Сорвать маску - Маргарет Макфи

— Арабелла, все в порядке. Я знаю о Смите.

Ее сердце дрогнуло. В животе холодным клубком свернулся страх.

— Ты знаешь? — Арабелла побледнела от ужаса и почувствовала, как его руки сжались на ее талии. Она подняла на него перепуганный взгляд. — Не может быть, — прошептала Арабелла, озираясь. — Ты не можешь, не должен об этом знать! Боже правый, он же убьет тебя! Доминик, он...

Но он нежно взглянул на нее и осторожно коснулся пальцами ее затылка, одновременно успокаивая и заставляя посмотреть ему в глаза.

— Арабелла, я позаботился о Смите. Он ничего не сделает. Вам с Арчи ничего не угрожает.

— Это касается не меня...

— Я знаю, чего это касается. — Он погладил ее по волосам. — И я тоже в полной безопасности.

— Слава богу! — воскликнула Арабелла и прижалась к нему, покрывая поцелуями его шею, щеки и подбородок. — Я так боялась за тебя... Но как?.. — Ее посетила ужасная мысль, и Арабелла снова похолодела. — О боже, он все-таки опубликовал всю правду, как обещал, это случилось?..

— Он ничего не опубликовал, Арабелла, и не сделает этого.

И Доминик рассказал ей все. Что Смит вовсе не Смит, а виконт Линвуд. И почему он пришел к ней с угрозами. Арабелла наконец поняла.

— Ты уверен в этом?

— Нельзя быть ни в чем уверенным полностью, Арабелла, но я не думаю, что Линвуд рискнет репутацией своей сестры. Как и Мисбурн не допустит позора дочери.

Арабелла вспомнила тихую красивую девушку, которую видела в аптеке в Лондоне, и ощутила сочувствие к леди Марианне.

— Но ты ведь не собирался на самом деле унижать ее, верно, Доминик?

— Ты же знаешь, что нет. Но пока Мисбурн и Линвуд верят в обратное, мы в безопасности.

Арабелла не знала, сколько времени они простояли вот так, обнявшись, на дороге в лесу. Время утратило всякое значение. Она понимала лишь одно: Доминик в безопасности, ее ребенку ничего не угрожает, а значит, каким-то образом, все обязательно будет хорошо.

Арабелла посмотрела в глаза мужчины, которого любила л которому нанесла страшную рану.

— Я столько раз обманывала тебя с тех пор, как мы встретились в заведении миссис Сильвер. И мне очень жаль, что я так поступала. Надеюсь, ты сможешь меня простить. Я люблю тебя, Доминик.

— Я тоже люблю тебя, Арабелла. И это я должен извиниться. Я не могу простить себе того, как я обошелся с тобой в комнате борделя, и того, как поступил впоследствии. Я должен был просто помочь тебе, а не превращать в свою любовницу.

— Возможно, — кивнула Арабелла. — Но, если бы мы действовали по-другому, оказались бы совсем на иной дороге, и не факт, что она привела бы нас к лучшему. Выяснилась бы тогда ложь твоего отца? Рассказала бы я тебе об Арчи? Мы никогда не узнаем этого, Доминик.

— Верно, — согласился он и посмотрел на нее с такой нежностью, что она не могла больше сомневаться в силе его чувства.

Солнце скрылось за горизонтом, погрузив лес в сумерки. Воздух становился все прохладнее, но Арабеллу согревало тепло ее сердца.

— Солнце уже село, Арабелла. Полагаю, мне следует проводить тебя к матери, пока она не решила, что я похитил ее дочь. Она казалась обеспокоенной, когда я сегодня появился у вашего порога, но указала мне направление, в котором ты удалилась.

— Бедная мама. Боюсь, с ней я тоже была не вполне честна, — произнесла Арабелла и рассказала Доминику о том, как солгала миссис Тэттон, чтобы та согласилась уехать из Лондона как можно быстрее. — Столько лжи...

Арабелла покачала головой.

— Но теперь истина восторжествовала.

— Больше никаких темных секретов и тайн, — кивнула она, чувствуя невероятное облегчение, и улыбнулась. — Когда ты приехал из Лондона?

— Вчера поздно вечером.

— И ты только сейчас решил меня отыскать?

— Мне пришлось сегодня о многом позаботиться.

Доминик загадочно улыбнулся, склонился к ее губам и поцеловал Арабеллу с удивительной нежностью и любовью. Эти же чувства жили и в ее сердце.

— Мне так не хватало тебя, Арабелла, — признался он низким грудным голосом, наполненным желанием, обжигавшим ее душу.

Их губы встретились, радуясь воссоединению. Рука Арабеллы скользнула под его фрак и жилет, касаясь груди через рубашку. Тонкий шелк свободно пропускал жар его кожи, курчавые волоски приятно покалывали ладонь, под которой уверенно и быстро билось его сердце. Доминик отстранился и вгляделся в ее глаза.

— Полагаю, лучше проводить тебя домой побыстрее, иначе я могу забыться, и завтра о нас будет говорить вся деревня.

Его пальцы легонько коснулись груди Арабеллы, и она охнула, ощутив острое, томительное наслаждение.

— Я боюсь, о нас и так говорят все вокруг, — прошептала она. — Люди ведь видели Арчи. Боюсь, все догадались, Доминик.

— Тебе больше ничто не угрожает, любовь моя. Все будет хорошо.

— Правда?

— Да, Арабелла. Правда.

И Доминик снова поцеловал ее. Чувственным поцелуем. Поцелуем любви и страсти. Поцелуем, который говорил о том, как ему ее не хватало. Арабелла прижалась к нему, мечтая только об одном — обнимать его и никогда не отпускать, чтобы не оказалось, что их встреча — лишь сон, который закончится, когда она проснется в своей постели.

Поцелуй стал глубже и наполнился страстью. Арабелла чувствовала тепло его ласк, силу и надежность мускулистых рук. Затем Доминик замер, отстранился и взглянул в ее глаза с любовью, напрягшись всем телом.

— Мне определенно следует отвести тебя домой прямо сейчас, — пробормотал он, — иначе я точно забудусь.

Еще один быстрый поцелуй. Доминик предложил Арабелле руку, взял поводья лошади в другую и двинулся по дороге к дому.

Арабелла бросила взгляд на его бриджи, которые не скрывали пробудившегося в нем желания, и, снова встретившись взглядом с Домиником, широко улыбнулась.

— Арабелла Тэттон, ты коварная, бесчестная женщина. Как хорошо, что завтра ты пойдешь в церковь! — ухмыльнулся герцог.

— Прошу тебя, Арчи, поспеши, или мы опоздаем! — сердито воскликнула миссис Тэттон, когда они втроем двинулись по дороге через лес в направлении церкви.

— Троян устал и должен подкрепиться! — объяснил Арчи, глядя на бабушку и указывая на своего воображаемого скакуна. — Скоро мы пустимся вскачь и быстро вас обгоним!

— Троян? — удивленно уточнила миссис Тэттон, повернувшись к дочери.

— Так зовут коня Доминика, — улыбнулась Арабелла, разглаживая складки на подоле светло-голубого платья из дорогого шелка.

Ей пришло в голову, что, возможно, этот наряд слишком роскошен для церкви. Но она знала, что там будет Доминик, и ей хотелось выглядеть как можно лучше.