Виктория - королева Английская - Виктория Холт

Рассказывали, что однажды леди Конингхэм отдала приказ зажечь все свечи – а их сотни – в зале, и когда король вошел и, казалось, слегка опешил от такого яркого освещения, она сказала извиняющимся тоном: «Сир, я приказала осветить зал, так как собирались гости». На что король, взяв ее руку, с глубокой любовью ответил: «Спасибо, дорогая. Вы всегда делаете то, что нужно. Делайте все, что хотите, все, чтобы показать, что вы здесь хозяйка. Большего удовольствия вы мне доставить не можете».

Многие слышали это и сказали, что не видели короля, влюбленного так сильно, со времени Марии Фитцерберт. А ведь ему почти шестьдесят, хотя он и не выглядит на столько, несмотря на свое громадное тело и постоянные болезни. Его обаяние, которому в значительной мере способствует его ненапудренный парик, помогает ему сбрасывать годы.

В те недели, которые предшествовали коронации, король чувствовал, что его популярность немного растет. Он испытывал уверенность в будущем. Наполеон мертв, впереди период мира, долгожданная корона принадлежит ему, и люди, возможно, начинают понимать, что он хочет служить им верой и правдой. У него есть постоянная спутница, леди Конингхэм, и он влюблен – он никогда не мог бы быть счастливым, если бы не был влюблен, – так что будущее казалось безоблачным, если бы не одна туча. Королева!

Он никак не мог выбросить ее из головы. Что собирается сделать эта ужасная женщина, чтобы сорвать его коронацию? Этого он не мог знать до самого последнего момента.

* * *

Вечером 18-го июля король поехал в дом спикера, готовясь к церемонии на следующий день. Он рано ушел в свою комнату и сел у окна, глядя на реку, мирно текущую мимо дома.

– Завтра, – шептал он, – меня коронуют. – И он подумал о тех днях, когда он был молодым Принцем-Само-Очарование, и люди говорили о том, как будет отличаться его правление от правления его отца, и с нетерпением ждали, когда он взойдет на трон. Это происходило до того, как они научились ненавидеть его, в те времена, когда он был красивой и романтичной фигурой, когда он ухаживал за Марией Фитцерберт и тайно женился на ней в гостиной ее дома на Парк-стрит.

И вот теперь он старый человек, изношенный в результате излишеств и страдающий от множества болей, мучимый болезнями, которых он не мог понять. Все эти годы он ждал короны. Жаждет ли он ее теперь, когда она пришла к нему? Не будет особой разницы между положением короля и регента, а этот титул и сопутствующие обязанности он принял на себя десять лет назад.

Но завтра он должен вернуть себе славу своей молодости. Он должен очаровать свой народ той непринужденностью, какой обладал в прошлом. Сделать это не так легко, когда тебе почти шестьдесят, когда твои члены распухли, когда ты толст как бочка, и твои подданные на протяжении тридцати лет отпускали озорные шуточки в твой адрес, создав для себя такой его образ, который не вызывает у них восхищения. Каким они его видят? Стареющим сластолюбцем? Они, конечно же, правы. Наверное, он шел на поводу у своих чувственных аппетитов, которые не имели границ. Все могло бы быть по-другому, если бы он мог открыто жениться на Марии. Он всегда верил в это. Если бы она не держалась так за свою религию… если бы…

Но какой смысл думать об этом?

Ему почти шестьдесят, и завтра его коронуют. Нужно забыть прошлое и смотреть в будущее – в то, которое у него еще осталось. Иногда он думал, что его не так уж много.

Внезапно Георг улыбнулся. Завтра он наденет свои коронационные одежды, блестяще сыграет свою роль на церемонии в аббатстве. Он – великий актер и сейчас играл отведенные самому себе роли с такой же силой, с какой делал это в двадцатилетнем возрасте.

Наконец-то завтра его народ не разочаруется в нем.

* * *

И народ не разочаровался. Король мог быть старым, толстым и больным, но все-таки был великолепен. Никто не мог затмить его величия, а его очарование сквозило в каждом его слове, в каждом жесте. Он даже выглядел красивым.

С того самого момента, как появились женщины с травами – следуя старинному обычаю рассыпать их на пути, по которому пойдет король, – всем зрителям стало ясно, что это представление, где главную роль играет Георг IV, будет грандиозным.

Конечно, он выглядел величественно, конечно, он выглядел именно так, как должен выглядеть король, и, конечно, его коронация стала блестящим, ярким, красочным зрелищем.

Но королева твердо решила принять в нем участие. Она не отличалась благовоспитанностью и не признавала правил приличия. Была полной противоположностью королю. Но у них одно общее качество – решимость. Он твердо намеревался не допустить ее к коронации, а она – принять в ней участие.

Пока король шел из дома спикера к аббатству, королева отправилась туда же из Бранденбург-хауса.

Каролина не заметила, что приветственные крики в ее честь раздавались не так громко, как обычно. Она не сомневалась в том, что когда выедет, толпа последует за ней к аббатству и, если понадобится, силой пробьется туда вместе с ней. Но жена короля не знала англичан. Они поносили короля; он был старым распутником; он плохо обошелся с миссис Фитцерберт; его долги огромны; он жил в чрезмерной роскоши, в то время как в стране царила ужасная бедность. Но это его коронация, и он играет свою роль с мастерством, вызывающим у них восхищение. Он может быть равнодушным правителем, но он великолепный актер, а сегодняшнее мероприятие это пышное представление. Они не намерены позволять испортить его, и королева ошиблась, пытаясь навязать свое присутствие там, где ее не хотели видеть.

Таков был вердикт большей части толпы. Сегодня людям не нужны неприятности, они хотят зрелища. Они пришли приветствовать короля, а не освистывать его. Кто когда-либо слышал, чтобы короля освистали во время коронации, если все скоро собирались напиться в тавернах, провозглашая тосты за его здоровье?

Так что Каролина проехала по молчаливым улицам к аббатству, куда ее не пустили по приказу Его Величества. Не смущаясь, она направилась к другим дверям, но лишь для того, чтобы получить от ворот поворот еще раз.

Каролина выглядела вульгарно в своем кричаще пышном наряде, решили люди. Как же она отличается от их славного короля, который в данный момент получал скипетр и державу под государственным балдахином.

– Убирайся домой, – раздался голос, и остальные подхватили этот клич.

Каролина пришла в замешательство. Впервые люди обошлись с ней таким образом.

Она не могла взять аббатство штурмом, ей оставалось только безнадежное ожидание, поэтому в конце концов она приказала отвезти ее назад в Бранденбург-хаус.

* * *

Король был доволен своим народом, а народ был доволен королем. Сегодня народ не подвел его, а помог прогнать отвратительную Каролину от аббатства.

Все, кто присутствовал на церемонии, говорили, что он выглядел благородно и величественно, а его очарование тронуло сердца людей. С королевским достоинством он сидел во главе стола на банкете по случаю коронации, и когда закончился этот утомительный день, народ приветствовал его на пути в Карлтон-хаус.