Замок янтарной розы. Книга 2 - Анна Снегова

- Оставь! Я сама. Лучше о себе подумай… ты такой же мокрый.

- Как скажешь, Птенчик! – коварно улыбается Ужасный Принц, и я поперхиваюсь смехом. Что-то мне уже не смешно, когда вижу тёмное пламя в его глазах.

Я стою, укрытая одеялом по самую макушку, как в плаще, сжимаю края. И затаив дыхание слежу за тем, как мой жених медленно, одну за другой, расстёгивает пуговицы белой пиратской рубашки и стаскивает её – а мокрая ткань липнет к загорелому телу и не желает его покидать. Я б на месте этой рубашки поступила бы так же.

Зрелище открывающихся перспектив завораживает. Кто там дрожал от холода? Меня снова охватывает трепет, но теперь по другой причине. Волнуюсь ужасно.

- Послушай, Птенчик… мне тут в голову пришла очередная великолепная идея.

Горячие толчки крови разносятся по всему телу. И судя по жару на щеках, я начинаю стремительно краснеть. Кажется, жених моё состояние прекрасно видит и наслаждается зрелищем. Любуется даже, я бы сказала. А мне хочется одновременно сбросить потяжелевшее разом одеяло – и в то же время, зарыться в него поглубже и стянуть края покрепче, чтоб меня оттуда выковырять никак было не возможно.

- И что за идея? – шепчу едва слышно.

Скользящим броском хищника Генрих обхватывает нас вместе с одеялом и прижимает к себе покрепче. Мурлыканье, которое раздаётся у меня над головой, тоже определённо принадлежит скорее родственнику леопарда, чем человеку.

- А давай мы поменяем местами первую брачную ночь и свадьбу? Смотри, как удобно – сначала брачная ночь, а потом уже в спокойной обстановке продолжим выяснять, кто из нас упрямей и кто первый выполнит какие-то дурацкие условия. Что скажешь? По-моему, гениально.

- Сам себя не похвалишь… - ворчу я, чтобы потянуть время.

- Что поделаешь, у меня здоровая самооценка.

Крепкие объятия становятся ещё крепче, и мы с одеялом начинаем задыхаться. Но нам это ужасно нравится. Не долго выдерживаю схватку с собственной силой воли, приподнимаюсь на цыпочках и тычусь носом в ямку у основания шеи своего пирата – ну просто надо же мне проверить, что остается, когда основательно вымывается запах джименеи.

Ох, лучше б не проверяла! Без пряности получается так вкусно, что мне его хочется укусить.

- Ну так что? – торопит жених, и я вижу, как быстро-быстро бьётся жилка у него на шее.

- Что – «что»? – спрашиваю невпопад. Мозги совершенно расплавились, а остатки силы воли стремительно испаряются.

- Хм… насчёт брачной ночи.

- Сейчас же вроде бы день? Так что правильнее будет «насчёт брачного дня», – подтруниваю его, а сама начинаю потихоньку оценивать территорию глазами и подбирать место, с какого начинать кусание.

- Эмбер-р-р-р… - угрожающе рычит мой жених и поднимает нас с бедным одеялом так, что мои ноги начинают болтаться в воздухе.

Вот! Определилась. Плечо подойдёт идеально.

И кажется, это был именно тот ответ, которого он ждал.

Тут же я выяснила ещё один занимательный факт. Самое приятное в магических откатах – что можно целоваться, пока губы не заболят, без боязни куда-нибудь случайно переместиться. Хотя… если дело пойдёт такими темпами… мне кажется, мой магический резерв очень быстро простимулируют восполниться с лихвой.

Одеяло улетело на пол первым. Моя рубашка на разгорячённом теле уже успела, оказывается, почти высохнуть, поэтому сопротивлялась куда меньше, чем его.

Дальше мыслей связных в голове не осталось, кроме одной – и почему я, дура набитая, так долго откладывала свой замуж?! Ждала каких-то слов, признания? Так вот же оно! Самое честное, самое откровенное.

Пара шагов до постели закончилась очень быстро – и замечательно, потому что на ослабевших коленях стоять не очень удобно. Каждой клеточкой тела я вслушивалась в новые, неизведанные ощущения, которые горели на коже миллионом открытий – и пыталась запомнить каждый миг.

Тяжесть тела, дыхание на губах, прикосновение рук, для которых больше не было и не могло быть запретных территорий. Бессвязный шёпот на ухо о том, какая я красивая… Расцветающее в сердце немое, удивлённое счастье…

…а вот этих людей, которые идут сейчас к двери нашей каюты, переругиваясь вполголоса, я точно убью! Жаль, магия закончилась – вышвырнула бы их сейчас к Кракеновой бабушке куда-нибудь на необитаемый остров. Мы же как раз подобрались к избавлению от последних предметов просоленной морем одежды! Ну нельзя же так, в самом деле. Простудиться же можно, если так долго в мокром быть. Совсем не берегут здоровье собственного капитана. Селёдки несчастные.

Генрих замер, прислушиваясь, над моим плечом.

- Капитан нас точно акулам скормит… - уныло протянул кто-то за дверью.

- Но Морж сказал…

- Пусть бы сам и тащился сюда под раздачу! Так нет, хитрый, нас отправил…

- Ну давай постучим тихонько, а когда они нас не услышат, смоемся. Моржу скажем – так мол и так, не виноваты, что капитан немножко занят…

Мы с Генрихом переглянулись и прыснули со смеху, я едва удержала рвущийся наружу хохот. Погладила жениха по влажным волосам – мне давно хотелось.

- Что будем делать? Им явно от тебя что-то нужно… - шепнула ему.

- А ты как думаешь? – поддержал он беседу вполголоса, пока матросы за дверью продолжали переругиваться и решать, кто постучит первым.

- Я думаю, что мне от тебя что-то нужно сильнее… ай!

Оказывается, укусы в плечо – не такое уж забавное дело. Надо будет отомстить при случае – сейчас не дотянусь.

Осторожный стук в дверь каюты.

- Какого мор-р-ржового вам надо?! – рявкнул Генрих в сторону выхода, приподнявшись на локтях.

Секундная заминка. Кажется, кто-то понял, что сбегать бесполезно, придётся всё-таки огребать.

- Там это… - решился всё-таки матрос посмелее. – Ну, в общем… вы уж простите, но такое дело… земля на горизонте! Берег. И город какой-то здоровенный. А с берега ентого в нашу сторону плывёт чужой корабль. Слишком быстро так плывёт – супротив ветру, кажись на магии…

Меня накрыло осознанием. Судя по ошеломлённому взгляду Генриха, не меня одну.

Переместив нас вместе с «Изгнанником», я умудрилась пробить магическую завесу, защищавшую Материк эллери и не пускавшую к ним чужаков. Ну, то есть прыгнуть сразу через половину карты.

Вот это, я понимаю, сократили расстояние!

Одевались мы в спешке. Я наотрез отказалась пересидеть в каюте, так что Генриху пришлось разрешить мне выйти на палубу вместе с ним. Вот только тело меня не слушалось, пальцы дрожали и общее размягчение организма было так сильно, что ему пришлось самому выуживать для меня сухую одежду из сундука и даже помогать одеваться. Ну, по правде сказать, у меня всё равно ни за что не получилось бы самостоятельно затянуть шнуровку на спине этого великолепного платья из синего бархата с золотой вышивкой у круглого выреза и по краям длинных рукавов.