(Не) твоя жена - Наталья Евгеньевна Шагаева

ее номер, слышу мелодию звонка, где-то совсем рядом. Сбрасывает.

Ну, чего ты боишься, малыш?

Звоню еще раз, гудки идут, но мелодии уже не слышно. Она там, рядом с дверью.

Я знаю, я чувствую.

Облокачиваюсь на ее дверь, пишу сообщение: «Открой. Просто поговорим».

Сообщение прочитано. Ответа нет.

Снова прихожу в ярость. Зажмуриваюсь, гася в себе агрессию.

«Малыш, если ты сейчас не откроешь, мне придется выбить дверь. Я не уйду. Открой, пожалуйста. Я не трону тебя. Просто поговорим».

Задумываюсь… И добавляю: «Поговорим о разводе».

Естественно, о разводе не может быть и речи. Я иду на уловку.

Алина неглупая девочка и уже поняла, что развод будет, только когда я захочу. Нужно договариваться.

Через минуту тишины замок поворачивается, и дверь открывается. Умница. Хватаю за ручку, распахиваю шире, иду на Алину, она отступает, пропуская меня. Прохожу, закрываю за собой дверь. Ключи в замке. Замечательно. Запираюсь, пряча ключи в своем кармане, замечаю еще одни запасные ключи на вешалке, снимаю и тоже прячу. Я не уйду, но с нее станется убежать. Мы будем наедине в замкнутом пространстве, пока окончательно все не решим.

Алина растеряна. Такая домашняя, в длинной футболке до колен, с рисунком ярких звезд. По-женски трогательная, уязвимая, нежная. Босая, ножки голые, под футболкой только трусики и больше ничего, соски выделяются через тонкую ткань… От этого вида становится жарко.

Мать вашу!

Я очень голодный.

Девочка сжимается, обнимая себя руками, прикрываясь, поскольку сейчас я не могу, да и не хочу скрывать своих желаний.

— Что ты делаешь? Ты обещал просто поговорить, обсудить развод.

— Я обещал, и мы будем говорить, без возможности уйти от ответа, — отталкиваюсь от двери, разуваюсь, снимаю пиджак, прохожу мимо в гостиную. Это, в общем, вся квартира в одной комнате. Квартира-студия, разделенная на зоны. Маленькая, но уютная. Вместо кровати большой диван с множеством подушек, встроенный шкаф-купе, ковер на полу, полки с безделушками, кресло возле лоджии. Кухню отделяет стойка с высокими стульями, заменяя обеденный стол. Тесно. Но для нашей ситуации самое то. Максимально близко и замкнуто. Убежать не получится. Придётся выворачивать душу наизнанку, обнажаться и раскрываться, вырывая ее любовь.

— Эмин, твой адвокат намеренно тормозит развод.

Ее растерянность проходит, и Алина снова начинает один и тот же уже осточертевший мне разговор. Решительная, вынимает из шкафа длинную кофту, натягивая на себя, запахиваясь, прикрываясь от моего голодного взгляда. За это время я мог трахнуть кучу шлюх, элитных и профессиональных, чтобы смогли удовлетворить все мои потребности. Но нет, меня отвращает только мысль о других женщинах. Я снова эгоистично хочу только жену.

— Намеренно? — ухмыляюсь я, прохожусь по комнате и сажусь в кресло, устало откидываясь на спинку, наблюдая за Алиной. Давно вот так не смотрел на нее, в домашней спокойной обстановке. — Ну что ты, малыш, мой адвокат тут ни при чем, — развожу руками. — Так складываются обстоятельства.

— Какие обстоятельства? Ты издеваешься надо мной?

— Дело во мне, я не могу дать тебе развод. Прости, что разочаровываю. И это ты, жестокая девочка, издеваешься надо мной.

— И как же? — распахивает глаза, идет в сторону кухни и ставит чайник.

— Ты закрылась от меня, выстроила стену, которую невозможно разрушить. Нет, я могу сломать ее до самого основания. Только тебе не понравится, это еще больше нас отдалит. Поэтому разрушь эту стену сама.

— Все ясно, Эмин, — вздыхает она, словно я ее уже утомил. — Никакого диалога о разводе не будет. Зачем ты приехал и запер нас? Все равно ничего не изменится.

Такая категоричная, что мне трудно удержать себя в руках. Прикрываю глаза, откидывая голову. Дышу глубже. Рядом с ней меня не душит; дышать, определенно, легче.

— Ты ужинала? Я с утра практически ничего не ел.

— Прости, не рассчитывала на гостей. Отдай мне ключи от квартиры.

— А я не гость, — игнорирую ее просьбу про ключи.

Беру свой телефон, набираю номер ее любимого ресторана.

— Добрый вечер, можно нам доставку ужина? Стейк из телятины с острым соусом и стейк из лосося. — Алина любит красную рыбу. — На гарнир: овощи гриль и грибы в вашем фирменном соусе. — И грибы она тоже любит. — Бутылку «Шардоне». Десерт? — перевожу взгляд на Алину, но она демонстративно отворачивается. Вот ты какая. — Да, девушка, крем-чиз с ягодами. — Мы ели этот десерт в Турции, помнится, Алине очень понравилось. Только, как там, сегодня его попробовать не получится. Не думаю, что она позволит. Стена еще слишком крепкая.

— Эмин… — глубоко вздыхает. — Зачем это все?

Тоже втягиваю воздух, поднимаюсь на ноги и иду к Алине. Девочка отступает, словно я могу причинить ей вред. Кухня маленькая, она не успевает сбежать, я отрезаю девочке все путь. Алина вжимается в холодильник спиной, когда я упираюсь руками по обе стороны от ее головы.

— Отпусти, — пищит, упираясь ладонями в мою грудь. Давай, малыш, почувствуй мое сердце, оно под твоими ладонями.

— Разве я тебя держу, Алина? Я даже не касаюсь. Только дышу тобой.

Девочка прикрывает веки, пряча от меня глаза, дышит глубоко, прерывисто. И я не понимаю, страх это или тоже голод.

— Дай мне пару дней. Давай проведем их вместе в этой квартире, наедине. Мы ведь никогда не были настолько близко. Не посвящали время друг другу.

— Зачем? — шепотом спрашивает она.

— Давай на пару дней вычеркнем реальность, оставим все за порогом этой квартиры. Просто подышим друг другом. Поговорим. Если за пару дней ты захочешь развод, я тебе его дам, — понижаю голос, почти шепчу.

Иду ва-банк.

Все или ничего.

Но мне нужно от нее все.

Нет, я не собираюсь два дня стоять на коленях и целовать пол, по которому она ходила. Просто буду рядом. Если женщина не почувствует меня, значит, надо дать