Прорыв «попаданцев». Кадры решают все! - Александр Конторович

— Вот примерно так! — сообщил я, продолжая игнорировать профессорскую мимику. — Вытянутые тела сами по себе всегда ориентируются по потоку. Что мы можем видеть на примере, скажем, кораблей и лодок. А в наиболее ярко выраженном виде — во флюгерах. А кроме того — каплевидное тело более обтекаемо, нежели круглое. Тому свидетельствуют как животные — нет ни одной круглой птицы и практически ни одной рыбы круглой формы, — так и вся практика судостроения: чем форма корабля вытянутей и обтекаемей — тем он устойчивей на курсе!.. Плюс вот эти стабилизирующие плоскости — подобные оперению стрелы и выполняющие ту же функцию. Подобный аэростат в потоке ветра и вести себя будет как стрела в полете — самостоятельно удерживаясь в одном положении. В конце концов, это легко проверить, сделав экспериментальную модель малого размера…

Я еще успел сказать про баллонет, и про нормальную корзину, и про крепление привязного каната не к днищу гондолы, а к кольцу, замыкающему стропы — ну, минимум необходимых переделок, позволяющих придать аэростату хоть сколько-то нормальный вид, — когда профессор достаточно бесцеремонно прервал меня:

— Вы знакомы с проектом Менье?

Хорошо, что я действительно был знаком с проектом… Именно я — не Наполеон. Поэтому я сразу понял, о чем речь. О проекте дирижабля. Между прочим — самом первом таком проекте. Собственно, Менье и считается изобретателем этого типа аппаратов. Жалко, что здесь он уже погиб — в девяносто третьем году, под Майнцем… Но с проектом своим он все же не бегал по улицам, и у Наполеона о нем информации не было. Потому я ответил хотя и без особых раздумий, но обтекаемо:

— Слышал. Но сам проект не видел.

— Об этом нетрудно догадаться. Менье предлагал почти такую же схему — тоже с вытянутой оболочкой. И с баллонетом. Даже киль у него предполагался… Хотя и не такой, как у вас. И в этой идее есть здравое зерно. Однако… Как вы собираетесь крепить гондолу? Я вижу на вашем рисунке какие-то линии — очевидно, что это подвесные тросы… Но их слишком мало… Сразу видно, что вы не имели дела с аэростатами: так прикреплять тяжелую гондолу к тонкой оболочке невозможно. Именно для этого мы используем сеть из большого количества веревок. Которая охватывает весь шар и распределяет нагрузку равномерно. А если пришивать стропы прямо к оболочке — и в таком малом количестве, как у вас, — они прорвут ткань…

И тут я понял, что лопухнулся в очередной раз.

Катенарное крепление здесь еще неизвестно. Его изобретут почти через сто лет — Дюпуи-де-Лом, во время Франко-прусской войны. И до «лапки»-усиления, нашивающейся на оболочку как раз для крепления подвесных тросов, здесь тоже еще не скоро допрут. А я намалевал конструктивную схему аэростата двадцатого века — где все находки за предыдущее столетие как раз и были реализованы. Натуральную, в общем, вундервафлю. И намалевал ее человеку, который аэростат и создал как таковой. И отдал этому делу всю жизнь. На протяжении которой обмозговал все возможные варианты, какие только приходили в голову ему и другим таким же энтузиастам. И — не додумался до таких вот элементарных вещей… Да у него мозги должно было бы вообще заклинить от того, что я ему подсовываю! Он же понимает перспективность такой конструкции! Но вот как ее сделать — не представляет! А тут какой-то умник в генеральских эполетах чиркает по бумажке… А если еще сейчас я ему расскажу о катенарном поясе и о параллельном типе подвески по образцу Парсеваля — что он вообще решит? Что я гений? Или наоборот? Он ведь потому к сетке и прицепился, что для змейкового аэростата она абсолютно не подходит: она просто держаться на оболочке не станет… Между прочим — именно из-за этого навернулся как минимум один их дирижаблей Жиффара… То есть — вся конструкция, по нынешним представлениям, просто нереализуема…

Что Шарль тут же и подтвердил. Озвучив эти мои мысли вслух. Сверх того добавив, видимо по инерции уже:

— Что касается корзины, то итальянский аэростьер Лунарди предложил ее еще десять лет назад. Так же, кстати, как и расположение замыкающего сетку кольца под оболочкой, а не на середине ее. Но пока эти новшества не прижились…

Каковой информацией едва меня вообще не убил… Потому как если еще десять лет назад… А воз и по сию пору еще там… То господи боже — что еще надо, чтобы до людей доходило очевидное?! Например — до меня. Чтобы не корчил из себя всезнайку. И не лез с вещами, которых не можешь объяснить.

— Извините, профессор, — признался я. — Я об этом не подумал…

— Ничего страшного, — утешил меня Шарль. Наверняка уже не в первый раз произнося подобную сентенцию. — В новой области деятельности, которой является воздухоплавание, новые идеи очень часто приходят людям в голову…

— Но выход есть, — если профессор полагал, что я на этом угомонился, то полагал он зря. — Эту схему я нарисовал больше умозрительно… Как вы правильно сказали — как человек, не сталкивавшийся ранее с аэростатами… Но тем не менее заявляю: без сетки обойтись можно!

— И каким же способом?

— А вот, смотрите… — я стал черкать на другом листе. По ходу дела давая рисуемому комментарии: — Если мы вдоль нижней части оболочки — как раз там, где будет баллонет, от носа до кормы… так скажем… пропустим жесткую балку… Как киль у корабля. Да хотя бы и обычное бревно. И прикрепим его к оболочке во множестве мест… Притом крепежные отверстия обделаем, скажем, медными люверсами — как на парусах, то нагрузка на каждое отдельное отверстие будет минимальная. При максимальной жесткости фиксации. А уж к этой балке мы спокойно сможем подвесить всего на нескольких тросах нашу гондолу… Хотя лучше корзину… И к этой же балке приделаем в хвостовой части стабилизаторы.

— Позвольте, позвольте!.. — забормотал профессор. Наклоняясь над столом и, похоже, разом позабыв все свои скорбные мысли. — Как? Киль, словно у корабля?! Вы сами это придумали? Когда?

— Разумеется, сам, — ответил я. — Только что. Разве это не очевидно?

Ясен пень, придумал не я. А немецкий механик Франц Леппих. И совсем уже недалеко по времени — меньше двадцати лет вперед: именно по такой схеме он и строил свой дирижабль в Москве в 1812 году… Против меня, кстати, строил — против Наполеона. Так что мне сам бог велел отобрать у него эту штуку. И стать изобретателем полужесткого дирижабля. Тем более что у Леппиха все равно ничего не получилось.

— Послушайте! — Шарль оторвался от моих каракулей и, моргая, уставился на меня. — Я не знаю, почему до такого никто не додумался до сих пор… Но вам обязательно нужно проработать проект подробнее — и непременно выступить с ним в Центральной школе государственных работ!

Ну вот… Кажется, я таки войду в историю…

Я однажды гулял по столице — двух прохожих случайно зашиб…

Вл. Высоцкий

1

Центральная школа государственных работ… Название, да… У меня почему-то ассоциируется исключительно с «Общежитием студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца». Уж не знаю, почему. Впрочем, ассоциация практически вполне по сути дела.