Доберман - Эль Реми

– Черное, – ответил Адриан.

Мире определенно нравился этот разговор. Она скользнула в кабинку к молодому человеку, и посмотрела в большое зеркало, в которое он пялился уже минут десять.

– Ну что? – спросила она. – Ты берешь этот костюм?

– А стоит ли?

Клейн застегнул рубашку и затянул галстук. Пригладил пальцами волосы и сделал серьезное выражение лица.

Он был невероятно сексуален. В этом шикарном костюме, весь такой статный и властный. Мира закусила губу от восхищения, но молчала. Они встретились взглядами в зеркале. В глазах Адриана вспыхнуло возбуждение. Он ухмыльнулся.

– Что, Мира Райз, сердечко-то екнуло от моего вида?

Она толкнула его в бок, смущенно буркнув:

– Бери этот чертов костюм.

Клейн рассмеялся, медленно оттягивая галстук и расстегивая рубашку.

– А чего это ты стесняешься? – он сделал голос нарочно громким. – Не ты ли пару дней назад в машине сделала мне…

– Заткнись!

Райз толкнула Адриана к стене. Она вцепилась в воротник его рубашки и грозно прошептала:

– Я тебя сейчас прям здесь прибью…

– Ты только что сказала «накажу»? – с издевкой спросил Адриан. – Мне нравится, как ты доминируешь.

Он положил ладонь ей на спину и провел рукой вверх, нырнув под куртку. Бедром Райз ощутила кое-что интересное. Она опустила взгляд, и на ее губах появилась усмешка.

– Я вижу, что тебе нравится.

Адриан хотел было что-то сказать или даже предпринять, но Мира ловко высвободилась из его объятий и выскочила из раздевалки. Клейн даже опешил.

– Как жаль, что мы в магазине и ничего с твоим «нравится» поделать не можем…

Она скрестила руки на груди и облокотилась спиной о стену.

– Сучка, – прошипел за ширмой Адриан, раздеваясь. – Ну ничего, вот приедем домой… – Он подпрыгнул, чтобы стащить с себя брюки. – Я с тобой разберусь…

Райз могла рассмеяться, если бы не испугалась. Угрозы Адриана – это такое дело, серьезное. Плотно сжав губы, она вздохнула и стала бесцельно рассматривать витрины и торговый зал бутика. Все было таким изысканным, красивым. Ее даже подташнивало. Она осматривала посетителей: вот красивая дама выбирает себе босоножки. Вот другая леди с красивыми волосами примеряет шляпу. Вот вошел мужчина… Очень знакомый… Мира сказала бы, что очень даже знакомый…

Да ну на хрен!

Она, как ошпаренная, влетела в раздевалку, едва не сбив с ног Адриана. Он только успел натянуть свои джинсы и даже еще не застегнул их. У Миры пересохло во рту, и она, дергая руками, не могла издать ни звука. Было похоже на припадок эпилепсии. Адриан только молча смотрел на нее, вытаращившись.

– Так, – наконец, произнес он. – Если ты тронулась головой, дорогуша…

– Твой… – выдавила она, закашлявшись и тыча за ширму. – Твой гребаный отец здесь!

Ее истеричный шепот повис в воздухе. Они оба молчали, уставившись друг на друга. Тут запаниковал и Доберман.

Что она только что сказала? Не «Твой гребаный отец здесь!» ли?

Да, похоже, что так.

Медленно сглотнув, Адриан пальцами потер подбородок. Он выдал истеричный смешок.

– Да ну нахер…

– Я бы левую грудь отдала за то, чтобы это было шуткой!

Подумав немного, Клейн накинул рубашку и надел пиджак. Да, сегодня они были приличной парой. Даже не было дырок в джинсах.

Он снова пригладил волосы и похлопал возлюбленную по плечу.

– Грудь свою оставь в покое, ею позже займемся, – сурово произнес он. – Надо что-то думать с отцом.

Мира присела, съехав по стенке, и стала кусать ногти. Сердце бешено заколотилось.

Резкий стук в стенку раздевалки заставил подскочить обоих.

– Молодые люди! Вдвоем не разрешается находиться в кабинках!

Это был голос консультанта. Сраного консультанта, который хотел их смерти, не иначе. Адриан высунул голову из кабинки, сверкнув взглядом, полным ярости. Мира мысленно пожелала консультанту царствия небесного. Доберман вцепился в плечо парня, который ожидал их, и грубо притянул к себе. У того глаза на лоб полезли, а Адриан прорычал:

– Еще раз голос подашь, я займу твой рот чем-то другим… Вали отсюда!

Но все складывалось не особо удачно. Его бас привлек охранника, патрулирующего эту часть бутика. Он стремительным шагом подошел к примерочной и достаточно громко произнес:

– Так, отпустите его немедленно! Что вы себе позволяете?… Выйдите из кабинки!

Мира закатила глаза и ударила себя по лбу. Конечно же, сейчас это услышат все. Весь зал…

Томас Клейн, доселе разглядывающий симпатичные лакированные «оксфорды», обернулся на голоса. Сначала он не узнал сына, выглядывающего из кабинки, но, приглядевшись, нахмурился. Он направился в их сторону. Адриан замер, увидев его. Отец похлопал сына по плечу.

– Спокойно, – проговорил он холодным тоном. – Не думаю, что маленький инцидент стоит нашего внимания и нервов. Все свободны.

Он произнес это спокойно и одновременно твердо. Можно ли возразить? Охранник сделал шаг назад, послушно удаляясь и стыдливо отведя глаза, словно наказанный ребенок. Консультант, глянув на Клейна-старшего, кивнул и протараторил:

– Конечно, мистер Клейн!..

Мира стояла за ширмой и все прекрасно слышала. Все слушаются его, даже при том, что он не применяет силы. Одно его слово, один жест – и все бегут исполнять. Авторитет и властность – то, что, кажется, дано ему с рождения.

Когда очевидцы разошлись, Адриан вышел к отцу. Он сунул руки в карманы и посмотрел Томасу в глаза. Отец же, скрестив руки на груди, недовольно прикусил губу.

– Ты умудряешься развести цирк даже в бутике Валентино…

– Не начинай, – устало выдохнул Адриан.

– Ты что, ударил его? – не унимался отец. – Тебе скоро возглавлять компанию, а ты все с кулаками кидаешься!

– Да не бил я его! – рявкнул Адриан, а потом резко осекся и сбавил тон: – Он просто… прицепился ко мне.

Райз чуть не вышла и не огрела Адриана. Пусть уж согласится со всем, что говорит отец. Или лучше будет, чтобы Томас узнал настоящую причину? Типа: «Я не бил его, па, просто я развлекался с девчонкой, которую ты ненавидишь и с которой я хочу сбежать, а консультанту не понравилось! Короче, расслабься и не ссы».

Да, так и надо было сказать.

– Неважно, – отмахнулся Томас и потер лоб, будто устал от всего на свете. – Что ты здесь делаешь?

Адриан вскинул брови.

– В магазине одежды? Людей бью, разве не очевидно?

– Адриан! – прорычал отец.