Невинный обман - Линси Сэндс

— О… знаете ли, его просто не оказалось дома. А в записке указывалось: если встреча не состоится, о моем визите к Эгги станет известно всем. Кстати, а почему лорд должен вам платить? Ведь мы с сестрой одурачили его, как и всех остальных!

— Как?! Разве он не знал, что вы сестры?

Чарли усмехнулась.

— А вы полагаете, он повез бы меня в бордель, если бы знал, что я не мужчина?

— Веский аргумент. Между прочим, именно здесь, в борделе, я впервые увидел вас.

— Здесь? — изумилась Чарли.

— Да. Я заметил, как вы выскочили из комнаты и побежали по коридору, открывая одну дверь за другой в поисках… Кстати, кого вы тогда разыскивали?

— Радклиффа, — ответила Чарли, вспоминая свои приключения.

— Я сразу понял, что вы не мужчина.

— Ни за что не поверю! — засмеялась Чарли. — Никто в Лондоне не понял, а вы поняли?

Норвич пожал плечами.

— Все дело в первом взгляде. Если бы я увидел вас впервые где-нибудь в театре или на балу, то я, как и все, был бы одурачен. Но я увидел вас именно в борделе. — Перехватив вопросительный взгляд девушки, Норвич продолжал: — Обитательницы этого заведения иногда одеваются так же, как вы тогда, чтобы привлечь гостей, а я как раз увидел вас со спины…

— И что же?

— Ваши ягодицы слишком уж велики и круглы. Такие пухленькие и очаровательные… Так вот, я никогда не испытывал влечения к мужчинам, поэтому сразу догадался, что передо мною женщина!

Чарли покраснела, и Норвич удовлетворенно хмыкнул.

— Мне тогда показалось, что вы — одна из новеньких, специально разыгрывающая роль мальчика для привлечения гостей.

— Да-а… — протянула Чарли. — Затем нас представили вам как родственников Радклиффа, а вы были уверены, что никаких родственников у Радклиффа нет. Вот и решили нас шантажировать.

— Вы говорите так, словно я совершил какую-то подлость!

— А разве нет?

Он невесело рассмеялся:

— Все еще впереди!

Норвич потянулся к пистолету, и Чарли, проследив за движением его руки, вдруг увидела инициалы, выгравированные на стальном стволе.

— Гостиница! — вырвалось у нее.

— Что? — Норвич взглянул на девушку с неподдельным изумлением.

— Вот откуда у вас это оружие! Небольшая придорожная гостиница… Хозяин показывал мне этот пистолет. Он рассказал тогда, что некий молодой джентльмен, проиграв все свои деньги одному из постояльцев, решил сбежать, не заплатив за ночлег. Тот пистолет очень похож на ваш. А те инициалы на стволе… — Чарли закрыла глаза, пытаясь вспомнить буквы.

— «Р.Н.»? — спросил Норвич.

— Да-да, именно они. — А вас же зовут Джордж, не так ли?

— «Р» — означает Роберт. Роберт Норвич. Мой брат. Это был один из его пистолетов. Прекрасный экземпляр, вы сами видели. Он перешел ко мне после смерти брата, и я бережно хранил его как память… о безвременно почившем. Вот почему я с величайшей неохотой отдал пистолет трактирщику как плату за ночлег.

— Должно быть, вы очень любили брата.

— О нет, я терпеть его не мог. Но я непременно вернусь в ту гостиницу и выкуплю оружие, как только заполучу деньги Радклиффа.

— Почему? — удивилась Чарли. — Ведь вы сказали, что терпеть его не могли. Зачем же вам его пистолеты? И о какой памяти вы говорили?

— Пистолет дорог мне только потому, что именно из него я застрелил своего брата.

Чарли решила, что ослышалась.

— Простите, вы сказали…

— Да, я убил его, — проговорил Норвич с торжественной миной, словно речь шла о каком-то весьма похвальном деянии. — Причем из его собственного пистолета. Представляете? О, это был счастливейший момент моей жизни. До сих пор вспоминаю это перекошенное от ужаса лицо… Роберт и сейчас стоит перед моими глазами… — Норвич мечтательно закатил глаза. И вдруг усмехнулся: — Жизнь — прескверная штука. Иной раз приходится целую вечность ждать удовольствия, чтобы насладиться им лишь мгновение.

Чарли поморщилась.

— Так за что же вы убили вашего брата?

— Вы слишком любопытны. Неужели вас это интересует?

Чарли лихорадочно размышляла, однако не находила ответа ни на один из своих вопросов.

— Я слышала, его убили разбойники, когда он возвращался домой, — проговорила она наконец.

— Ха! Неужели вы полагаете, что я предстал бы перед всем светом со словами: «Это я убил его! Я — убийца своего брата!» — Норвич усмехнулся. — В ту пору по дорогам частенько бродили разбойники, так что мне поверили, никто не усомнился.

У Чарли на языке вертелся еще один вопрос, но она, потрясенная услышанным, никак не осмеливалась задать его. Наконец, собравшись с духом, спросила:

— А его жена, сестра Радклиффа?

— Ах, Мэри? Добрейшая Мэри… Ее я тоже убил.

— Да как вы посмели?!

Норвич крепко сжал рукоять пистолета.

— Два пистолета. Две пули. Две смерти. Логично, не правда ли?

— И все же… Ведь он был вашим братом, а Мэри…

— Вообще-то Роберт мне не брат.

У Чарли глаза на лоб полезли.

— Как так?

— Ох, если честно, то и старик Норвич мне не отец. Он просто дал мне свое имя. Как плату за… — Норвич умолк, внимательно посмотрел на Чарли и заявил: — Моя мать состояла в любовной связи с самим королем. Она забеременела, и король, человек женатый, попросил одного из своих подданных, то есть Норвича, жениться на ней, чтобы избежать скандала. Естественно, король щедро заплатил ему. Вот почему я Джордж. В честь отца. Так что вы имеете честь разговаривать с человеком, который при определенных обстоятельствах мог бы стать королем. По меньшей мере принцем.

— Так вы сказали, что король заплатил Норвичу, чтобы тот…

— Да, что-то вроде платы за грешок. Однако Норвича было не так-то легко подкупить. Он не очень-то нуждался в деньгах и, кроме того, прекрасно уживался со своей собственной супругой и не собирался ее оставлять. Но только представьте себе: заявить об этом королю!

— Не думаю, чтобы кто-то решился на такое, — пробормотала Чарли, пытаясь собраться с мыслями: услышанное никак не укладывались в голове. — Так, значит, вы убили Роберта только из-за того, что он приходился Норвичу родным сыном…

— Нет. Я убил его из-за денег, — перебил Джордж. — Я ненавидел его, потому… потому что он был самим собой. Понимаете? Сильный, прекрасно воспитанный, преисполненный благородства… Он словно унаследовал все самое лучшее от своих отца и матери. Роберт нравился женщинам и вызывая восхищение, многих мужчин. Рядом с ним я чувствовал себя ничтожеством. — Норвич покачал головой и вдруг закричал: — Я сын короля!.. Рядом с ним я казался ничтожеством! Даже моя собственная мать ставила его мне в пример. И наконец, самое главное: по завещанию Роберт наследовал все состояние отца. Он получал титул герцога, в то время как я, сын самого короля, оставался плебеем. — Норвич шумно перевел дыхание и воскликнул: — Поэтому я и решил отомстить! О, мне бы досталось все: его положение, его деньги, даже его жена.