Глазами суицидника - Капан Паштиль

выполнить и чтение книг в мои планы совсем не входит.

– В таком печальном состоянии, ни одна работа не может быть качественно выполнена. Если ты очень торопишься, я могу тебе дать не книгу, а буклетик, если очень спешишь, то прочитай хотя бы статью. А то что не любишь читать это плохо, ты не учишься на чужих ошибках, не воспринимаешь опыт других и на конец не переключаешься на другие мысли. А если ты ещё ни с кем не общаешься, то можешь протухнуть как стоячая вода. Если нет движения, то всё приобретает неприятный запах. Я дам тебе новую волну и работать ты будешь совсем с другим настроением. Пойдём со мной, не отказывайся.

Симон пошёл за Армариусом. В библиотеке ему дали буклетик, с виду он был похож на комикс, картинки с надписями. Рассказ и правда был очень интересным, про одного бедного покалеченного парня, который благодаря упорству и трудолюбию, а также вере в себя, смог добиться невероятных успехов. Он начал своё дело, развил его до невероятных масштабов, женился на первой красотке, которая нарожала ему детей. Он был хорошим мужем и отцом, а потом и очень веселым дедом. Занимался благотворительностью и создал свой клуб инвалидов, где возвращали к жизни упавших духом людей. Даже после ухода в иной мир, его ещё очень долго вспоминали добрыми словами. Весь рассказ был очень интересно написан и красиво проиллюстрирован. После того как Симон прочитал буклетик, он не сразу вернул его Армариусу, он несколько раз перелистывал комикс с первой страницы на последнюю, сравнивал и удивлялся, как при таком начале, можно добиться такого выдающегося конца. История была впечатляющая, и основная задача была выполнена, герой не только прошёл свой путь, но и помог многим подняться с колен. Симон переключился от своих грустных мыслей на что-то другое и больше себя так сильно не ненавидел. Армариус предложил почитать ему что-нибудь побольше и поинтереснее, на что Симон вежливо отказался, со словами:

– Для первого раза достаточно.

– Ну ты заходи в библиотеку, у меня для тебя много интересного, сказал Армариус, – провожая заблудшую душу к выходу.

Симон зашёл в свою комнату и посмотрел на облака. Как же их много, просто поле не паханное. Предстоит огромная работа, каждое нужно просмотреть и проанализировать. Интересно, если бы он жизнь правильно прожил, ему бы тоже пришлось этой работой заниматься? А если бы даже и пришлось, то наверное совсем не в тягость, потому что всегда приятно быть примером, мол вот посмотрите как я хорошо жил. Наверное в этом и заключается понятие рая и ада, если ты с радостью просматриваешь заново свою жизнь, то ты в раю. Если же прожитую жизнь хочешь забыть, как страшный сон, а тебе необходимо её детально разобрать и со стороны посмотреть на все свои ошибки, которые привели к непредсказуемым последствиям, то это в лучшем случае неприятно. А если прожитая жизнь наполнена тяжкими грехами, то смотреть на себя очень стыдно и разбирать такую жизнь большая мука. Вот это наверно и считается адом, попытка объяснить не только кому-то, а хотя бы самому себе, зачем ты так поступил? Почему именно этот вариант событий ты выбрал?

– Сиди, не сиди, а начинать надо, – сам себе сказал Симон, и зашёл в ближайшее облако.

Это был обычный рабочий день водителя грузовика. В этом прожитом дне, никаких плюсов почерпнуть не удалось, зато минусов хватало. Из-за путевки на ровном месте поругался с механиком, нагрубил и не извинился перед диспетчером, слил с бака несколько канистр солярки, продал их по низкой цене, а вечером устроил пьянку. Угощение друзей алкоголем вряд ли можно записать в хорошие дела, так что обычный простой рабочий день, можно занести в сплошной минус.

Симон вышел из облака и на нём сделал надпись. Это была его первая самостоятельная работа. Даже самое большое путешествие начинается с маленького шага и этот шаг, он только что сделал. Потом он пошёл во второе облако, после ещё в одно и ещё, и ещё , и ещё.

В очередной свой выход из облака, Симон увидел, что он не один. Алик внимательно изучал надписи, которые успел сделать брат, и уважительно посмотрев на него сказал:

– Да ты трудяга! Красавчик, не ожидал от тебя такого рвения. Я думаю тебе нужно сделать перерыв. Пойдём, я тебе покажу одно развлечение.

– Спасибо за заботу брат, но ты не учёл, что все развлечения мне не доступны или ты забыл особые условия для суицидного? – с недоверием спросил Симон.

– Я помню, но одну забаву, я сам придумал, может быть, даже потом запатентую её, – улыбаясь, сказал Алик. – Пойдем прогуляемся, поболтаем.

И они вышли из комнаты, а потом вышли из резиденции и направились вдоль сада. Они прошли весь родовой сектор и остановились на самой границе. Алик показал направление, куда нужно смотреть.

– Знаешь что это за место? – Алик показывал на огромные ворота. – Это главный вход в истинный дом, куда нас с тобой не пускают. Я иногда прихожу сюда и наблюдаю за новопреставленными душами. Если створки ворот открылись перед ними, то значит, эту счастливую душу пропустили, если же створки остались закрытыми, значит на перевалочном пункте земля, стало на одну грешную душу больше.

– Но отсюда же практически ничего не видно, – возразил Симон, – только крохотные размытые силуэты. Кого ты тут пытаешься разглядеть?

– Никого я не разглядываю, – досадливо буркнул Алик, – я их вообще никого не знаю. Если тебе так любопытна внешность, то достаточно чуть подождать, пока какую-то душу не пропустят. Грешника будут вести в нашу сторону, вдоль родовых секторов и отсюда можно прекрасно рассмотреть непропущенного. Меня же завораживают ворота, каждый раз, когда я вижу, что они открываются, я представляю себя на том месте, как будто это меня только что запустили в истинный дом. И я искренне радуюсь за ушедшую домой душу и своей фантазии тоже. Вон смотри как раз возле ворот какая-то суета, наверное, кого-то просматривают и решают его дальнейшую судьбу. Как ты думаешь, что будет? Спорим, что это достойная душа и перед ней распахнуться ворота.

Симон понял, что речь совсем не о душе, просто Алику в очередной раз хочется помечтать и представить себя на месте счастливчика. Однако это и правда было очень интересно. Симон включился в эту игру и сказал.

– Я тоже думаю, что пропустят.

И в следующий миг ворота открылись. Алик аж взвизгнул от удовольствия. Симон тоже улыбался, он ощущал внутренний свет и тепло. Ему хотелось думать, что они