Змей-искуситель - Дебора Смит

— Чертова Эдвина, — проворчала я.

К сожалению, испытания на этом не кончились — у Эдвины нашлись союзники.

Во второй половине прохладного солнечного октябрьского дня мы с Якобеком вернулись из Амбаров и обнаружили на заднем дворе японских джентльменов, выгружающих ящики из грузовика. Мэри Мэй и Дедуля смотрели на них во все глаза.

— Они привезли подарки от императора Японии, — прошептала Мэри Мэй. — Люсиль все проверила. Но я не знаю…

— Чертовы японские проныры! Я всегда говорил, что они настоящие убийцы, — заявил Дедуля, и Мэри Мэй пришлось увести его в дом, чтобы пятьдесят лет успешной азиатскоамериканской дипломатии не превратились в пыль изза воспоминаний старого солдата.

Предводитель японского контингента низко поклонился Якобеку и мне. Не слишком хорошо зная протокол, я последовала примеру Якобека и поклонилась в ответ.

— Позвольте мне сходить за сыном и его женой…

— О нет, мэм, — мужчина говорил на превосходном английском. — Это подарки для вас, миссис Тэкери. Вы мать жениха, которой все восхищаются. Император много читал о вас. Он и его жена будут вам очень признательны, если вы примете этот символ их уважения.

Японец открыл коробку, я заглянула внутрь и увидела аквариум с двумя яркожелтыми рыбками кои. Я достаточно знала о них, чтобы сразу распознать чемпионов породы.

— Они прекрасны, но я не могу…

— Пожалуйста, выпустите рыбок в пруд, миссис Тэкери. Их нельзя слишком долго держать в контейнерах. Это вредно для них.

— Прими рыб, — прошептал мне Якобек.

— Я невероятно вам благодарна, — неловко промямлила я и поклонилась. — Но, боюсь, мне не удастся обеспечить им должную безопасность. Я теряю примерно пять рыбок в год.

— Теряете? — японец нахмурился.

Я нагнулась к нему, словно рыбы могли нас подслушать.

— Их вылавливают голодные еноты.

— О! — японец просиял. — Миссис Тэкери, мои люди и я можем построить отличную ограду против енотов. — Он помолчал. — Но позвольте спросить, что такое енот?

Мы с Якобеком стояли в гостевой ванной комнате на первом этаже в крошечном пространстве, где помещались сияющий белизной комод, сверкающая благодаря еженедельным усилиям моей экономки белая фаянсовая раковина и старинные изображения яблок на обоях цвета зеленого яблока. А теперь на комоде стояла маленькая керамическая статуэтка обезьяны в широкополой шляпе и пальто. Мне прислала ее Эдвина. «Подарок одной матери другой, — гласила приложенная записка. — Наслаждайтесь!»

— Она прислала мне уродливую обезьяну, одетую как Хамфри Богарт в конце фильма «Касабланка», — заявила я. — Что это, потвоему, должно означать?

Якобек еле удержался от улыбки и серьезно ответил:

— Думаю, это статуэтка работы ее любимого африканского скульптора. Вероятно, стоит кучу денег.

Я спокойно посмотрела на него.

— А помоему, это художественный эквивалент неприличного жеста. Эдвина своим подарком дает мне понять, что ее мир полон сокровищ. Она словно говорит моему сыну и своей дочери: «Посмотрите, чтб вы можете иметь, если всего лишь выйдете за ограду». Или того хуже: «Посмотри, Эдди, что ты можешь иметь, если бросишь своего мужа».

Якобек, прищурившись, посмотрел на меня.

— Так что же предпримет Хаш Макгиллен Тэкери, чтобы сравнять счет?

Пока не знаю, но я умею распознать вызов.

— Это уже чересчур! — крикнул Дэвис, перекрывая рев десяти двухтонных грузовиков, полных яблок.

Эдди прижала руки к горлу. В рубашке от Гуччи и комбинезоне для беременных, который был ей широк, она выглядела очень юной и уязвимой.

— Хаш, вы не должны посылать такой экстравагантный подарок моим родителям! Моя мать просто пытается спровоцировать вас!

«Что ж, ей это удалось», — подумала я, вставая на нога на горе яблок в кузове. Я осмотрела склад и увидела, что Якобек направляет ленту конвейера к следующему грузовику.

— Эти яблоки не просто подарок, — ответила я Эдди. — Они посланники. Они напомнят твоей матери, что ты плод ее чрева. А теперь позволь мне задать тебе вопрос: ты готова ехать вместе с яблоками?

Эдди удивленно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Якобека.

— Признавайся, это ты сговорился с Хаш подстроить все таким образом, чтобы я поехала навестить маму?

— Я ни с кем не сговаривался, — ответил Якобек, и на его лице не дрогнул ни один мускул.

Эдди повернулась к Дэвису:

— Что ты об этом думаешь? Ехать мне к ней? Или это будет выглядеть так, словно я свалилась ей на голову и жажду ее одобрения?

— Думаю, она решит, что ты захотела узнать у нее рецепт яблочного кобблера. — Дэвис усмехнулся и взял ее за руку. — Давай навестим твою мать. Она уже продемонстрировала свое одобрение всеми этим подарками.

— О, Дэвис, ты прав!

— Значит, мы едем.

Они потерлись носами и крепко обнялись.

Я сползла с грузовика и театрально осклабилась, когда Якобек протянул мне бандану, чтобы вытереть глаза.

— Они живут в блаженном тумане романтических идеалов, — пробормотала я.

Он аккуратно сложил мокрую от моих слез бандану и сунул в карман своей рубашки.

— Я рад за них, — сказал он.

Целый день караван грузовиков с яблоками «Фермы Хаш» был главной национальной новостью, пока мы медленно двигались с гор Северной Джорджии к мягким прибрежным холмам Каролины и Виргинии. Мэри Мэй оставила себе несколько яблок для Интернетаукциона. Охотники за сувенирами уже и так украли наш почтовый ящик в Долине и красивые указатели, помогающие водителям добраться до фермы от автотрассы. Наши яблоки тоже могли стать экземпляром коллекции.

Наконец мы оказались в Вашингтоне, округ Колумбия. Когда секретная служба проверила груз и позволила нам проехать, караван остановился на дороге, ведущей вверх к Белому дому. Якобек выпрыгнул из кабины первого грузовика и прислонился к ней. Я сидела на горе яблок в кузове первого грузовика, стараясь не дрожать от холода. Теплая куртка и синие лыжные штаны меня не спасали.

Эдвина в окружении своих помощниц вышла на улицу, чтобы поприветствовать нас. Штатный президентский фотограф все время щелкал камерой. Эдвина улыбнулась мне.

— Вы прямо Джон Яблочное Семечко!

В эту минуту из кабины второго грузовика на землю спрыгнули Дэвис и Эдди.

— Мама, — негромко произнесла Эдди и заплакала.

Эдвина оставила меня и пошла к дочери, а я села обратно на мои яблоки и посмотрела на Якобека. Он стоял внизу и смотрел на меня с таким выражением, что мне сразу стало жарко. Он показал мне большой палец. Я кивнула.