Принц Полуночи - Лаура Кинсейл

— Бесконечно признателен, — произнес Сеньор с мягким сарказмом.

Она услышала легкий скрип конюшенной двери. Широкая полоса света потемнела и засветилась снова, когда он прошел мимо нее.

Он оставил ее одну.

Она сидела на колоде и играла скребницей, вертя ее в руке. Потом перестала вертеть, прислушалась.

Откуда-то издалека, приглушенный стенами конюшни, раздался стонущий зов. Дикий призыв — клич Немо начался с низкого звука, постепенно шел вверх, ширился и, становясь пронзительнее и резче, достигнув пика тоски и одиночества, душераздирающе звучал в пустоте. Глубокое уныние передалось ей, сжало сердце.

Ли остановила свой взгляд на брошенной шпаге Сеньора — легком оружии для честного поединка, когда поражает лишь кончик шпаги в отличие от смертельных, режущих ударов плоским лезвием сабли. Потом протянула руку к оружию и перетащила к себе на колени.

Рукоятка шпаги совсем простая, не похожая на сложный красивый узор чашеобразной гарды его сабли. Узкая гарда шпаги, стертая до блеска, только прикрывала руку и светилась тусклой радугой металлических переливов — красного, зеленого и синего.

Уперев кончик шпаги в землю, застегнула на своей талии пояс, как это делал он. Ей пришлось подтянуть кожаный язык еще на три дырочки, чтобы пояс удержался на бедрах. Лезвие шпаги, неудобное и длинное, выступило далеко за спину и билось о стены, когда она поворачивалась.

Подойдя к беспокойному гнедому, Ли стащила с него попону и занялась работой — стала яростно скрести его в полумраке. Он приседал, дрожал, заряжаясь силой и жаром ее движений. Потом положила на него седло. Гнедой возбужденно встряхивал головой.

Взобравшись на коня с колоды и стараясь управиться одновременно с лошадью и с неуклюжими ножнами, она еле успела пригнуться, как гнедой вырвался из конюшни на волю. Был ли Сеньор рядом с Мистралем во дворе или нет, она не знала. Лягнула гнедого пяткой и послала его бесшабашным галопом через дорогу в сторону пустынных болот.

Облака, надвигавшиеся с севера, постепенно поглощали солнечные лучи, низко простираясь над дикой безрадостной местностью, хорошо знакомой ей своим холодным безмолвием. В детстве она очень любила Римскую стену даже в такую холодную унылую пору, когда камни черными призраками стояли на фоне неба. Мать брала ее с собой на прогулку, позволяла ей взбираться по каменным грудам. В этих краях кавалерия Цезаря держала оборону против варваров севера. Ли находила здесь монеты; однажды попался древний глиняный светильник, в другой раз — грубый металлический предмет, оказавшийся бронзовыми щипцами.

Ли пробиралась скрытыми путями к месту, которое когда-то было ее домом. Проселочная дорога прорезала стену и проходила вдоль утесов с северной стороны. Гнедой шел сильным размашистым галопом, высоко подняв голову, и нервно выдыхал воздух. Они приблизились к пролому в стене, плавно спускавшейся с холма. От коня шел легкий пар.

Натянув поводья, Ли остановила коня, повернулась к ветру лицом, запрокинула голову и завыла. Конечно, это было жалкое подражание тому глубокому сильному вою, который раньше донесся до нее с болот. Она до предела напрягла горло, не обращая внимания на беспокойное движение лошади.

Немо ответил. Его вой гармонично слился с ее зовом. Волк оказался гораздо ближе, чем она ожидала. Гнедой в волнении поднялся на дыбы.

Ли, схватившись за его гриву, умолкла. Когда она сошла с коня, серая тень кинулась к ней из-за деревьев. Немо прыгал через замерзшие лужи с открытой пастью, радостно подвывая.

Подняв голову, Ли снова завыла. Волк остановился в ярде от нее и стал вторить ей. От его рулад у нее заболели уши.

Немо прекратил вой, прыгнул поближе, приветствуя ее, положил свои огромные лапы ей на плечи и принялся ее лизать, задев зубами подбородок. Потом улегся к ее ногам, стал ластиться. Конь постепенно успокоился и только слегка перебирал ногами, кося глазом на волка. Ли погладила шею гнедого:

— Умница, храбрый мой. Храбрый, умный, хороший. Спасибо, что не ускакал!

Продолжая крепко сжимать поводья, она стала почесывать волку брюхо, пока он не начал потягиваться и поеживаться, стараясь лизнуть ей руку, виляя по-собачьи хвостом.

Ее подбородок болел и саднил в том месте, где по нему скользнули зубы волка. Проведя рукой, она увидела на ладони кровь. Немо почувствовал себя виноватым и, когда Ли неодобрительно покачала головой, вскочил на ноги и прижался к ней с такой дружелюбной силой, что едва не сбил ее с ног. Немо хотелось продолжить игру, он подобрал лапы, прижал уши. У него стало такое комическое выражение морды, что диковатость, сверкавшая в его прозрачных желтых глазах, уже не казалась страшной. Ли много раз видела, как Сеньор играл с Немо: бегал, сражался, отнимая у Немо палку, и часто возвращался после игры с волком с кровавыми царапинами. Да, Сеньор играл, но никогда не бросал игру, не победив. Никогда не уступал свое верховенство.

Но Ли не до развлечений. У нее цель. Голубка подробно рассказала расписание жизни в Небесном Прибежище.

Утренние часы Чилтон посвящал подготовке к полуденной службе, работая в одиночестве в церкви.

Ли повернула гнедого на восток. Немо последовал за ними, не очень близко приближаясь, чтобы случайно не попасть под копыта. Рукоятку шпаги она придерживала голой рукой, согревая своим теплом холодную сталь.

С сердцем, полным ненависти, Ли отправилась во Францию найти Сеньора — человека без семьи, без любви, без будущего. Но теперь ее охватили страх и отчаяние. Она загнана в угол. Теперь она человек, которому есть что терять.

Эс-Ти обнаружил исчезновение шпаги только перед дневной трапезой, когда повел Мистраля в конюшню. Наверняка шпагу взяла она: мальчик на побегушках — хозяину нравилось так называть конюха — в этот день туда не заходил. Эс-Ти вычистил стойла, переменил сбрую Мистраля, натаскал сена и четверть часа искал шпагу. Безрезультатно обыскал всю конюшню.

Он видел, как она ускакала, словно за ней черти гнались. Ничто на свете не заставило бы его последовать за ней как послушного щенка. Да и Голубка ждала его с маленькой кружкой пива и куском сахара для Мистраля. Так что Ли могла ехать на все четыре стороны.

Глупость этой кражи разозлила его. Надо же, украсть его оружие?! Наверное, решила, что без шпаги ему ничего не останется делать, как отправиться назад во Францию к своему чесноку? Может, она в самом деле считала его хвастуном и дураком?

Подхватив гнутую подкову, он швырнул ее в стенку. Металл звонко ударил по камню, и Мистраль поднял голову, когда подкова запрыгала по полу. Глубоко вздохнув, конь снова принялся жевать овес. Эс-Ти заправил под ленту выбившуюся прядь волос, заплел косичку и, нахлобучив шляпу, направился к двери.

В этот момент мальчик начал заводить в конюшню вновь прибывшую пару рабочих лошадей классом выше тех, которых обычно видишь в трактирах, занимающихся извозом. Он шлепнул одну из них по крупу, отдавая ей должное.