Между мирами - Екатерина Егорова

— Тебе нужна поддержка… Вторая часть… У малышки Дэллс ее не было. Помню ее такой хрупкой и беззащитной. Я еще был совсем молодой, ух! Какой же я был красавец, все девчонки в районе без ума от меня были! Да я же был нарасхват, и пел, и плясал, и бренчал, удалой был!

— Вы присутствовали при изгнании демонов? — прервала я расшумевшегося старика.

— О да-да, где я только не присутствовал! Саму королеву видел не раз! А сколько знакомых было в…

— Стоп-стоп, когда вы говорили про вторую часть, вы ведь имели в виду Амулет Демона? Повелителя? Скажите хоть что-нибудь толковое!

Меня уже тошнило от его мутных намеков, если таковые вообще имелись. Что случилось с Дэллс? Что я должна делать? Он же провидец, чтоб его!

Громкое клацанье застежек на сапогах донеслось за решеткой. Люк резко обернулся, прикрывая меня спиной. Я выглянула из-за его плеча и увидела двух охранников в одинаковой темно-синей униформе, один из них болтал в воздухе связкой ключей.

— Мы не должны переговариваться с остальными пленными, — предупреждающе шепнул Люк, когда я подошла к нему сзади.

— А иначе что?

— Они наказывают всех, кто не подчиняется их правилам.

Охранник зазвенел связкой, подыскивая нужный ключ. Решетка со скрипом отодвинулась.

— На выход! — грубый мужской голос отдавался в крохотных камерах эхом. Старичок охая и ахая вылез из своей норы и уныло поплелся вслед охранникам, его даже не окружали, и так знали, что тот неспособен убежать. Я наконец-то смогла увидеть в лицо своего собеседника: длинные седые волосы, вьющиеся у основания, морщинистое, но жизнерадостное лицо, сгорбленная фигура. Но больше всего меня поразили глаза. Бестолковые, лишенные всякой надежды на спасение, скрывающие невероятную боль, муку и мудрость в своей глубине. Старик встретился со мной взглядом и ободряюще подмигнул. Я выдавила из себя улыбку. И сделала то, что в здравом уме никогда бы не сделала. Я закричала на охранников.

— Эй, вы! Гады! Что вы делаете? Убийцы, уроды, калечите людей, хоть сами из себя ничего не представляете! Упыри слабоумные! — я бросилась на решетку, размахивая руками и осыпая проклятьями охранников, сопровождая свой словесный понос неприличными жестами. Мужчины удивленно переглянулись. Тот, что держал связку с ключами, насупился и с полным презрения и ненависти взглядом направился к нашей решетке. Люк зажал мне рот ладонью, от него так и разило недовольством. Но я уже не могла остановиться, понесло. Отбиваясь от Люка и в то же время размахивая кулаками на охранников, я мечтала только об одном: чтобы решетку отодвинули хотя бы на миллиметр. Этого было бы достаточно, чтобы выбраться. Чтобы убежать. Чтобы исчезнуть, испариться, раствориться в массе. "Просто открой решетку", — приказывала я, хоть и знала, что любое заклятье успешно блокируется и остается в пределах камеры.

Охранник протянул руку с зажатым ключом к замочной скважине, оставался только один поворот, отделявший нас от свободы. "Давай же, идиот, ты ведь хочешь меня прикончить?"

— Нет! — рявкнул второй. Ну, что ты еще скажешь? — Она только этого и добивается, не поддавайся на провокации девчонки!

Мужчина тупо обернулся на напарника, потом так же тупо уставился в мои полные отчаяния глаза.

— Да-а, — протянул он, отходя от решетки, — ты прав. Сидеть смирно, детишки! Повелитель скоро прибудет.

С этими словами они направились к выходу. Мистер Шейзл кинул на меня прощальный взгляд и скрылся за поворотом.

— Мы были в одном шаге от побега! В одном шаге!!! — кричала я скорее на себя, чем на Люка, хотя он спокойно ждал, пока моя яростная волна пойдет на убыль. — Ну, почему?! Скажи!!! Почему?!

А Люк молчал. Его спокойные голубые глаза, полные понимания и сочувствия, выводили меня из себя. Он вечно прав! С самого начала знал, что ничего не выйдет! Только я поддаюсь молниеносным порывам, только мне сносит крышу. Что я вообще делаю здесь? Именно я? Не могла судьба найти более смышленую девочку, чтобы поручить ей спасение кого-либо? Не говоря уже о мире. Что сейчас делает скрижаль? Уничтожает города? Да. А что делаю я? Приближаюсь к нервному срыву? И снова ответ положительный.

Я упала на колени перед стеной и стала лихорадочно лапать ее руками, давя со всей силой, что еще оставалась в теле. На каждый участок серого гипсокартона, по шершавой штукатурке. Я искала межстенный проход, как на третьем этаже, и я готова была весь день потратить на это. Да что там день? Неделю. Месяц.

Когда Люк понял, что я делаю, сказал:

— Я пытался, ничего не вышло.

— Не верю! Невероятно! Выход есть, обязательно! В каждой сказке есть хэппи-енд…

Люк присел рядом со мной, обнимая своими сильными руками. Он всегда был сильный. Это я слабохарактерная…

— Мы не в сказке, Кей, — вздохнул он, — иногда и рыцарь, и принцесса оказываются в одной ловушке.

Я уткнулась Люку в грудь, не в силах больше сдерживать слезы. Меня колотило, как при болезни. Как ребенка, который больше не хочет плакать, но остановиться не может, и он дрожит всем телом, нервно всхлипывает и шмыгает носом. И его всегда кто-то утешает. Я была благодарна Люку за то, что не оставил одну, не читал нотаций, не упрекал, не кричал на меня, как я на него. Он просто обнял меня, и этого было достаточно. Честное слово.

— Люк, мы выберемся отсюда? — спросила я, отрываясь от его футболки и заглядывая в обеспокоенные глаза парня. Случилось самое плохое. Он начинал терять надежду. Нет, пожалуйста, только не после того, что я перенесла! Без опоры мне не обойтись никак!

— Не знаю, Кей, — ответил он, — но я рад, что ты со мной. Что бы ни случилось.

И он поцеловал меня. В первый раз. Даже после того, во что влип из-за моих сумасшедших выходок. Временное затишье перед бурей, господа!

11 октября 1715 года

Я поклялась занести этот день в календарь. В черный, разумеется. Сегодня ночью мы потеряли близких нам людей: друзей, родственников. Такого еще не случалось после вспышки охоты в Салеме. Я была еще совсем маленькой, когда мать бежала из Салема со мной на руках. Но никто не ожидал, что даже после нашего бегства, еще раз повторится массовое уничтожение, причем со стороны наших земляков и товарищей. Людишки, вечно они всем напуганы, необузданны, как звери.

Мы давно собирались это сделать, наиболее правильное решение приняла Матильда Уорен, чью мать Мэри объявили ведьмой и прилюдно сожгли на костре. Она этого не помнит, но в сердце вечно будет гореть огонь мести, она не остановится ни перед чем, как и все мы, жаждущие справедливости. Демоны не дают нам покоя, нападают на крестьян, грызут их детей. Первое время все ночные убийства были списаны на диких зверей, но мы, ведьмы, знаем правду. Эти твари пытаются нас подставить любым способом, а все потому, что мы не нашли им место в своем мире, и так неприятностей хватает. Да и темные в долгу не остались. Нас стали истреблять с невероятной скоростью, мы еле успевали считать потери и скорбеть по убитым безжалостной рукой человека.