Щегол - Донна Тартт
Шрифт:
Интервал:
– Ох, господи, – он поводил рукой надо лбом – взгляд чуть диковатый, как будто он сам чудом спасся. – Каждый божий день про это думаю. И лицо ее перед глазами – как она в это такси садится. Рукой мне машет, такая радостная.
Он доверительно склонился ко мне:
– А когда я узнал, что она умерла, – сказал он так, будто сообщал мне великую тайну, – я позвонил бывшей жене, вот до чего расстроился.
Он выпрямился и глянул на меня, приподняв брови, будто и не ждал, что я ему поверю. Золотко с бывшей женой скандалили с размахом.
– Мы же с ней и не разговариваем почти, – сказал он, – но кому ж я еще мог рассказать? Надо ж с кем-то было поделиться, понимаешь? Поэтому я звоню ей и говорю: “Роза, ты не поверишь. Погибла такая красивая леди из нашего дома”.
Хозе заметил меня и, по обычаю пружиня шаг, подошел к нам, чтобы присоединиться к разговору.
– Миссис Декер, – сказал он, с нежностью покачивая головой, будто другой такой и на свете не было. – Всегда скажет привет, всегда улыбнется. Такая внимательная.
– Не то что некоторые в этом доме, – сказал Золотко, оглядываясь. – Знаешь, такие, – он придвинулся поближе, прошептал одними губами, – снобы. Стоят такие под дверью с пустыми руками – ни сумок, ничего и ждут, значит, пока ты им дверь откроешь, – я вот про кого.
– Она была не из таких, – согласился Хозе, который все мотал головой из стороны в сторону, будто хмурый ребенок, который твердит: нет-нет-нет. – Миссис Декер была высший класс.
– Слушай, погоди-ка секунду, – сказал Золотко, подымая руку. – Сейчас вернусь. Не уходи. Не отпускай его, – велел он Хозе.
– Поймать тебе такси, manito?[32]– спросил Хозе, посмотрев на чемодан.
– Нет, – я оглянулся назад, на двери лифта. – Послушай, Хозе, можешь подержать чемодан у себя, пока я за ним не вернусь?
– Конечно, – ответил он, взяв чемодан и взвесив его в руке. – Нет проблем.
– Я сам за ним приду, понятно? Никому другому не отдавай.
– Ясно, понятно, – любезно отозвался Хозе.
Мы с ним пошли в багажную комнату, где он нацепил на чемодан бирку и взгромоздил его на самую верхнюю полку.
– Видишь? – спросил он. – Шито-крыто. Мы туда кладем только свои личные вещи и посылки, за которые надо расписываться. Без твоей подписи никто никому эту сумку не отдаст, ясно? Ни дяде, ни тете, никому. И я скажу Карлосу, и Золотку, и всем остальным парням, чтоб никому не отдавали, только тебе. Окей?
Я все кивал и только хотел его поблагодарить, как Хозе кашлянул:
– Слушай, – сказал он, понизив голос, – не хочу тебя пугать, ничего такого, но тут недавно приходили какие-то ребята, про твоего отца спрашивали.
– Ребята? – переспросил я после бессвязного молчания.
Кого еще Хозе мог назвать “ребятами”? Только типов, которым задолжал отец.
– Ты не волнуйся. Мы им ничего не сказали. Отца-то твоего уж сколько тут не было, год? Карлос им сказал, что вы тут уже не живете, и больше они не показывались. Но, – он глянул в сторону лифта, – может, папе твоему лучше сейчас тут не задерживаться, мысль ловишь?
Я стал его благодарить, как тут вернулся Золотко – с пачкой денег в руках, по мне – так огромнейшей.
– Это тебе, – сказал он несколько мелодраматично.
Где-то с минуту я думал, что ослышался. Хозе кашлянул и отвернулся. В багажной комнате на экране черно-белого телевизора (размером не больше коробки от CD-диска) гламурного вида женщина с болтающимися в ушах длинными серьгами размахивала кулаками и на чем свет стоит крыла по-испански съежившегося от ужаса священника.
– Что это такое? – спросил я Золотко, который все протягивал мне деньги.
– А твоя мама, что, тебе не сказала?
Я удивился:
– Не сказала – что?
Оказывается, как-то незадолго до Рождества, Золотко купил компьютер и заказал доставку на этот адрес. Компьютер предназначался золоткиному сыну, которому он нужен был для учебы, но (тут Золотко как-то стал путаться в показаниях) на самом деле Золотко за него не заплатил или оплатил только часть, а остальное должна была оплатить его бывшая жена. В общем, курьеры уже потащили компьютер назад, уже чуть было не погрузили его обратно в фургон, как тут моя мама спустилась вниз и увидела, что происходит.
– И красавица наша сама за него заплатила, – сказал Золотко. – Увидела, что творится, открыла сумку и вытащила чековую книжку. Говорит мне: “Золотко, я знаю, твоему сыну этот компьютер нужен для учебы. Друг мой, позволь мне тебе помочь, а деньги вернешь, когда сможешь”.
– Понял, да? – неожиданно грозно сказал Хозе, оторвавшись от телевизора, где женщина теперь спорила на кладбище с каким-то тузом в черных очках. – Вот что твоя мать сделала. – Он почти сердито кивнул на деньги. – Si, es verdad[33], она была высший класс. Думала о людях, понятно тебе? Другие бабы что? Потратили бы деньги на золотые сережки, на духи, на всякие такие штучки.
Принимая деньги, чувствовал я себя очень странно – по многим причинам. Даже в ступоре отметил, что история какая-то тухлая (это какой же магазин доставит компьютер, который даже еще не оплачен?). Позже я все спрашивал себя: неужели вид у меня был настолько жалкий, что швейцары решили скинуться и помочь мне деньгами?
Я так до сих пор и не знаю, откуда взялись эти деньги; надо было их еще порасспрашивать, но от всего того, что в тот день случилось (в особенности от того, как внезапно нарисовались отец с Ксандрой), я был такой заторможенный, что если бы Золотко меня остановил и попытался всучить засохшую жвачку, которую он отскреб от пола, я б и тогда послушно протянул за ней руку.
– Это, конечно, не мое дело, – сказал Хозе, глядя куда-то поверх моей головы, – но я бы на твоем месте про эти деньги никому не рассказывал. Понимаешь, о чем я?
– Да, положи-ка их себе в карман, – согласился Золотко. – Не ходи тут, не размахивай ими направо и налево. Тут на улице многие убить готовы за такую сумму.
– Да и многие в этом доме! – внезапно расхохотался Хозе.
– Ха! – тут захохотал и Золотко, прибавив что-то по-испански, чего я не понял.
– Cuidado[34], – сказал Хозе, помотав головой все с той же наигранной серьезностью, не сумев, однако, сдержать улыбки. – Вот потому-то они нам с Золотком и не разрешают на одном этаже работать, – сообщил он мне. – Нас надо держать по отдельности. Слишком уж нам вместе весело.
19
Стоило отцу и Ксандре приехать, как все завертелось. Вечером за ужином (я удивился, до чего туристический ресторан отец выбрал) ему позвонил кто-то из маминой страховой компании – столько лет прошло, а я до сих пор жалею, что не смог тогда ничего расслышать. Но в ресторане было очень шумно, а Ксандра (которая хлебала белое – отец-то, может, и бросил пить, зато она – нет) то жаловалась, что нельзя закурить, то несвязно вещала что-то о том, как в старших классах, где-то в Форт-Лодердейле, училась колдовать по библиотечной книжке. (“Короче, викканство это называется. Религия Земли”.) Был бы на ее месте кто другой, я бы обязательно спросил, а чем занимаются ведьмы (заклинаниями? жертвоприношениями? сделками с дьяволом?), но я и рта не успел раскрыть, как она уже сменила тему и рассказывала, как была у нее возможность поступить в колледж и как жаль, что она не поступила. (“Щас скажу, чем я увлекалась. История Англии, все такое. Генрих Восьмой, Мария, королева Шотландии”.)
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!