Дикарь с другой планеты - Анастасия Ригерман

В другой момент рядом с красавцем Керуком, который в начале нашего знакомства и не скрывал своего повышенного интереса, мне стало бы неловко от его объятий. Только теперь рядом со мной совершенно другой мужчина: сильный, храбрый, высоконравственный, достойный сын и брат, а я все больше чувствую себя его сестрой, которую он взял под свою защиту.

* * *

Обоз из телег с овощами, рыбой, звериными шкурами и всякой всячиной, которой в этих местах промышляют, медленно, но верно движется к городу. Прежде чем присоединиться к остальным, дед Макхи где-то успел раздобыть для меня затемненные очки, и платок с вышивкой, который накинул мне на голову, повязав на особый манер.

– Если кто будет спрашивать, назовешься Акхаем, моим внучатым племянником из Озгира, что находится в месяце пути выше по реке, – наставляет он Керука, и тот кивает, потирая сонные глаза. – А ты представишься его молодой женой, – обращается он уже ко мне. – В тех краях замужние женщины прикрывают глаза и волосы, лишних вопросов никто задавать не станет.

Доверившись мудрому старцу, всю дорогу мы держимся рядом с ним и в то же время особняком. Местные поглядывают на нас с интересом, но после представления деда Макхи не лезут с расспросами, здесь его слово на вес золота. Лишь когда мы останавливаемся в низине реки, чтобы отдохнуть и напоить коней, одна из женщин так некстати подходит к нам с расспросами о своей дальней родне в Озгире.

– Моя тетушка Вутимек молочница, вы должны ее знать, – заглядывает она Керуку в глаза, затаив надежду. – Мы не виделись уже много лет. Как она, жива ли?

– Тетушка Вутимек, – будто бы припоминает он, и тут же убедительно кивает. – А как же не знать. Жива, здорова.

– Добрые вести, – едва слышно шепчет женщина и тут же озирается по сторонам, словно сказала что-то запретное. – А ее дети? Донома, Иоки, Аджай, про них что-то знаете?

Керук глубоко вздыхает, понимая, что одними детьми тут не обойдется, а придумывать на ходу семейные хроники до внучатых племянников ему совсем не хочется.

– Помогите! – раздаются крики у реки, и мы видим, как девчушку лет пяти утаскивает под воду огромная рыба-змея, вроде той, что напала на меня в землях Диких.

Пока остальные суетятся на берегу, мой отважный «супруг» вытаскивает нож из сапога и с разбегу ныряет в воду. Течение в этом месте слабое. Какое-то время на поверхности воды тихо, лишь небольшие всплески говорят о том, что недалеко от берега на глубине ведется настоящее сражение. В ожидании хоть каких-то новостей сердце лихорадочно барабанит о грудную клетку.

– Керук, миленький, пусть у тебя все получится, – шепчут губы в молитве. – Помоги им, Зептея.

Пальцы нервно сминают платок, на глазах от страха проступают слезы, и я не сразу замечаю, как подозрительно косится на меня та самая родственница тетушки Вутимек, оказавшаяся непозволительно близко. Конечно, она прекрасно слышала каждое мое слово.

Когда на поверхности воды проступает кровавое пятно, я не успеваю испугаться, прямо из него выныривает Керук с девчушкой на руках. Поверженная рыба-змея тоже всплывает, и ее уносит течением.

Девочка все еще откашливается речной водой, но жить будет.

– Если бы не вы… Если бы… – захлебывается в слезах ее мать, опустившись перед Керуком на колени. Шокированная женщина прижимает ребенка к сердцу. – Она – все, что у меня есть, а я даже не знаю, чем вас отблагодарить.

– Уже отблагодарили, – протягивает он ей руку, помогая подняться.

– Акхай! Акхай! – скандирует толпа. Дед Макхи с гордостью хлопает Керука по плечу, и лишь одна подозрительная кумушка с хитрым прищуром не разделяет общей радости.

– Его ведь не так зовут? Я все слышала. Зептее молятся только в одном месте, да и говор ваш не похож на Озгирский. Что-то вы двое скрываете.

– Вы ошибаетесь, – настаиваю я на своем. Еще любительницы детективов нам тут не хватало.

Не сводя с меня любопытного взгляда, женщина деловито упирает руки в бока. Дай ей волю, она бы с меня и платок с очками стянула, но пока решается только на скрытые угрозы.

– Время покажет.

* * *

Чем ближе мы к воротам Кости, тем тревожнее становится на душе. Конечно, я поделилась своими опасениями с Керуком, рассказав о произошедшем, на что он лишь задорно мне подмигнул и улыбнулся.

– Не переживай, женушка, оставь это на меня.

Стражи на входе ведут строгий досмотр. Наделенные властью и обвешанные с ног до головы оружием с простыми людьми эти тупоголовые псы обращаются, как с отрепьем. Достаточно одного неосторожного взгляда или слова, чтобы тебя швырнули на землю и заставили целовать сапоги, моля о пощаде. Смотреть на происходящее по-настоящему больно. Зато огромная дыра в городской стене, оставленная нами накануне, несомненно радует. Ее они еще не скоро залатают.

Дед Макхи покорно опускает голову и велит нам поступить так же, чтобы не вызывать подозрений.

– Кто такие? Что везете? – подходит и наша очередь. Рядом со стражем так и кружит новая знакомая, готовая сдать нас в любую минуту.

Дед Макхи берет инициативу на себя, отвечая на заданный вопрос, но он страже не особо интересен. А вот непозволительно крепкого Керука грех не толкнуть плечом, ожидая его реакции. Мой «муж» стискивает зубы, но так и не поднимает головы. Тогда верзила берется за меня.

– А это у нас кто? – нахальная рука уже тянется к моему лицу, в то время, как на его расползается гадкая масляная ухмылка.

Пульс оглушает ударами. Еще немного и либо меня разоблачат, сорвав очки и платок, либо Керук действительно сорвется.

– Дядя Акхай, дядя Акхай, можешь взять меня на ручки? – так своевременно появляется возле него та самая спасенная девчушка. – Раненая ножка болит, – поджимает она дрожащие губы, отвлекая все внимание на себя.

Я вижу, как ее мать едва заметно ему кивает. Вот и благодарность за спасение подоспела. Охране некогда с нами возиться, как и выслушивать историю чудесного спасения, которую тут же в красках заводит дед Макхи. Так мы и проходим в город Черных псов, а я с облегчением выдыхаю.

Кость, с ее небоскребами, уходящими под облака, мощеными улицами, крышами невысоких домов, поросшими зеленью, обилием живности, оружия, и техники поражает воображение. При этом жители ее такие же разные, как и архитектура города. Одни ведут праздный образ жизни, позволяя себе все, что душа пожелает, другие подобно рабам обеспечивают их комфорт. При этом, едва войдя в город, мы становимся свидетелями нескольких кровавых стычек.

Путь обоза лежит на торговую площадь, где на наших глазах один из местных богачей покупает отловленных Диких. Они скалятся и рычат на него из клетки. Невольно вспоминается, как их сородичи атаковали нас с Тео, с какой яростью кидались в бой.

– Они-то им зачем? Полузвери, полулюди.