Шаг второй. Баланс сил - Антон Демченко

— Однако, — протянула Мирослава. — И наш "сухарик" будет работать в этой самой лаборатории, да?

— Подождите! — внезапно раздался голос Ольги. — Я вспомнила, где слышала фамилию Грац!

— Кроме Хольмского университета? — спросил Йоганн.

— Именно, — с нескрываемым торжеством, провозгласила девушка. — Меклен Францевич Грац, судя по имени, отец обсуждаемого нами профессора. Так?

— Верно, — кивнул Пересвет. — Он тоже когда-то работал в университете…

— На кафедре криминалистики, — перебила его Ольга. — А кроме того, был сотрудником Государевой канцелярии, скорее всего, заштатным.

— Ты откуда знаешь?! — в один голос изумились Воличи.

— Видела наградной лист деда, подписанный Его Величеством. Его прислали нам после снятия секретности и окончания срока хранения документа в Большом архиве. В том листе я видела фамилию профессора… и не только. Помимо прочего, в нём было указано, по представлению какого ведомства Меклен Францевич получил свою награду.

— А за что, не написали? — спросила Мирослава.

— Только в общих чертах, — пожала плечами Ольга. — Но это нормально. Лист-то, официально-публичный. В таких документах подобной информации не найти. Надо копаться в представлениях от ведомств, а до них не добраться, даже если секретность с самого наградного листа давно снята.

— Оленька, милая, не тяни, пожалуйста, а? — поторопил её Пересвет. — Мы же от любопытства помрём.

— Я тебя откачаю, дорогой, — растянула губы в улыбке Умила. — Дыхание рот в рот, меня учили, я умею.

— Чур меня! У тебя слюна ядовитая! — отшатнулся Пересвет. — Я лучше сам воскресну!

— Да прекратите вы! — хлопнула по подлокотнику кресла Снежана, и над поднятой ею ладонью вдруг вспыхнул внушительный огненный шар. — Оленька, говори. Больше они тебя не перебьют. Обещаю.

— Спасибо, Снежана, — благодарно кивнула та и продолжила: — В общем, дед рассказывал, что этот самый Грац, как и добрая половина других награждённых, указанных в листе, были в команде одной крайне одиозной личности. Но самое интересное, что и сын того Граца, состоит в той же когорте. До сих пор.

— Это что за личность такая? — не выдержав, прервал взятую Ольгой паузу, Пересвет.

— Его сиятельство, князь Старицкий-Зееландский, Виталий Родионович, — почти промурлыкала девушка, насладившись тишиной, просто-таки напоенной нетерпеливым ожиданием.

— С нами учится ученик волкодава Железной своры, — как-то тихо, даже индифферентно заключил Вермеер, откинувшись на спинку кресла. В комнате воцарилась тишина.

Дни летели как листья по ветру. Каникулы остались позади, и к учёбе в гимназии и занятиям у Переплутова волхва добавилась работа в лаборатории Граца. Можно было бы пожаловаться на загруженность, но… я её не ощущал. Да, каждый мой день оказался расписан чуть ли не поминутно, но даже в этом плотном графике у меня оставалось время на встречи со Светой и работу по расширению ассортимента для новой лавки. Да я, даже место под неё успел присмотреть, и даже договорился о его аренде. Правда, на поиски и переговоры с потенциальным арендодателем пришлось убить все выходные января, зато к середине следующего месяца в моём распоряжении уже было полностью обставленное помещение, а в ладони лежала пачка счетов, разом ополовинившая все денежные запасы. Впрочем, по сравнению с тем хороводом, что вдруг начали водить вокруг меня одноклассники в гимназии, расходы на будущий магазин почти не повлияли на моё настроение.

Ну как "вдруг"? Очевидно, началось это почти сразу после окончания каникул, но ввиду моего, скажем так, привычно-задумчивого состояния, заметил я этот факт лишь в начале февраля, когда обнаружил в ежедневнике своего зеркома почти два десятка приглашений в дома одноклассников. Хорошо хоть даты ни разу не совпадали. Вот только я долго не мог взять в толк, как меня угораздило согласиться на все эти приглашения.

Наверное, мне должно быть стыдно за такую "внимательность", но… да чего себе-то врать?! Мне куда интереснее были уроки волхва и проблемы, обсуждавшиеся в лаборатории Граца, чем школьная возня и темы общения однокашников, от которых я, обычно, старался отделываться невразумительным мычанием и неопределёнными кивками… вот и докивался, называется. Иными словами, ментальные конструкты и Переплутова школа занимали почти всё моё внимание, за исключением того времени, что оно, внимание, то есть, было занято Светой, одним своим появлением сделавшей мою жизнь куда ярче и уютнее.

Поначалу, только поняв, с каким нетерпением жду каждой нашей встречи с этой девушкой, я склонен был грешить на разыгравшиеся гормоны и классический юношеский крышеснос, что неудивительно: и возраст тела подходящий, и объект… м-да. За то относительно недолгое время, что мы не виделись, Света как-то умудрилась превратиться из стеснительного подростка, в очаровательную девушку. Юную, красивую, но… после нескольких наших встреч-свиданий, я осознал, что дело не во влюблённости. Точнее, не только в ней. Со Светланой было интересно. Поговорить, помолчать, гулять по улицам и сидеть в кафе, ходить по театрам и летать наперегонки на тубах. Но самое главное, у девушки явно прорезался интерес к ментальным воздействиям. Если в Ведерниковом юрте она интересовалась конструктами, что называется, постольку-поскольку, и забросила наши занятия, едва была пройдена гимназическая программа, то сейчас, о-о, сейчас всё было совсем иначе.

Как рассказывала сама Света, в софийской гимназии она сошлась не только с Ариной Вяхиревой, но и с её матушкой, временно преподававшей их классу всё те же пресловутые "основы ментального конструирования". Вот эта уважаемая женщина, заметив, с какой лёгкостью новая ученица щёлкает новые для остального класса темы, погоняла Свету по программе и, поняв, что её интересует не столько сочинение новых конструктов, сколько применение ментальных воздействий на практике, исподволь приохотила мою девушку к целительству, в котором сама Эмма Вяхирева, как оказалось, имеет полное мастерство. То есть, не только обладает сертификатом мастера, но и ведёт собственную практику.

Прежде о целительстве я слышал лишь от моей попечительницы Ружаны Баженовны и только в разрезе применения школы Макоши… ну и недолгий период пребывания в госпитале дал кое-какую информацию о классическом ментальном манипулировании в этой сфере. И всё! Не удивительно, что своими рассказами Света пробудила во мне недюжинный интерес к этой теме. Настолько, что я пообещал себе познакомиться с этим разделом естествознания поближе, как только будет закончена работа над проектом Старицкого и его компании. Раньше, к сожалению, не получится, часов в сутках не хватит.

Кстати, о часах и сутках…

— Светик, как ты отнесёшься к идее подзаработать? — поинтересовался я, достаточно громко, чтобы перекрыть тракторное урчание двухвостого, млеющего на коленях моей девушки. Котяра чуть дёрнул ухом, но, поняв, что вопрос адресован не ему, заурчал ещё громче. А вот Светлана, кажется, заметила мой завидующий взгляд, брошенный на потустороннего питомца, и, едва заметно улыбнувшись своей фирменной, отстранённой улыбкой, взъерошила мне волосы. Как же я понимаю двухвостого…