
У пришельцев бегущих
Клинки затуплю,
Всех мечом порублю
И к тебе поскачу.
Буду ночь я скакать,
Все слабея от ран,
Над хвостом скакуна
Будет виться туман;
Восходящее солнце
Направит лучи, —
Вестник полной победы,
Скачи же, скачи!
К властелину
Копыта коня ты направь,
О победе известье
Скорее доставь».
Чингисхан выслушал клятвенные речи шестерых сайдов,
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!