Великосветский скандал - Юна-Мари Паркер

– Гм… – Генри покачал головой. – Сейчас научились делать совершенно изумительные подделки… Я вот о чем думаю: где сейчас могут находиться настоящие камни? Пожалуй, следует посоветоваться с людьми из отдела по страхованию, чтобы определить наши перспективы в этой ситуации.

– Меня вот еще что беспокоит… Другие люди в компании будут чувствовать себя неуютно, думать, что их могут подозревать. Особенно в мастерских. Это породит чувство раздражения у всех мастеров и рабочих. Что сделать, чтобы этого не допустить? Ведь я же не могу ворваться к ним и заявить: «Все в порядке, ребята, преступник – мой брат!» Так нельзя.

– Давай вернемся к этому в свое время, Франческа, и не будем терять голову. У нас фактически нет доказательств того, что Гай подменил камни, не так ли? Естественно, что он отрицал все в разговоре с тобой по телефону, иначе и быть не могло. Подумаем, мог ли это сделать кто-либо другой? У нас в компании есть кто-нибудь новенький?

– Никто другой не мог этого сделать, дядя Генри! Камни были проверены и определены как подлинные, и я прямиком отнесла их в мастерскую. Я, можно сказать, не спускала с них глаз и передала их Седельману. Они все время находились либо в сейфе, либо уже в ожерелье до того момента, когда он сам привез ожерелье ко мне в офис. Затем я передала его Гаю.

– Значит, нет причин искать виновных среди работников?

– Да, но попробуйте сказать об этом матери! Я уговорила ее не вмешивать в это дело полицию. Я хочу найти способ представить всю эту историю как какую-то кошмарную ошибку. Уж лучше показаться неумехами, чем мошенниками.

Генри отнесся к сказанному довольно скептически:

– И как это можно сделать, объясни мне ради Бога? Мы продали ожерелье из фальшивых камней иностранной принцессе, выдав его за подлинное. Хотел бы я знать, как можно выйти из этого положения!

– Нам придется сцепить зубы и лгать, чтобы защитить «Калински джуэлри», только и всего. Я скажу, что мы всегда делаем копии оригинальных украшений – для коллекции или для каких там угодно других целей, и по какой-то немыслимой ошибке мы упаковали в футляр эту копию и отправили вместо оригинала.

У Генри буквально отвисла челюсть.

– Господи, да мы никогда в жизни не делали никаких копий!

Франческа пожала плечами:

– Кому это известно? Мы предложим обменять поддельное ожерелье на подлинное и, Бог даст, разделаемся с этой историей. Нам придется сделать хорошую мину, чтобы спасти доброе имя компании.

– И мы еще должны приложить десять бесценных изумрудов к этому! И во что же это обойдется? – простонал Генри.

– Не важно, во что это обойдется, это стоит того, чтобы спасти доброе имя «Калински джуэлри».

– И что скажет на это Сара? Я пока что не видел ее после возвращения из Далласа.

– Наверное, вы не поверите, но она сказала Гаю, чтобы он немедленно прилетел сюда и восстановил свое доброе имя. Пока что газеты не связывают его имя с этой историей, но я не знаю, сколько так будет продолжаться.

– И он собирается приехать? – Генри вдруг почувствовал, что голова у него идет кругом, что он слишком стар для таких дел, и подумал, что ничего более гадкого в истории «Калински джуэлри» до сих пор не случалось.

– Представьте себе, собирается! Полный благородного негодования, в ореоле мученика. Он говорит, что я дала ему поддельное ожерелье, потому что хотела скомпрометировать его в глазах компании. Ой, дядя Генри, это какой-то кошмар! – Франческа опустилась на стул перед письменным столом, внезапно почувствовав, что у нее иссякли запасы нервной энергии и сил.

– И когда же он прилетает?

– Не раньше конца недели. Он говорит, что должен присутствовать на очень важных дебатах в палате общин и раньше прилететь не может.

– Лучше поздно, чем никогда, – мрачно заметил Генри.

Все получилось так, как Гай и планировал. Он получил свои четыре миллиона долларов и в то же время избежал публичного скандала, который мог ухудшить его шансы в достижении политических целей. С самого начала замысел выглядел рискованным, и он провел немало бессонных ночей, гадая, удастся ли ему сделать все незаметно и безнаказанно. И вот сейчас он не без оснований чувствовал себя в безопасности. Слишком велика была ставка для многих весьма важных особ, чтобы кто-то осмелился проболтаться. Его имя вообще не фигурировало в газетах в связи с историей о поддельном ожерелье. «Калински джуэлри», как и следовало ожидать, постаралась замять историю. Цитировались слова Франчески, что произошла ужасная ошибка и что компания, без всяких сомнений, намерена немедленно вернуть настоящее ожерелье принцессе Муне. Ни одна из газет не связывала имя Гая Эндрюса, члена парламента, с «Калински джуэлри». Для этого и не было никаких оснований. Ему уже давно удалось дистанцироваться от компании, и даже на большом благотворительном вечере в ратуше он присутствовал в качестве члена парламента и мужа аристократки леди Дианы Эндрюс – председателя и организатора вечера, а вовсе не в качестве сына президента компании.

Если Диана что-то и подозревала, то ничего не говорила. Каждый из них жил своей жизнью, Гай даже видел ее редко. Гай и Джону не признался в том, что совершил. Он смотрел на разразившийся скандал как на еще один барьер, который необходимо преодолеть. Гай предусмотрительно настоял на том, чтобы забрать ожерелье из офиса Франчески в день своего отлета в Англию. Он напомнит ей, что в тот день она суетилась и нервничала, а он был всего лишь курьером, так что в случившемся его вины нет. Она могла подсунуть ему фальшивое ожерелье. И он будет твердо стоять на этом. Что касается матери, то она в любом случае станет его защищать. Гай знал, что мать скорее умрет, чем позволит упрятать его в тюрьму.

– У меня нет никаких сомнений, – твердо заявила Сара. – Камни из мастерской украл Серж Буано и заменил их фальшивыми. У него были и возможность, и знания, и техническое умение. Готова поспорить, что, когда ожерелье было готово, – а помните, была задержка в его доставке в Англию до того времени, пока Гай не вернулся из Палм-Бич? – он тайком вынул камни и заменил их, когда за ним никто не наблюдал.

Генри потрясенно смотрел на Сару. Если она пыталась обмануть себя, то делала это блестяще! Предположить, что все сделал Серж! Это был поистине дьявольский ход по дискредитации человека, которому «Калински джуэлри» обязана своими блестящими успехами в течение последнего времени. Генри верил Сержу так, как если бы тот был его сыном.

– Вы предъявляете весьма серьезные обвинения, – жестко возразил Генри. – Если вы заявите об этом во всеуслышание, то рискуете нарваться на иск за клевету! Как вы можете обвинять Сержа? Даже если отбросить все прочее, он пришел к нам с самыми серьезными рекомендациями. Вы сошли с ума, Сара, если склонны считать, что он имеет к этому отношение.

– Никто другой подобное совершить не мог. Почему вы пытаетесь его защитить, Генри? Он всего лишь человек, которого Франческа извлекла из ниоткуда, и вот сейчас он втянул нас в эту скандальную историю. Я не собираюсь больше миндальничать, как это делаете вы с Франческой. Я вызываю полицию.